Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон

… Мелоун лежал на своей постели, но о сне даже не помышлял. Репортёр при свете масляной лампы разглядывал один из последних снимков, сделанных фотоаппаратом Челленджера. На фотографии была Вероника, сидящая за своим любимым занятием – рисованием. Она сидела вполоборота к фотографу, держа кисть у самой бумаги, где уже красовался рисунок – пейзаж. Со съёмкой Лэйтон застали врасплох, девушка только и успела, что обернуться да улыбнуться…

Я скоро приду за тобой, Вероника, - прошептал Нэд. – Потерпи.

••••

Утро застало их уже в пути. Шли все, кто накануне был в доме-на-дереве, в хижине Лэйтон не осталось никого. Впереди шествовал Челленджер, поглядывая на Кики, которая ступала рядом. "Азиатка" всякий раз нежно улыбалась, и Джордж отвечал не менее ласковой улыбкой. Практически вровень с профессором шагал Мелоун, молчаливый, сосредоточенный. Всё, о чём мог думать журналист, это как поскорее добраться до Вероники. Замыкали шествие Элаиза и Чарльз Бентоны, печально молчащие, держащиеся за руки. А между двумя парами супругов шли леди Рокстон с сыном и Маргарит.

Может, мне стоило остаться в доме? – сомневалась Кэтрин Элизабет. – Всё-таки я уже не молода, возраст берёт своё. Боюсь, я буду вас задерживать.

Я ни за что не оставлю тебя одну, - с трогательной заботой проговорил Джон, взяв мать под руку. – Мало ли что может случиться. Кажется, у нас сейчас как раз наплыв недоброжелателей. Мы отведём тебя к Занга, попросим их присмотреть за тобой.

Оставишь меня среди дикарей? – Леди Рокстон была довольно прогрессивной дамой, и всё же некоторые предрассудки, свойственные европейцам и особенно аристократам, ей не были чужды.

Они славные люди, чуткие и добрые. Главное - не спорь с их вождём, а если всё-таки умудришься, просто спрячься где-нибудь и подожди полчаса. Обычно за это время Джакоба отходит от гнева и передумывает кого бы то ни было казнить.

Очаровательно, - пробурчала Кэтрин Элизабет.

Не воспринимай всё так серьёзно, - рассмеялся Джон. – Занга – хорошие люди, которые смогут о тебе позаботиться в случае чего. Не сомневаюсь, что они тебе понравятся.

Сейчас мы это проверим, - весело сообщил Челленджер, останавливаясь.

Прямо перед путниками высилась ограда индейской деревни. Двое часовых стояли на своих смотровых местах, кутаясь в подобия плащей. Выглядели индейцы довольно усталыми, прямо-таки обессиленными. Должно быть, дежурили всю ночь.

Мы не разбудим остальных в такую рань? – спросила Кэтрин Элизабет, автоматически понизив голос до шёпота.

Местные племена рано встают, - негромко усмехнулась Элаиза. В этой короткой фразе явственно ощущалось что-то душевное, нежное. Как бы ни крепилась бывшая жрица друидов, она скучала по родным краям.

Верно, - подтвердил Джон, крепче прижав к себе руку матери. – Обычно здесь в это время уже шум и гам.

Да, - немного удивлённо согласился Челленджер. – Интересно, почему сейчас такая тишь? Неужели мы всё-таки слишком рано?

Рано или нет, но я не собираюсь стоять и ждать, - отрезала Маргарит.

Она выступила вперед и, поглядев на часовых, жестом попросила открыть ворота.

Ворота отворились почти сразу же. Путники вошли в деревню.

Оказалось, что многие Занга уже бодрствовали. Только были они какими-то тихими, вялыми. Женщины, мужчины, дети – все кое-как перетаптывались и старательно кутались в накидки, плащи, просто обрывки ткани. Индейцам было как будто холодно. Видны были лишь лица, да и их аборигены плато пытались скрыть от глаз путешественников.

Гости приостановились, растерянно озираясь по сторонам.

Вождь Джакоба, завернутый в какую-то серую шкуру с мехом, смахивал на переваренный голубец. Это было бы забавно, если б не угрюмый и – о чудо из чудес! – вроде как виноватый взгляд предводителя племени. Неподалёку от отца стояла Ассай. В складках коричневой материи накидки девушка казалась ещё меньше и хрупче, чем обычно. Бледное личико, испуганные глаза.

Бегите, - сказала она беззвучно, но старательно выделяя слова, чтобы можно было прочесть по губам. – Бегите.

Но бежать было поздно. Ворота закрылись, а Занга обступили путников, будто обволокли кольцом.

Что происходит? – нахмурился Рокстон, сняв с плеча ружьё.

Прошу, не надо, - глухо произнёс Джакоба. – Это ничего не изменит. Простите.

За четыре года знакомства с участниками экспедиции Челленджера это был первый раз, когда вождь заговорил с ними по-английски. Весьма неплохо, между прочим, заговорил, практически без акцента. Снизошёл. Видимо, загрызло чувство вины. Но что за вина?..

Кольцо Занга стало медленно смыкаться.

В чём дело? – Маргарит требовательно посмотрела на вождя.

Репортёр и профессор выхватили пистолеты. Кики приготовилась дать отпор любому, кто попробует причинить вред ей или Джорджу Челленджеру. Рокстон попытался встать так, чтобы заслонить собой и Маргарит, и Кэтрин Элизабет. Сама Кэтрин Элизабет была изрядно растеряна, а с ней за компанию и Бентоны. Впрочем, профессор и его товарищи были выбиты из колеи ничуть не меньше.

Что вы делаете? – Мелоун и представить себе не мог, что придётся стрелять в тех, с кем был дружен несколько лет. Он знал, что просто не сумеет.

В чём дело?! – ещё требовательнее повторила Маргарит, впившись взглядом в Джакобу.

Простите, - повторил вождь. – У нас нет выбора. – И он сбросил с себя накидку.

Остальные Занга, в том числе и Ассай, последовали примеру предводителя.

Леди Рокстон невольно вскрикнула. Её спутники от сего действия удержались, но с трудом. Зрелище было действительно жуткое.

Тела индейцев, облачённые в скудные одежды, пестрели синеватыми язвами и коростами всевозможных форм и размеров. Сыпь, нарывы, отёки и опухлости…

Та женщина сказала, что заберёт свою болезнь, только если мы поймаем вас, - сокрушённо поведал Джакоба. И в который раз промолвил: - Простите.

Какая женщина? – Нэд попытался внести в ситуацию хоть какую-то ясность.

Женщина, которая работает на меня. Большего вам знать не обязательно. – О, это сказал не Джакоба. Это сказал тот, кого друзья хотели бы увидеть меньше всего на свете.

Джейкоб Смит.

Появился как всегда эффектно и неожиданно, будто из ниоткуда. Выглядел отвратительно хорошо, словно прибыл прямиком с лучшего европейского курорта (не исключено, кстати, что так оно и было). Чёрная рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и распахнутым воротом, темные штаны. Чуть приглаженные жгуче-чёрные волосы, чисто выбритое лицо, бронзовый загар. В общем, только розы в зубах не хватает.