Заставь богов смеяться
Шрифт:
Отстранившись, она впервые внимательно посмотрела на Смита. От кисти и почти до самого плеча тянулась широкая ярко-красная полоса, покрытая лопнувшими волдырями.
Эмили сглотнула. Ранение Смита выглядело хуже, чем ее собственное.
«И с этим ожогом ое дрался, как ни в чем не бывало? Еще и на руках меня таскал!»
Совесть уже не просто покусывала, а откровенно грызла.
Смит, заметив ее взгляд, мягко притянул к себе, заставляя отвернуться.
— Только выглядит страшно. На самом деле не так уж и больно.
— Сомневаюсь.
— У меня высокий болевой порог и… чувствительность левой
Эмили поколебалась, прежде чем задать вопрос.
— Что у тебя с рукой?
Он криво усмехнулся, помолчал, словно обдумывая что-то, и негромко сказал:
— Это небольшое напоминание о кое-чем важном. Кто-то делает зарубки на стене, кто-то бережно хранит памятные вещицы, ну, а я решил оставить себе это.
Эмили вздрогнула и невольно дотронулась до запястья с кожаным шнурком. Она прекрасно понимала желание оставить себе что-то на память…
— Извини. Я не должна была задавать такой личный вопрос. Мог бы не отвечать.
— Мог бы. Но захотел ответить.
Он снова посмотрел ей в глаза, и Эмили вздрогнула — слишком многое читалось в его взгляде. Она разозлилась:
— Перестань.
— Перестать?
— Ты ведешь себя так, будто мы давно знакомы. — Унять раздражение становилось все сложнее, и оно прорывалось наружу. — Заботишься, опекаешь. Ты был вне себя, когда подозревал меня в преступлении. И слишком сильно обрадовался, когда подозрения не оправдались.
— И? — негромко спросил Смит, не делая попытки спорить.
— И я думаю, что ты что-то не договариваешь, — помедлив, решилась Эмили. Прищурившись, она всматривалась в лицо Смита, стараясь не упустить ни единой эмоции.
— Мне казалось, я тебе все прекрасно объяснил… Или ты намекаешь на повторное прослушивание лекции?
Слова были полны иронии, но голос — слишком спокойным, словно его обладатель тщательно контролировал себя.
— Смит, — доверительно проговорила она, решив зайти с другой стороны. — Прости, но твое объяснение маловероятно.
— Позволь спросить, почему?
— Физиология не объясняет всего этого.
— Физиология? — зачем-то переспросил Смит, и Эмили серьезно кивнула.
— В любовь с первого взгляда я тоже не поверю, — добавила она, поджав губы и склонив голову набок.
— Ты в курсе, что сейчас похожа на прокурора?
Эмили передернула плечами — разве это имеет значение? В душе шевельнулся страх.
«Вдруг его поведение — лишь игра? А сам он просто хочет докопаться до моего прошлого?»
От такого предположения спину прошиб холодный пот.
— Ты не романтик, Бриг, — с разочарованием протянул Смит и вздохнул: — Ладно, от физиологии я не отмахиваюсь, но есть кое-что еще.
— Что? — Вопрос вырвался сам собой.
Смит помолчал, видимо, собираясь с мыслями.
— Тебе моя фамилия… не кажется знакомой?
— Издеваешься? — с подозрением поинтересовалась она. — У тебя одна из самых распространенных фамилий!
— Черт, правда! Ладно… — Проверяющий потянул на себя и заставил пересесть к нему лицом.
В крови бурлил азарт погони, а потому такие мелочи, как нормы приличия, уже не волновали. Обхватив коленями ноги Смита, она оценивающе всматривалась в его лицо — солжет или скажет правду? В этот момент остальное
было неважно.— Элиан Смит, — медленно сказал он. — Тебе говорит что-то это имя?
Эмили задумалась. Покрутила в голове услышанное имя и даже произнесла вслух, пробуя на вкус, будто это могло помочь. Смит не сводил с нее внимательного взгляда. Его пальцы слегка подрагивали, когда он убрал волосы от ее лица.
— Нет, ничего. — Эмили сдалась и помотала головой.
— Брось! — вдруг разозлился он. — Ты сыграла такую огромную роль в жизни его семьи и не запомнила имя?
Эмили напряглась и невольно отодвинулась.
— О чем ты?
— Элиан Смит. Сильвер-Бей, Австралия. Тебе было десять…
Перед глазами мир вспыхнул калейдоскопом ярких воспоминаний, а затем осыпался звенящими осколками, в каждом из которых можно было разглядеть испуганное лицо десятилетней девочки. Ее лицо.
— Сильвер-Бей, конечно, — прошептала она, — а ты…
— А я сын Элиана Смита.
Глава 16
В десять лет Эмили заняла призовое место в государственной олимпиаде по математике. Узнав, что в качестве поощрения получит путевку в летний лагерь, расположенный на морском побережье, она пришла в дикий восторг, но радость длилась недолго. Почти сразу ее сменила паника: как оставить Артура одного на целых три месяца?
Артур лишь крутил пальцем у виска.
— Глупенькая, — хмыкая, говорил он, — лагерь для одаренных детей — отличная возможность завести полезные знакомства. Не упускай ее! Ну что тут может случиться за это время?
Эмили кусала губы и силилась не разреветься.
«Что может случиться? — мысленно кричала она. — Я могу приехать и узнать, что ты встречаешься с Джекки!»
Джекки была одноклассницей Артура. Если Джекки появлялась в поле видимости Артура, то он замолкал и провожал ее долгим взглядом, а его лицо приобретало мечтательное выражение. Сердечко сжималось в такие моменты, Эмили молилась только об одном: чтобы ее друг не влюбился в эту воображалу, умеющую крутить мальчиками, как ей вздумается.
С придирчивым отчаянием рассматривая себя в зеркало, Эмили признавала, что Джекки намного красивее. Высокая, с уже оформившейся фигурой, с длинными каштановыми волосами, огромными карими глазами и очаровательными ямочками на щечках, которые появлялись, когда та улыбалась… Разве можно соперничать с такой красоткой?
Но у Джекки и без того было море поклонников, и поэтому Эмили не понимала, почему должна отдать удачливой сопернице еще и Артура.
«Ведь она не любит его! — недоумевала Эмили. — Я же знаю, ей нравится Люк. Зачем ей мой Артур?»
Эмили не находила себе места. Вскоре к ревности прибавилось и чувство тревоги — Артур стал сторониться ее. Он больше не забегал в класс, чтобы поболтать с ней, при встрече лишь натянуто улыбался и кивал, а на все вопросы отвечал что-то неопределенное и опасливо косился по сторонам, будто боялся, что кто-то увидит их вместе.
«Наверное, Джекки сказала, что с такой малявкой, как я, стыдно возиться», — смаргивая слезы, думала Эмили.
Чувство глубокого несчастья сдавливало грудь. В голове все время крутилась мысль, что будь она, Эмили, постарше, то Артур бы видел в ней не только надоевшую младшую сестру.