Зазеркальная империя. Гексалогия

– Это исключено, – перебил Саша змея-искусителя. – Зеленый цвет мне нравится гораздо больше синего. Тем более…

– Словом, это дело ваше. Когда окончательно оправитесь от ранения и нынешнего путешествия, в штабе уже будет готово новое назначение.

– В мой полк?

– Увы. Он уже давно укомплектован и расквартирован в Кандагаре. Я же говорил: новое назначение. Мне разъяснить вам значение этого слова?

– Куда-нибудь в глушь?

– Глуше не бывает. Можете быть свободны, штаб-ротмистр…

«Какого черта? – думал Александр, шагая по коридору и автоматически приветствуя встречных офицеров – ниже его по званию встретились всего двое, остальные – сплошь штаб-офицеры. – Я же уже принял решение! Подам прошение об отставке по состоянию здоровья – и забуду о воинской карьере. Подарок Ибрагим-Шаха позволит безбедно существовать несколько лет – по крайней мере, на время учебы в университете…»

И вот теперь, когда вся будущая жизнь лежала перед ним, как на ладони, на сердце вдруг стало так покойно, как бывает в детстве. Оставалось, правда, в четкой картинке несколько неясных, скрытых дымкой пятен. К примеру, он отлично видел себя в церкви во время венчания, слышал даже дребезжащий голос батюшки… Неразличимо было лишь лицо избранницы. Из-под кружевной фаты то проступали черты Матильды фон Штильдорф, то Варвары, но чаще всего – Настенькин милый облик…

«Интересно, – сменили направление мысли молодого человека. – Как она сейчас? Наверняка укатила со своим стариком-супругом в Европы, позабыла о том, что нас связывало…»

– Идиот, – сказал он вслух. – Я же все великолепно могу узнать у Мити! Гвардия же еще не выдвинулась в Гатчину! А я ведь так и не встретился с ним после возвращения!

– Шли бы вы куда, ваше благородие, – тронул его за рукав пожилой жандармский вахмистр, видимо, посланный кем-то из офицеров, недовольных торчащим на крыльце управления ротозеем из армейских. – Нельзя тут посторонним без дела…

* * *

Положительно ему везло сегодня – «князюшка наш Митенька» мало того, что оказался в такой час дома – встретил гостя так, как будто только его ему и не хватало все прошедшие месяцы.

– Саша! Живой! – тряс он руку приятеля, несколько смущенного таким горячим приемом. – Не сожрали вас дикие горцы, подавились! А поворотись-ка, сынку! – отстранился он, чтобы окинуть Сашу взглядом с головы до пят. – Да вы прямо герой! Загорели, возмужали!.. А плечи-то, плечи! И вырос – смотри-ка! На полголовы ведь обогнал меня, старика!

– Да ладно вам, Митя… – краснел молодой человек. – Просто отощал, вот и кажется… После госпиталя…

– Вы и ранены были? Не серьезно, надеюсь?.. Да вы проходите в дом! Праздновать будем!.. Евлампий! Где тебя нечистый носит?

– Туточки я, батюшка! – просунулась в дверь еще более раздавшаяся вширь физиономия вельяминовского лакея. – Господи! – по-бабьи сжал ладонями толстые щеки слуга. – Александр Павлович припожаловали! Никак с войны?..

– С войны, Евлашка, с войны, – оборвал его причитания барин. – А посему недосуг ему тебя слушать. Беги на кухню, распорядись накрывать.

– На двоих или боле, барин?

– Как, Саша? – повернулся к гостю, уже расстегнувшему шинель, хозяин.

– Да мне хотелось бы один на один…

– На двоих, в малой зале. Праздновать потом будем. А пока суд да дело – распорядись сервировать нам столик в кабинете. Ну, ты знаешь…

Слуга унесся исполнять приказ, а Дмитрий отобрал у друга шинель и собственноручно повесил на вешалку.

– Боже мой! – только сейчас он увидел орден. – Да вы герой на самом деле! За что удостоены, поручик?

– Было дело…

– Что же мы стоим? Пойдем, сядем рядком да поговорим толком! Как там у классика? Сдвинем чашу с чашей дружно!..

– Нынче пить еще досужно…[107] – с улыбкой подхватил Александр…

* * *

– Да-а-а… – задумчиво протянул князь, когда Саша завершил свою бесконечную сагу: даже с большими купюрами, повествование заняло несколько часов. – Ваших приключений на добрый роман хватит… А то и на два. Нам тут такого не видать – служба, караулы, разводы…

– Балы, вечеринки, дамы… – в тон ему продолжил поручик. – Там нам о таком оставалось лишь мечтать… Да что мы все обо мне да обо мне – ты-то как, Митя?

– Я? Что я? У меня все в порядке… – Вельяминов разлил по рюмкам водку, взял в руку свою и задумчиво повертел в руках, любуясь бликами на хрустальных гранях. – Прошлой зимой, под Рождество, произведен в штаб-ротмистры. Принял роту. На маневрах в честь тезоименитства Государя отмечен Высочайшим вниманием и награжден орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира. Четвертой степени. С бантом. Без мечей, естественно.

– Поздравляю!

– С чем? – Дмитрий вяло чокнулся рюмкой о рюмку друга и опрокинул ее в рот. – Орденок к случаю…

– Но все равно… – Саша замялся. – А как на личном фронте? – сменил он неловкую тему. – Помнится, вы, сударь, были обручены с княжной Чернышевой…

– Пустое, – отмахнулся князь. – Помолвка наша расстроилась… Да и не жалею о том, Саша – пассия моя оказалась особой вздорной и препустейшей. Одно достоинство – богата, княжна, слов нет. Да и я ведь с сумой по миру не хожу.

– Она красавица, – заметил Бежецкий.

– Знаете, граф, как в народе говорят? С лица воды не пить. Так что я повременю на себя золотые кандалы надевать, Саша. Последую вашему примеру.

– Да, я как раз хотел вас спросить, Митя, – спохватился поручик. – Как там На… Анастасия Александровна?

– Настя? Головнина? – князь отвел глаза. – У нее все в порядке.

– Наследничком еще не обзавелись? – горько поинтересовался Саша и залпом осушил свою рюмку. – Времени-то уж прошло изрядно…

– Не знаю, не знаю… – заторопился Вельяминов. – Кстати, а когда, поручик, вы намерены отметить возвращение из новой провинции Империи в стольный град Петров? Ручаюсь, старые друзья будут рады вдрызг напиться в вашу честь? Если стеснены в средствах…

– Спасибо, князь, но у меня в деньгах недостатка нет, – поспешил заверить его поручик.

По пути он уже заходил в одну из ювелирных лавок на Литейном и был приятно удивлен суммой, предложенной там ему за эмирский бриллиант. Пока, разумеется, он с ним расставаться не собирался, но…