Записки нечаянного богача 4

— Но допустимо, — словно резюмировал он через несколько секунд. А я запоздало подумал, что список тех, кого я видел в этом зале, и список тех, кто на самом деле принимал участие в разговоре — это два разных списка. Но страшнее уже не становилось.

— Миш, дашь кого-нибудь из своих башковитых? Они придумают, как аккуратнее сделать, обставить и подать. Мои-то наверняка тоже справятся, но там всё потом будет тёмно-зелёное и под прямым углом, — фельдмаршал самодовольно хмыкнул. Кажется, радуясь тому, что смог припрячь старого друга к своей работе. Они, может, и были фигурами планетарного масштаба, но простые человеческие черты тоже сохраняли, хоть и в следовых количествах.

— Дам, Саш, конечно дам, — Второв изучал зелёное пространство между трассой «Балтия» и Яузским водохранилищем. И пропасть мне пропадом прямо там, если он не выглядел довольным.

— Гриша, отправишь кого-то из своих в Африку? Мы доставим и вернём, если надо. Но я бы подумал над тем, чтоб в тех краях приход организовать. Школу, фельдшерский пункт какой-нибудь. Края глухие, ни причаститься, ни исповедаться, вот и живут печально, позабыты, позаброшены, — на последних словах в тоне директора явно слышались ирония и какой-то очень толстый для понимающих намёк. Я к их числу, к огромному счастью, отношения не имел.

— Непременно, Александр Васильевич, — отец Ларион благожелательного и располагающего тона не менял с прошлого раза. — Полагаю, на содействие коллег могу рассчитывать?

— Как всегда, — уверил фельдмаршал. И я снова молча порадовался, что не знал, ни что там за «коллеги», ни как у них там «всегда».

— Всё, оперативно управились, всем спасибо за работу! — товарищ Директор поднялся со стула, будто завершая совещание. И его ни грамма не беспокоило, что «кабинет» был не его.

Он по-дружески похлопал по плечу Второва, коротко, как равному, кивнул священнику, махнул нам, развернулся, сделал два шага до стены, открыл дверь, которой я там до сих пор не замечал, и исчез. Внутренний скептик облегчённо выдохнул: он до последнего момента был уверен, что товарищ Директор растворится в полумраке, и лишь его ледяной прищур ещё некоторое время будет примораживать меня к стулу, как улыбка Чеширского кота-людоеда.

— Я провожу ребят, владыка? — не то спросил, не то предупредил хозяина мощный старик.

— Конечно, Михаил Иванович. У меня как раз только что изрядно прибавилось забот, — вежливо и на редкость интеллигентно ответил тот. Они пожали друг другу руки, без лобзаний и объятий, вполне по-светски, и серый кардинал подошёл к нам, обойдя стол-сундук-телевизор за спиной отца Лариона.

— Ну что, вставай, князь! Нас ждут великие дела! — и я готов был поклясться — мощный старик аж светился от удовольствия. Оставался сущий пустяк — выяснить, чем это могло грозить мне и моим друзьям.

Глава 12 Затишье

— Ну что, орлы? У кого какие планы? — как по мне, так излишне бодро спросил серый кардинал, стоило нам выйти из секретного лифта в той самой часовенке, откуда и заходили. Каким способом и куда вышел фельдмаршал — я не спрашивал и не планировал даже.

— Я так понимаю — завтра в рейд? — уточнил я у него, покосившись на Головина. Его активная лексика всё сильнее прилипала к моему сугубо гуманитарному вокабуляру.

— Да, и очень надеюсь, что пораньше отправимся. Места там заповедные, былинные, я бы даже сказал. На машинах будем часов восемь пилить, — от мощного старика прямо тянуло энергией и азартом. Приятно смотреть на увлечённого любимым делом человека, что и говорить.

— Я бы в гости Вас зазвал, Михаил Иванович, да не знаю, как это по протоколам безопасников — можно, нельзя? — перевёл я взгляд с него на умницу и эрудита, стоявшего за плечом шефа.

— А мы спросим, мы ж не гордые и не глухонемые? — он повернулся и действительно спросил, — Фёдор Михалыч, скажи нам, подзащитным вашим, можем мы у Димы дома переночевать перед завтрашним турне? Или опять велишь в «Московскую звезду» на Большой Никитской? Или во «Всесезонку» на Охотном?

— Я думаю, Михаил Иванович, что при Вашем желании — вполне можно, — неторопливо, явно взвешивая варианты, причём наверняка с непостижимой скоростью, ответил тот. Удивив не только Второва, но и нас с Тёмой. Но видно день такой был: чего ни спроси — всё сбывается.

— Вот и чудно! — продолжал только что не искрить владелец всего и всего остального. — И у мангала посидим, и отдохнём по-людски в кои-то веки, да и выспимся нормально. А завтра оттуда прямо и стартанём. Тогда по маршруту завтрашнему решай, а мы, наверное, с ребятами до места своим ходом доберёмся? — с любопытством глянул он на старшего Головина.

— Дима, какая у вас машина? — уточнил тот, будто уже начав жалеть, что дал слабину и не отправил начальство в закрытые на все замки пять звёзд.

— Шевроле Экспресс, вроде того, на каком катались шаурму кушать в тот раз, — честно ответил я. И был перебит Тёмой.

— Экспресс ушёл, Дима. У ворот стоит Раджа и две машины сопровождения, — про две машины он говорил вроде бы мне, но смотрел на брата. Тот удовлетворённо кивнул. А я аж разулыбался — по машинке за это время и вправду соскучился, здорово, что ребята Артёма пригнали.

— Только надо будет по пути заехать еды купить — мы с самолёта сразу сюда, там, поди, в холодильнике да на полках шаром покати, — развёл я руками. Да, продумывать наперёд на много шагов всё и сразу — не мой конёк, определённо.

— Вы его не слушайте, господа, — со сдержанным, но бесспорным превосходством белогвардейского офицера над распоследним обозником обратился к старшим Головин, — он просто никак не привыкнет к тому, что не всё надо делать самостоятельно. Это тлетворное влияние советских детских садиков, я полагаю. Дима, мальчик мой, — во как в роль-то вошёл, прям профессорским тоном вещает! — тебе Ланевский телефонный номер выдал — ты его где дел?

Зря я его раньше времени хвалить взялся. Своим «где» он едва не спровоцировал меня повторить за внутренним скептиком ответ, что называется, «в рифму, но не в кассу». Хотя прав был стальной человек полностью — никак я не мог привыкнуть ко всем этим статусным штукам и буржуйским ухваткам. Хоть и стоял в компании, пожалуй, самого влиятельного и богатого человека страны, будучи наряженным почти так же, как и он сам. Только его пальто было тёмно-коричневым, бурым, а не серым, как у и меня. И обувь тоже была в тон, какого-то прямо-таки шоколадного оттенка, а не чёрная, как на нас с Головиными.

Телефон я, понятное дело, не потерял. Потому что заботливо переложил бумажку во внутренний карман, когда переодевались в микроавтобусе на ходу. А теперь извлёк её, вид имеющую прискорбный вполне, и начал набирать номер. Мог бы сразу в телефон записать, да. Но, как и следовало ожидать, снова не подумал. Поэтому на действия мои Второв и Фёдор смотрели с улыбками добрыми, а Тёма — с сожалеюще-издевательской.

— Да, Дмитрий Михайлович! — сразу за первым гудком отозвалась трубка чуть взволнованным, но приятным женским голосом.