Застава, к бою!

— Вы послали людей, чтобы его взять? — Спросил Саид.

— Ну тебе же нужен хоть кто-то живой из этих бандитских слабаков? — Нафтали показал в улыбке зубы.

На фоне его очень черной бороды они показались Абади неестественно белыми и большими.

— Сначала вы отказываетесь переодеваться, — недовольно начал Хайдер перейдя на пушту и убрав с подбородка арафатку, — а теперь самовольно, без нашего одобрения, отправляете людей, чтобы задержать того, кто, быть может, и не стоит того, чтобы рисковать раскрыть наши позиции.

Командир боевиков ухмыльнулся. Глаза его при этом опасно блеснули. Он уставился на Хайдера, словно коршун на голубя.

— Мы гордимся своим именем, цветом формы и своей целью, — сказал мрачно бородатый Нафтали, — шурави боятся нас. И мы, по-вашему, должны от них прятаться? Кроме того, я хочу напомнить тебе, Хайдер, что я командир подразделения. Если тебя что-то не устаивает, можем поговорить об этом…

Нафтали заложил большой палец за армейский ремень, оттянутый длинным, изогнутым ножом.

— … как только доберемся до лагеря…

Хайдер посмотрел на Нафтали волком. Когда было уже хотел что-то ответить, почувствовал, как Абади легонько тянет его за одежду. Обернулся к агенту. Тот едва заметно отрицательно покачал головой.

— Правильно. Послушай Саида, капитан, — разулыбался Нафтали, и Хайдер снова обратил к нему свой взгляд, — не стоит мне указывать. Только в наших силах найти этого русского разведчика, который так вам нужен. И мы это сделаем.

Хайдер не стал заглядывать в глаза задиристому командиру боевиков. Вместо этого припал к своему биноклю.

— Жалкие слабаки… — самонадеянно проговорил Нафтали.

Саид оторвался от окуляров, глянул на командира боевиков, уставившегося на заставу, виднеющуюся вдали, за рекой.

— Не смогли одолеть этих детей в зеленых фуражках, — хмыкнул Нафтали.

— Банда Юсуфзы была одним из крупнейших бандформирований во всем Бадахшане, — сказал Саид, — Их было втрое больше, чем бойцов на заставе. И все равно, они не смогли ничего противопоставить пограничникам. Я бы не стал недооценивать шурави.

— Эти шурави — лишь дети, — отмахнулся Нафтали, — сборище перепуганных мальчишек, которых безбожники загнали под ружье. Если Юсуфза боялся их, то он просто ничтожество, у которого нет права вести джихад. Будь там мои люди, уже к рассвету головы всех этих шурави лежали бы у ступеней их собственного Шамабада.

Надменный Нафтали действовал Саиду на нервы. Тем не менее, агент промолчал. Когда услышал ниже по холму звуки какого-то копошения, обернулся.

Двое боевиков в черном приволокли моджахеда, бросили его себе под ноги. Третий, оставшийся внизу, перекинулся с остальными двумя несколькими словами. Потом поспешил наверх по холму.

— Командир, — начал худощавый и узкоплечий боевик, когда приблизился. Он был в такой же черной форме и большой чалме, — мы поймали беглеца. Он говорит, его зовут Сатар. Он из банды Юсуфзы. Говорит, командовал отрядом из десяти моджахеддин. Сейчас спасается от смерти. Хочет уйти в горы.

— А где же его люди? — Ухмыльнулся Нафтали.

— Погибли, — ответил ему узкоплечий. — Сатар говорит, их убили пограничники шурави.

— Значит, они были слабаки, — ощерился командир боевиков в черном.

— Его нужно допросить, — сказал Саид, — может, он что-то знает о советском разведчике, которого захватил Юсуфза.

Саид попытался подняться на ноги, но Нафтали его остановил.

— Позволь мне с ним поговорить, — сказал он зловеще, — дорогой Абади. Уверяю тебя, у меня достаточно опыта в таких вопросах.

— Благодарю, но я бы хотел сам поговорить с этим человеком, — примирительным тоном ответил агент.

— У нас нет времени на долгие беседы, — Нафтали встал и достал из ножен свой нож, — я сделаю все так быстро, что он и сам не заметит, как развяжется его язык.

* * *

— Застава, стройся! — Крикнул Пуганьков, когда четыре БТР-70 подкатили к воротам заставы.

Пограничники, что суетились вокруг Шамабада, тут же побежали строиться в шеренгу.

Бронемашины медленно вращая грязными колесами, прокатились чуть-чуть вперед по дороге. Замерли.

Бойцы, что ехали на броне, стали спрыгивать по приказу своих командиров. Выгружаться из десантных люков под броней БТР. С командирской машины сошел суровый майор.

Тут же направился к Пуганькову.

— Смотри, кто к нам пожаловал, — сказал кисловато Стас Алейников, ставший рядом со мной, — они прямо вовремя.

Не ответив Алейникову, я посмотрел на майора.

Невысокий, но широкоплечий, он носил суровое лицо с крупным носом. Хотя майору нельзя было дать больше сорока лет, голова его была уже напрочь седая.

— Застава, равняйсь! Смирно! — Крикнул Пуганьков и отдал Майору честь, начал докладывать: — товарищ майор. Сегодня, примерно в два часа ночи, многочисленная группа афганских моджахедов пересекла Государственную Границу Союза Советских Социалистических республик, с целью нападения на четырнадцатую заставу погранвойск КГБ СССР «Шамабад». Личный состав заставы пресек попытку нападения. Враг был выдавлен нами на сопредельную территорию. Уничтожено более семидесяти боевиков. Шестеро задержаны.

С каждым словом Пуганькова лицо майора делалось все мрачнее и смурнее. Когда лейтенант закончил доклад и проговорил: «Заместитель начальника заставы по политической подготовке лейтенант Пуганьков», майор тоже отдал честь Пуганькову, а потом обратился к нам:

— Здравия желаю, товарищи бойцы!

— Санитар! Срочно санитара надо! — Кричал кто-то из приехавших на БТР погранцов за спиной у майора, — раненные у них!

— Здравия желаю, товарищ майор! — Ответили пограничники.

Майор вздохнул. Поджал губы, словно бы не зная, что ему еще сказать. Потом все же решился:

— Товарищи бойцы! — Он вдруг осекся, понизив голос, — Парни… Сегодня вы сделали невероятное: не только удержали заставу перед лицом превосходящих сил противника, но и выдавили их за Пяндж! Такой ваш поступок достоин восхищения!

Он снова замолчал, положил руку на грудь.

— Восхищения и уважения! А я… Я хочу принести всем вам извинения, парни. Извинения за то, что подкрепление к вам так долго двигалось! Понимаю, тут оправдываться уже нельзя, но все же скажу! Погодные условия, коварные ловушки врага — вот что помешало нам прибыть на помощь вовремя. И все ж вы свой долг выполнили! Не просто выполнили, но и перевыполнили! Честь вам за это и хвала! Вольно! Свободны, выполняйте свои обязанности!