Застава, к бою!

— Ты уверен в этом, Имран? — Хрипло спросил он.

— Я клянусь тебе душой своих братьев, — не повел и бровью Имран, — я сам видел, как он погиб.

Имран вцепился в плечо Хаттаба.

— Видел, как пуля Шурави разорвала его на части.

Глаза старого Хаттаба отчаянно заблестели. Брови угрюмо склонились к переносице.

— Да примет его душу Аллах, — проговорил он тихо.

— Примет, — кивнул Имран, — и все наши души тоже примет. Твои люди… Где они?

— Я… Я… приказал им… — будто в забытье залепетал старый моджахед.

— Хаттаб! — Имран схватил его за ворот куртки, — ты еще можешь отомстить шурави! Отомстить за сына! Я тебе в этом помогу! Пусть наши души и отправятся сегодня к Аллаху, но мы займем достойное место по его правую руку! Еще не наступит время утреннего намаза, а мы уже уйдем, как войны! И заодно отправим в ад столько безбожников, сколько сможем!

— Молодой господин… — Проговорил Хаттаб, и губы его задрожали.

— Я предлагаю тебе осуществить кровную месть! — Перебил его Имран, — Ты пойдешь за мной, Хаттаб? Пойдешь в этот последний бой?!

Старик поджал губы. Покивал.

— Тогда скажи, где твои люди?

— Я приказал им собраться у берега и ждать тебя. Сам остался здесь, чтобы попытаться найти сына.

— Очень хорошо, — отрывисто кивнул Имран, и взгляд его сделался хищным и опасным — Сколько их?

— Их осталось не более пятнадцати.

— Достаточно, — кивнул Имран, — мы с тобой поведем их в последний бой. Пойдем на неверных и станем убивать их без всякой жалости. Никто и никогда не скажет о сыне Юсуфзы, что он ушел с поля боя, словно трус!

— Ты молод, Имран, — попытался возразить разбитый новостью о гибели сына Хаттаб, — ты можешь еще жить. Твой Джихад не закончен…

Имран посмотрел на старика волком. А потом стал рассказывать старику ложь, которая для самого Имрана будто бы уже и перестала ею быть:

— Шурави отобрали у меня все. Отобрали отца. Отобрали дело всей его жизни. Убили братьев! Что меня ждет там, — он махнул рукой к Пянджу, — за рекой? Забвение? Коварные враги моего отца? Что?! Уж лучше остаться тут и отомстить! Так ответь же еще раз, со всей решительностью: ты со мной?!

— Я с тобой, Имран… — пролепетал Хаттаб. — Но что нам делать? Как отомстить?

Имран перевалился набок, вынул и взвесил в руке старую советскую противотанковую гранату РПГ-43.

— Главное, чтобы ты и твои люди последовали за мной, — злобно улыбнулся Имран, показав свои большие, похожие на конские зубы, — а как отомстить, я тебе расскажу.

* * *

— Из-за брони не выглядывать! — Крикнул я пограничникам, собравшимся за кармой Т-62.

Машина медленно продвигалась вперед. Ее гусеницы скрежетали, размалывая под собой напоенную дождем почву.

Пулемет время от времени грохотал, прогоняя остатки душманской банды на ту сторону Границы.

Мое отделение пограничников следовало за бронемашиной. Мы двигались в две цепочки по одному, ступая точно за гусеницами танка. Все были наготове.

Казалось, такие суровые, даже матеры лица, что окружали меня сейчас, просто не могли принадлежать парням восемнадцати-девятнадцати лет.

— Наша основная задача — прикрыть танки, — командовал я, следуя первым в левой цепочке.

Мы продвигались за танком Симонова, по левому флангу. Посередине следовала офицерская машина капитана Жукова. За ней отделение стрелков во главе с Черепановым. На правом фланге медленно шла третья машина. Стрелков за ней вел Мартынов.

Системщики и Пуганьков остались на Шамабаде. БТР с приданным отделением стрелков продолжали удерживать опорный пункт.

Душманы все еще сопротивлялись. Многие из них, увидев бронемашины, просто кинулись бежать к реке. Офицерский танк сопровождал их отход пулеметным огнем.

Другие все еще пытались сопротивляться.

Первый ужас, после захлебнувшейся атаки сошел с врага, и душманы пытались организоваться в небольшие группы. Они залегали тут и там, старались отстреляться, кидали навстречу танкам гранаты.

Враг пытался восстановить хоть какое-то подобие строя, чтобы уйти живым на сопредельную территорию.

Мы, в свою очередь, держали их на почтительном расстоянии. Вступали в бой с врагом, если замечали, что он оказывался справа или слева от машины. Не давали некоторым отчаянным моджахедам подобраться к нам достаточно близко.

Мало помалу железный вал советских танков выдавливал врага с нашей земли.

Однако уходили не все. Многие духи кидались прочь, рассеивались по берегу советской стороны. Кто-то из них уходил вдоль Пянджа, другие стремились убежать к леску, что виднелся отсюда, чтобы затеряться там и потом попытаться спастись.

Еще долго мы будем разгребать последствия сегодняшнего боя — выискивать нарушителей границы, что по каким-то причинам не смогли скрыться за рекой.

— Не отвлекаться! — Приказал я Малюге, шедшему в правой цепочке.

Погранец ослабил внимание и уставился на изуродованный труп душмана, внезапно появившийся из-под днища танка.

Малюга неразборчиво что-то проговорил, все еще мучаясь с челюстью, и брезгливо переступил тело.

Тела были везде. Они лежали тут и там: у воронок от разорвавшихся гранат, у кустов или складок местности.

Сломленная нами банда явно не спешила уносить погибших с поля боя. Если ночью они и пытались забирать трупы с собой, то теперь просто наплевали на это, стараясь сохранить собственные жизни.

— В оба смотреть! — Крикнул я и дал одиночный в раненного духа, что вдруг выпрыгнул из-за округлого куста колючки и с гранатой рванулся к танку.

Моя пуля рванула ему одежду на груди. Он выгнулся, зажав гранату в грязной высокоподнятой руке и рухнул в грязь.

— В укрытие! — Приказал я.

Все погранцы тут же заступили за профиль танка. Хлопнуло. Осколки РГД-5 защелкали по танковой броне.

— Смотрите в оба! — Продолжил я, — тут могут остаться раненные! Некоторые из них захотят напасть!

Когда мы уже подходили к берегу, я заметил кое-что интересное: труп духа, что оказался на пути офицерского танка, справа от нас, зашевелился и принялся… Отползать.

Казалось бы, что тут удивительного? Раненный душман увидел бронемашину и попытался спастись от ее гусениц. Однако чуйка моя в этот момент просто взвыла. Все потому, что душман совершенно не был похож на раненного или контуженного человека. Слишком шустро двигался. Без труда.