Затмение: Полутень

— Кое у кого из них, кажется, просто мозги не так устроены, чтобы в экстрактор засовывать, химия не та; да и дорогая эта аппаратура, вот мы и вынуждены вернуться к старым, проверенным временем методикам.

— А что ты пытаешься из него вытянуть?

— Э-э... — Чилрой глубоко задумался.

Уотсон восхитился. Парень забыл, зачем пытает узника!

— Ага, — оживился Чилрой, — мы пытаемся выяснить, где его раввин. Раввин активист, из партизан.

— Его раввин? А досье на него есть?

— Да, сэр, мы по вайфаю вам переслали. Надеюсь, что файл дошёл. Новосоветчики снова глушилку запустили.

— М-м, да ладно, не суть важно. Ты не трать на него времени. Он того не стоит.

Не то чтобы Чилрой для этой работы не годился. Он просто слишком юн. У него чуйки нету. Он социопат, патологически неспособный проникнуться настроением других, и для такой должности идеален. Он сросся с ней. Но в конце концов Уотсону придётся выяснить, выучил ли Чилрой положенные уроки.

Кратчайший путь к тайнам пытаемого — подрыв его самооценки. Психологические унижения куда эффективней физических, если заставляют пленника отождествить себя с палачом. Физические пытки тоже приводят к такому результату, но в долгосрочной перспективе психологические пытки всегда эффективнее. Уотсона инструкторы ЦРУ обучили и тем, и другим.

Однако в настоящее время пытаться втолковать Чилрою эту мудрость бесполезно, хоть Уотсон и испытывал к нему нечто вроде отцовской симпатии. Даже при всём своём презрении к юноше. Как ни крути, приятно видеть за процессом обучения молодых. Попозже, попозже. Сейчас на повестке дня кое-что другое.

Уотсон сказал:

— Чилрой, ты же понимаешь, что используемая тобой методика отнимает значительное время. — Тело еврея было всё в шрамах и пузырях. — И этот человек способен до некоторой степени сопротивляться ей. Куда быстрее его можно сломать, показав, как пытают его семью и особенно детей. У евреев родительский инстинкт высокоразвит. — Он глянул на часы. — Я хочу увидеть американца.

— Да, сэр. Сюда, пожалуйста.

Они прошли вниз по коридору к двойной двери с обивкой. Чилрой открыл засов, снял цепочку и вытащил пистолет из кобуры.

— Этот человек опасен. Он под наркотиками и в наручниках, но...

Уотсон покивал. В камере обнаружился одурманенный американский солдат, Хейс. Он сидел на полу, прикованный наручниками к железной, уходящей в потолок трубе, и смотрел в обгоревшее окно старого склада. Левая рука его была в лубке, и на ней недоставало нескольких пальцев. Глаза налились кровью, густые волосы растрепались. Он дёрнулся.

— Его зовут Хейс, сэр.

— И армия не знает, что он здесь?

— Насколько мы можем судить, нет. Он дезертировал.

— Хейс! — резко произнёс Уотсон.

Хейс глянул на него. Потом на наручники. Потом снова на Уотсона.

Уотсон понял, о чём тот думает.

— Теперь понимаю, почему ты вытащил пистолет, — пробормотал Уотсон.

— Да, сэр. Он убийца. Он из спецподразделений, их наркотой накачивают. Сейчас чуть поутих, мы ему кровь прочистили от амфетаминов и гормонов, которыми его американские военные нашпиговали. Но...

Хейс что-то пробормотал: казалось, он говорит не с Уотсоном, не с Чилроем и не с собой, а с полоской света, косо падающей из окна.

— Он говорит с птицей, полковник. С воображаемой птицей. Ему чудится, что там попугай на карнизе. Наш патруль обнаружил его на улице. Он бродил и разговаривал с воображаемой птицей по-английски. Мы его по ДНК пробили.

— Ясно.

Не исключено, что Хейс уже непоправимо помешался. Но пускай наркотики полностью вымоются из организма. Питание получше, программа детоксикации... возможно, что-то и удастся с ним сделать.

Глядя на Хейса, Уотсон исполнился уверенности, что с ним и вправду что-то получится сделать. В любом случае, его личность и так требовалось основательно перестроить. И, разумеется, ему потребуется новое лицо.

Полковника Уотсона пронзило тошнотворное чувство дежа вю. Так предначертано. Этот человек родился, чтобы стать его оружием.

Хейс издал глубокий гортанный рык, словно дикий пёс под ударом хлыста.

— Думаю, — сказал Уотсон, — с ним всё будет в порядке.

Каракос рассеянно прошёл на гумно, миновав двоих мужчин, закатывающих в укрытие миникоптер. Вертолёт был весь в царапинах от пуль. Он поднялся по скрипучей деревянной лестнице на радиостанцию, надеясь, что обнаружит там Клэр.

Но думал он только об этом парне, Бонхэме.

— Я говорил с Пирсом перед его смертью, — сказал этим утром Бонхэм на корабле, в трюме. — Я помогал в лазарете и... Короче, я был последним, кто с ним говорил. Ты, кажется, удивлён? Ты думал, что он умер, угу? Ты так торопился добраться до радиорубки, что начал тормозить, хе-хе. Он рассказал, что это ты в него выстрелил. Для этого может быть только одна причина. — Он понизил голос. — Ты из Второго Альянса, друг мой.

— Мне бы следовало убить тебя за подобное оскорбление.

— Каракос, ты со мной дурака не валяй, ладно? Пирс не бредил. Он был уверен. И я тоже. Но, впрочем, ладно. Думаешь, мне по вкусу эта идиотская операция Стейнфельда? Политика меня не интересует, чувак. Я устал.

Каракос выжидал, внимательно слушая. Он размышлял, удастся ли в случае чего убить Бонхэма на месте и выдать это за несчастный случай. Никто не станет особо тосковать по нему. Бонхэм был тощий, с крысиным личиком — его действия лишь усиливали сходство с крысой, — и слабак по виду. К такому легко проникнуться неприязнью.

— Я устал быть узником, — сказал Бонхэм. — Я хочу обратно в Штаты. Я думаю, ты можешь мне помочь. Обеспечить мне пропуск от ВА, гарантировать безопасность. Взамен я мог бы поделиться с тобой информацией, которая им, полагаю, понравится. Я знаю имена командиров Нового Сопротивления в Колонии. Кроме меня, их знают только Стейнфельд, Уитчер и Смок. Если ты поможешь мне, я помогу тебе. Баш на баш. А я обязуюсь держать язык за зубами о...

— Заткнись уже, — прошептал Каракос, оглянувшись в сторону квадратного проёма в металлическом потолке трюма. Там возник Торренс.

У него ещё будет время подумать насчёт Бонхэма. Этот человек опасен, доверять ему нельзя. Но информация о Колонии действительно может оказаться крайне полезна.

Когда Каракос вызвал штаб-квартиру ВА с борта Внука Гермеса, то получил указания, в сухом остатке сводящиеся вот к чему: Выжидай, наблюдай, собирай любую информацию о запланированной атаке. Изучи инфраструктуру НС, особенно в части их подпольной деятельности в Европе, Штатах и вообще везде. Собери как можно больше данных о мальтийской базе. Когда настанет время, мы её уничтожим, но тебя предупредим задолго до этого.