Заставь меня остаться
Шрифт:
Все проблемы от них. От папы, от Марата, от собственной забитости. Вырваться бы отсюда. Теперь я не стану смеяться над предложениями Кристины, почерпнутыми из просмотра российских сериалов и прочтения любовных романов. Нужно бежать от людей, приносящих одни проблемы, наличием в моей жизни! Бежать!
Мне бы только шанс вырваться отсюда, и я найду способ оказаться и от Марата, и от всей этой грязи подальше!
— В память о папе… я уже не знаю, ладите вы, или нет, но я к вам хорошо отношусь! Помните, вы на Новый Год мне плеер подарили? МП3 на двести пятьдесят шесть гигабайт? Я его
Играю. К кои-то веки я — выдающаяся актриса. Игнатовых я тоже ненавижу! Что младшего, что старшего, выслушивающего мои унизительные мольбы. Но, Боже, я просто хочу, чтобы он… нет, не то что сжалился надо мной, я начинаю понимать, что когда долго занимаешься успешным бизнесом, такое качество как сострадание атрофируется. Его ампутируют, как аппендикс. Но пусть же голову включит, и попытается договориться с Маратом!
— Алика…
— Просто наберите Марата! Договоритесь с ним, а я пока побуду у вас, ладно? Просто заключите с ним соглашение! Я уверена, что вы сможете договориться. Вам не придется иметь такой грех на душе как убийство женщины и ребенка, и Марат не станет мстить. Просто поговорите с ним!
— Отец, да это хуйня какая-то! — рявкнул Василий, перебивая мои гипнотические уговоры. — Она поломанная вся. Ребенка наверное скинула, диагнозы я её выяснил, когда выслеживал. Соколовский пообещает нам, что не будет вставлять палки в колеса, а потом? Поддастся уговорам своей подстилки, да? Ты же не поверишь в это?
— Пожалуйста, — прошептала я, даже не пытаясь подниматься.
Боюсь я. Что увижу между ног кровь — боюсь, даже не смотрю туда, только на Игнатова гляжу, почти не моргая.
— Прошу…
— Я поговорю с ним. Алику не трогать, пока здесь останется!
— Отец!
— Нужно попытаться миром уладить, а убить её всегда можно. Я сказал — не трогать! Что за…
Я была так сосредоточена, так молила, так контролировала свой голос, свое дыхание, что только заметила, как тихо стало в доме. И с каким грохотом открылась дверь в комнату, где мы все находимся.
Глава 40
МАРАТ
Еду по локации. За рулем я сам. Локацию отправил только тем, кому теперь могу доверять, пусть и с натяжкой. Тем, кого успели проверить. Полностью доверять я не могу никому.
Гоню, превышая скорость. Обычно я осторожен, с юности перестал увлекаться быстрой ездой. Не хотелось умирать в ДТП, но сейчас я как никогда уверен — хоть пятьсот выжму, но в аварию не попаду, не разобьюсь. Сосредоточен и собран, и в то же время боюсь опоздать.
Я ждал чего угодно, но надеялся на банальный шантаж. Такое уже было, когда самого младшего брата похищали. Разумеется, дело решилось без полиции, слишком долго в таких случаях органы реагируют. Сраная бюрократия.
Своими силами разобрались, и после этого никто даже не думал покушаться на мою семью. Потому что разобрался я кроваво, максимально жестоко.
И расслабился. Стрессанул. Сначала из-за того, что влюбился, затем из-за Веснина, из-за новости про беременность. Затем Алика ушла. Только вернув её, начал соображать.
Еду
по указанной локации, и уже вижу нужную машину. Игнатов на крючке. Надеюсь, он не к любовнице спешит, и приведет меня в нужное место. Очень надеюсь успеть, спасти, и дать Алике то, что должен был дать в первую очередь: не только любовь, но и безопасность.Никто её больше не тронет! Никто и никогда! Никогда, блядь!
— Мы близко. Вижу вашу машину. Чуть сбавьте скорость, иначе Игнатов засечет слежку, — раздалось по громкой связи.
Сбавил. Всё равно не уйдет, мразь.
Алика… как ты там? Где ты? Почему именно ты?
Я люблю своих братьев, всегда заботился о них, но лучше бы кто угодно из них оказался на месте Али. Они сильные, и почти такие же эмоциональные калеки как я. Их бы не сломало похищение. А Алику — боюсь представить.
И боюсь представить, если всё это уже поздно. Что не успеваю.
Странно, я думал, что полюбил её постепенно. Сначала захотел её как женщину, вдобавок показалось низменно-кайфовым трахать дочь врага. Но она оказалась слишком не такой, как я привык: доброй, ласковой, нежной. И за всё это полюбил, как я думал.
На самом деле — нет. Сейчас я это осознаю. Полюбил я Алику с первого взгляда. Мужчины обычно не помнят таких вещей, но я никогда не забуду, как впервые увидел её: стук каблуков, когда она вошла в мой кабинет; черное платье на тонких бретельках, которые Аля постоянно поправляла; испуганно-возмущенный взгляд на меня…
Помню, да.
Алика могла бы оказаться сукой, стервой. Могла быть психопаткой, и достойной наследницей своего папаши. А я все равно бы её любил.
Просто потому что с первого взгляда. Семейное это. Так отец нашу мать любил: раз и навсегда, намертво.
Но мне повезло вдвойне: Алика оказалась чудом. Не люблю слабых, презираю. Доброта чаще всего слепа и глупа, а хорошие люди скучны. Но в Алике я принимаю любую её слабость, любую инаковость. Именно такая мне и нужна: хрупкая девочка, о которой нужно заботиться, от слабости которой рвёт сердце.
Алика, только держись! Больше не подведу! Я дохера всего упустил и проебал, уверившись в своем всесилии, но теперь понял, что всегда нужно быть настороже. Сколько бы бабок не было, сколько бы власти не отхватил — рука должна быть на пульсе. Просто держись, Аля, и ты никогда не будешь больше в опасности!
Мы уже за городом. Миновали тот самый коттеджный поселок, в котором риэлтор сняла для нас с Алей дом, и в котором скоро начнется ремонт уже в другом, нашем доме. Проехали еще один поселок, классом пониже, и подъехали к умирающей деревне.
Притормозил у машины одного из телохранителей — того, кто выследил Игнатова-старшего. Позади шум машин подъехавших людей — моих.
— В доме ориентировочно пять-семь бойцов. Плюс Игнатов. Точно сказать не могу, времени на слежку нет. Будем брать быстро или осторожно? — услышал я вопрос.
Быстро или осторожно?
Быстро — рискованно. Чувствую, что Аля в доме. Где ей еще быть?
Осторожно — тоже риск. Что не успею. Возможно, что уже поздно.
Со мной… так, сколько нас? Пятеро. Не так уж много, но и немало. Зато все проверенные, и крысы среди них нет.