Западный ветер

Свет утреннего солнца, окруживший их через секунду, показался Речнику ослепительно-ярким. Пахло гарью, прелой листвой, водорослями и кровью. Летучка висела над пологим берегом в двух шагах от свежего пожарища, чуть дальше торчали обугленные пеньки, оставшиеся от зарослей тростника, чуть правее виднелись покосившиеся и тронутые огнём хижины наринексов, а чуть левее - множество шатров и навесов, над которым на длинном шесте трепыхалось знамя Реки.

– Удачных полётов, Хнекс, и спасибо за помощь, - мирно ответил Речник, спускаясь на твёрдую землю с двумя ракетами в руках. После бешеной тряски в пустоте, сквозь которую промчалась летучка, нелегко было устоять на ногах...

– Хороший слух у твоих сородичей, знорк, - пробормотал Гедимин, протискиваясь сквозь открытую Хнексом дверцу с охапкой ракет.
– Оглянись...

Фрисс удивлённо повернулся к шатрам и чуть не выронил "Гельты". Он стоял в плотном кольце Речников, ополченцев и хесков. Весь лагерь уже гудел, как потревоженный улей. Среди толпы людей, Инальтеков и Аваттов изыскатель увидел одинокого сармата без скафандра, но в скирлиновых и травяных бинтах. Он пристально смотрел на ракеты в руках Речника, потом отвёл взгляд и протёр глаза, а потом потянулся за передатчиком.

–  Ваак! - крикнул Фрисс, выискивая в толпе знакомые лица.
– Кто командир этого лагеря? Позовите его!

– Фриссгейн, ты?!
– от шатров ему приветственно махала посохом Речница Сигюн.
– Ты живой?!

Речник не успел ответить, только улыбнулся. Кольцо воинов разомкнулось, пропуская растерянного Тарвиса Халну в изрубленной и заштопанной броне. За спиной Фрисса полыхнула белым пламенем и растаяла в воздухе летучка, но Речник этого не заметил.

– Речник Тарвис, ты здесь командир? В лагере есть маги или драконы?

– Я... Тут только раненые, Речник Фрисс, - смущённо ответил Тарвис.
– Я... Оласса, маг связи, здесь. А что...

– Сообщи Королю Астанену, что Старое Оружие доставлено на Реку. Пусть решает, как им воспользоваться, - сказал Фрисс.
– Это срочное известие, Речник Тарвис.

– Я сообщу немедленно, - кивнул молодой Речник и повернулся к пёстрому отряду.
– Все слышали?! Старое Оружие здесь, великая сила против Волны! Эти штуки - это оно?

– Да, это настоящие ракеты из легендарного Фликса, - Фрисс поднял "Гельт" над головой.
– Зови Олассу. Пока оружие будет под моей охраной.

– Выставить оцепление!
– рявкнул Тарвис.
– Принести еды и воды для... для тех, кто принёс ракеты нам!

Он выбрался из зашевелившейся толпы и скрылся среди шатров.

– Обжёгся, только и всего, - тихий голос сармата послышался за спиной Фрисса. Речник обернулся и увидел рядом с Гедимином его сородича с неизвестной станции.

– Ещё немного, и нас бы сбили, - продолжал незнакомец.
– Видели бы в Ураниуме, что творится в этих пещерах! Тут не катер нужен, а крейсер...

– Разберёмся, - Гедимин осторожно коснулся его плеча.
– Пусковые установки у вас с собой? А карта местности?

– Кэрсин уже сюда летит... хотя сначала спрашивал, где я нашёл такое излучение, - сармат издал негромкий смешок.
– Карту мы составили... Тяжело без нормального оружия, Древний. Проку там от нашей плазмы...

Кто-то тронул Фрисса за рукав. Рядом стоял худой ополченец в шапке вместо шлема и держал плетёный ларец.

– Кенну Пурпурная Стрекоза?!
– радостно воскликнул Речник. Наринекс гордо кивнул.

– Теперь я воин, Речник Фрисс. А это еда для... для вас двоих, - он с опаской посмотрел на сарматов.

– Не бойся, Гедимин - мой друг, и он сармат, а они людей не обижают, - успокоил его Фрисс, забирая ларец.
– Ты тоже голодный? Что скажешь о войне?

– Там, внизу, очень много демонов, и они очень сильны, - вздохнул Кенну и покачал головой, отказываясь от еды.
– Но мы их не боимся! Я уже убил одного, теперь у меня будет доспех из его шкуры! И убью ещё, если они полезут к Реке!

Теперь Фрисс разглядел, что развешано по всем кустам и нижним веткам деревьев вокруг лагеря Речников и обгоревших строений наринексов. Тёмно-бурые, толстые, как пластины панциря, шкуры Существ Сиркеса, ярко-огненные чешуйчатые кожи Скарсов, иссиня-чёрный мех Квэнгинов... И ещё две стаи живых существ на верхних ветвях - Клоа и Скхаа, мирно висящие вниз головой. Таких скоплений Скхаа Фрисс не видел и над Пустыней Молний...

– Из тебя получился хороший воин, - кивнул Речник, - и я думаю, что пора представить тебя Королю Астанену. А что тут делают Клоа?

– Это пленники, - ответил Кенну, посмотрел куда-то вбок и очень смутился.

–  Ваак, Фриссгейн, - услышал Речник, и крепкая рука легла на его плечо.
– Нет задания, с которым бы ты не справился. И ты будешь награждён, но я боюсь, что любая наша награда для тебя окажется скудной.

– Хейдвен, сиди смирно! Это не твоя еда!
– сердитый голос Силитнэна заглушило хлопанье крыльев, а потом послышался обиженный визг. Речник посмотрел на мага, унимающего летучую мышь, на Астанена, вставшего перед ним, на ларец в своих руках - и смутился ещё сильнее, чем Кенну. Он хотел бросить коробку, но Астанен удержал его и усмехнулся.

– Отдыхай, ешь и пей, воды Реки испорчены золотенью, но ещё не иссякли. Ты заслужил отдых, великий изыскатель. Мы же разберёмся с тем, что ты нам привёз. Гедимин Кет, мы можем рассчитывать на твою помощь?

Сармат отпустил руку Астанена и кивнул.

– Разумеется, правитель Реки. Ракеты целы и готовы к запуску. Уран и торий!

Незнакомый сармат в фиолетовом скафандре вскинул руку в ответ на приветствие.

– Кэрсин, командир катера "Райны", - назвал он своё имя, глядя на Гедимина.
– Командир "Идис"? Видел станцию пролётом, жалел, что некогда зайти. Пусковые установки есть, исправны, стрелять начнём хоть сегодня.

– Чем скорее Старое Оружие будет пущено в ход, тем лучше, потому что времени у нас немного, - сказал Силитнэн, оставив в покое летучую мышь.
– Ты сам видел, Кэрсин, что творится внизу. Излучение растёт с каждым Акеном, туманы волнуются. Боюсь, что снизу поднимается очередной Вал. Успеем перехватить их в верхних Пещерах?

– Интересное явление, - пробормотал Гедимин, глядя на экран дозиметра.
– Никогда такого не видел... Астанен, куда будем запускать?

– Сейчас прилетят Халан и Марвен, решать будем вместе, - ответил правитель, поворачиваясь к сарматскому кораблю. Фрисс даже не заметил, когда эта махина прилетела. Она лежала на берегу, острокрылая, гранёная, тёмно-серая и пахнущая горелым фрилом. На её боках виднелись оплавленные пятна и капли растёкшегося покрытия - даже сарматский боевой корабль пострадал от Волны.