Зази в метро

– Тогда, считай, что я просто подтвердил приглашение.

– А чего его подтверждать, раз мы уже договорились.

– Значит, ты просто обедаешь с нами, и все,- заключил Габриель, который хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Болтай, болтай, вот все, на что ты годен,- произнес Зеленуда.

– Пей же наконец!
– сказал Турандот Габриелю. Габриель последовал его совету. Вздохнул.

– Ну и история! Вы видели, как Зази вернулась в сопровождении какого-то хмыря?

– Мда,- сдержанно продадакали Турандот и Мадо Ножка-Крошка.

– Я пришел позже,- сказал Шарль.

– А как он выходил, вы тоже видели?

– Знаешь,- сказал Турандот.- Я не успел его как следует рассмотреть, поэтому вряд ли смог бы его узнать, но не он ли сидит за твоей спиной в глубине зала?

Габриель оглянулся. Хмырь действительно сидел там на стуле, терпеливо ожидая поднимающего дух напитка.

– Боже!
– сказал Турандот.- Простите меня, я о вас совсем забыл.

– Пустяки,- вежливо вымолвил хмырь.

– Как бы вы отнеслись к ферне-бранка?

– С удовольствием последовал бы вашему совету.

В этот момент позеленевший Габриель вяло сполз на пол.

– Итак, два ферне-бранка,- сказал Шарль, подхватывая на лету своего друга.

– Два ферне-бранка, два,- машинально повторил

Турандот.

Из-за этих событий он совсем разнервничался. Руки его дрожали, и ему никак не удавалось наполнить стаканы. Вокруг них то здесь, то там образовывались коричневые лужицы, которые при помощи своих псевдоножек разбегались в разные стороны и пачкали уже не цинковую, а деревянную (со времен оккупации) стойку.

"Давайте лучше я",- сказала Мадо Ножка-Крошка, вырывая из рук взволнованного хозяина бутылку.

Турандот вытер пот со лба. Хмырь мирно высосал наконец-то поданный ему тонизирующий напиток. Зажав Габриелю нос, Шарль залил ему в рот немного гранатового сиропа. Несколько капель вытекло из уголков рта. Габриель встряхнулся.

– Ах ты недоносок!
– с нежностью сказал ему Шарль.

– Слабак,- сказал взбодрившийся хмырь.

– Не нужно так говорить,- вмешался Турандот.- Во время войны он доказал, на что способен.

– А что он такого сделал?
– небрежно поинтересовался хмырь.

– Он был на принудительных работах в Германии,- ответил владелец кабачка, разливая по кругу новые порции ферне.

– А...- сказал хмырь безразлично.

– Мошт, вы уже забыли,- сказал Турандот.- Все-таки до чего быстро люди забывают! Принудительные работы. В Германии. Что, не помните?

– Это еще не значит, что он - герой,- ответил хмырь.

– А бомбежки?
– ответил Турандот.- Вы забыли про бомбежки?

– Ну и что же делал ваш герой во время бомбежек? Хватал снаряды голыми руками, чтобы они не взрывались?

– Плоско шутите,- сказал уже начавший нервничать Шарль.

– Не ссорьтесь,- прошептал Габриель, восстанавливая контакт с окружающей действительностью.

Походкой, слишком нетвердой для того, чтобы называться уверенной, Габриель подошел к столику, за которым сидел хмырь, и грохнулся на стул. Он извлек из кармана небольшую сиреневую простынку и вытер ею лицо, наполняя бистро ароматом лунной амбры и серебристого мускуса.

– Фу,- фукнул хмырь.- Ну и запашок у вашего постельного белья.

– Неужели вы опять будете ко мне цепляться?
– страдальчески произнес Габриель.- Это духи от Кристиана Фиора.

– Да ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело. Некоторые дикари вовсе не выносят изысков.

– И это изыск?
– произнес хмырь.- Вы изыскали наши изыски на говноочистительной изыскарне, вот что.

– Вы угадали,- радостно произнес Габриель.- Говорят, что в духи самых лучших марок добавляют для запаха немного этой субстанции.

– И в одеколоны тоже?
– с робостью спросил! Турандот, приближаясь к этому столь изысканному обществу.

– Какой же ты осел!
– сказал Шарль.- Ты что, не видишь, что Габриель как какую глупость услышит, тут же повторяет, даже не удосужившись понять, о чем идет речь.

– Действительно, чтобы повторить, нужно как минимум услышать,парировал Габриель.- А что, тебе когда-нибудь удавалось щегольнуть глупостью собственного изобретения?

– Ну это уже чересчур,- сказал хмырь.

– Что чересчур?
– спросил Шарль. Хмырь не дрогнул.

– Вы что, никогда глупостей не говорили? спросил он ехидно.

– Он их приберегает лично для себя,- сказал Шарль двум другим участникам беседы.- Больно важный! Типичный выпендряла.

– Что-то я совсем запутался,- вмешался Турандот.

– А О чем мы говорили?
– спросил Габриель.

– Я тебе сказал, что ты не в состоянии сам придумать все изрыгаемые тобою глупости,- ответил Шарль.

– А что я такого изрог?

– Уже не помню. Ты их сотнями изрыгаешь!

– В таком случае тебе должно быть совсем не трудно назвать мне хотя бы одну.

– Предоставляю вас вашей дискуссии,- произнес Турандот, окончательно потерявший нить рассуждения.- Мне нужно обслуживать клиентов. Народ валит.

Полуденные обедатели стремительно прибывали, некоторые со своими обедами в солдатских котелках. То и дело раздавался голос Зеленуды с его вечным "Болтай, болтай, вот все, на что ты годен".

– Так вот,- задумчиво произнес Габриель,- о чем, бишь, мы там говорили?

– Ни-а-чем,- ответил хмырь.- Ни-а-чем. Габриель с отвращением посмотрел на него.

– Тогда,- ответил Габриель,- не понимаю, какого хрена мне здесь надо?!

– Ты пришел за мной,- сказал Шарль.- Что, забыл? Мы идем к тебе обедать, а потом я повезу малышку на Эйфелеву башню.

– Ладно, пошли.

Габриель поднялся и в сопровождении Шарля удалился, не попрощавшись с хмырем. Хмырь подозвал (жест) Мадо Ножку-Крошку.

– - Раз уж я все равно здесь оказался, можно и пообедать,- сказал он.