Затмение: Корона

Иногда ему являлись мысли: Может, стоит этим заняться. По-настоящему заняться с ними сексом. Физически. Возможно, они разочарованы, что я так ни разу на это и не осмелился. Что я предпочитаю бесконечную прелюдию, взгляды, игры, петтинг.

Наверное, не стоит. Они ведь кто? Высококлассные дорогостоящие телохранительницы, боевые куртизанки. Его личная секретная охрана и, в своеобразном аскетическом смысле, компаньонки. Профессионалки, для которых заняться сексом с нанимателем — просто часть рабочего графика.

Вместо этого он заставлял их заниматься сексом друг с другом. А сам наблюдал. Довольствуясь знанием, что может их трахнуть, пожелай того. Они доступны. Неподдельно доступны. Они тут ради него, они вечно ожидают его приказов. Порой он принуждал их принимать позы соития. Расставлять ноги, извиваться из стороны в сторону. Мять себе промежности, поддразнивая его экстатическим выражением лиц. Приближал к ним лицо, так что кожа ощущала исходящее от девушек телесное тепло. Порою он даже касался их тел рукой в свежедезинфицированой шёлковой перчатке и ласкал немного. Приказывал заниматься друг с другом любовью, расплетаясь и соединяясь, а сам сидел в кресле у кровати и смотрел. Они все были бисексуалки. Платил он им за это баснословно хорошо.

Поэтому девушкам было наплевать, во что одеваться и как раздеваться, какими духами душиться и каким мылом мыться, какой макияж накладывать и какими кремами мазаться. Какие комбинации натягивать и какое оружие пристёгивать.

Он был уверен, что, реши вдруг физически заняться с ними сексом, уверенно кончит. Они ведь крайне эффективны и в этом тоже, сомнений нет. Однако сам половой акт всегда вызывал у него определённое напряжение. Для Уитчера большую ценность несли предвкушение, предчувствие, аллюр, наблюдение. Из них черпал он высшую усладу. Он достиг эстетических высот вуайеризма, превратил его в особую форму искусства и имел основания гордиться собой. Его орудия, вот они кто, девушки-то. Сексуальные объекты? Отчасти. Произведения искусства, фигуранты галереи его разума. Вот какие чувства он к ним испытывал. Он менял их местами, переставляя на манер частей ожившего эротического коллажа.

Но временами... его подавляла эта показная близость; хоть они и близки, а всё ж недоступны. Вернее, кажутся доступными и нежными — однако ухитряются под этими масками соблюдать эмоциональную дистанцию.

Ну а чего ещё от них ожидать?

Нечего. И порою это повергало его в депрессию.

Когда он чувствовал себя подобным образом, то зависимость от девушек немного ослабевала. Сейчас как раз выпал такой миг.

— Я хочу позавтракать в главном кабинете, — сказал он. — Надо со стариной Локкеттом пообщаться. Вы его смущаете, гм? Не хотите позавтракать на балконе?

— Да, конечно. — Жанна не отвела взгляда от книги.

— Спасибо, папочка, — ответила Арья в промежутке между позами тайцзицюань.

— Отличная мысль, папочка, — отсутствующим тоном протянула Марион, машинально потрепав Жанну по заднице.

Они называли его Папочкой, и он это поощрял. Сам не понимая, почему.

— Я завтрак вниз прикажу доставить. Потом осмотрите окрестности, проверьте, всё ли чисто, угу?

— Канеш, папочка.

— Без проблем, папочка.

— Мы уже. Всё под контролем, папочка.

Имение Уитчера на гавайском острове Кауаи располагалось у моря, в уединённом месте, и обслуживалось целым полчищем автоматизированных систем безопасности: были тут кибертронные устройства с модулями спутниковой навигации, реагирующие на движения, вибрационные детекторы, дроноптичьи патрули, робокамеры. Имелись и охранники-люди: вместе с Арьей, Жанной и Марион — четырнадцать.

Но Уитчер первым заметил угрозу, да и то случайно, выглянув из окна.

— Не может это так дальше продолжаться, — произносил незадолго до этого момента финансовый консультант Уитчера. — Просто не может!

Транслируемое видеоэкраном по спутниковому каналу из Нью-Йорка изображение Локкетта чопорно поджало губы, и Уитчер, как всегда, подумал, что этот жест финансового советника жутко похож на смыкание кромок зестёгиваемого кошелька.

— Ваши капиталы попросту недостаточно диверсифицированы для...

— Имеются соображения более существенные, чем простая финансовая целесообразность, — ответил Уитчер. Стоя у барной стойки, он ковырялся в остатках органического фруктового салата и с отсутствующим видом глазел в окно. Море в этот день волновалось. Тонкие облака затягивали небо, предвещая ненастье, и Уитчер вдруг увидел, как в ужимающейся полоске лазури мелькнул одинокий летательный аппарат. — НС — важный шаг в направлении...

Голос его упал.

От аппарата что-то отделилось. Слишком далёкое, чтобы чётко различить. Но оно быстро увеличивалось в размерах.

— Иисусе!

Он кинулся в убежище, сооружённое на случай урагана.

— Но послушайте, — говорил с монитора позади Уитчера Локкетт, — нельзя же прятать голову в песок... такие долги...

Голос Локкетта утих и потерялся, пока Уитчер сломя голову летел по лестнице. Потом вокруг поднялся рёв, здание содрогнулось, и Уитчер принуждённо вцепился в перила.

Ракетный удар. Он поверить в это не мог. Да как они посмели?

Он увидел, как медленно-медленно ползёт по бетонной опорной стене трещина. Кр-рик. Кр-р-р-рик. Он замер, полагая, что дом сейчас обрушится.

Но трещина перестала разрастаться. Скрежет прекратился. Дом частично уцелел.

На негнущихся ногах Уитчер поднялся обратно и застыл посреди дыма, воплей и мечущихся поисковых фонарей. Пара осколков стекла застряла в опустевшей раме панорамного окна. Пламя лизало двери, выходящие в боковой коридор, серый дым сочился через треснувший потолок. Мониторы погасли. Два треснули тоже, один был проломлен всмятку.

Мэйнард, новый шеф охраны, астенически тонкий мужчина в небесно-голубом прыжкостюме, нервно приблизился к хозяину. Он был в противогазе, но кашлял. Уитчер, чувствуя ползущие по хребту мурашки, спросил:

— Это нервно-паралитический?..

Мэйнард покачал головой.

— Нет. Я от дыма его надел. — Он стянул противогаз, и оказалось, что лицо его окровавлено от пореза на лбу. Он тяжело дышал и поминутно опирался о покосившуюся барную стойку. — Мистер Уитчер, вы в порядке? — Уитчер кивнул. Мэйнард продолжил:

— Ещё две ракеты мы сбили над океаном. Та, что попала в дом, пролетела через веранду и уничтожила всё южное крыло. Истребитель скрылся. У нас нет никаких зацепок. Лучше бы вам уехать отсюда.

— А вы бы лучше проверили местность на патогены, особенно вирусы.

Мэйнард нервно огляделся.

— Биологическое оружие?..

— Вероятность этого невелика, но всё же.

Они бы не стали применять своих вирусов: не хотят тревожить мир раньше времени. Они не знают, что Новое Сопротивление в курсе их вирусной программы, не знают, что Уитчер заполучил агента в их лаборатории. По крайней мере, Уитчер считал, что они этого не знают.