Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Лео потыкал вилкой рыбу.

— Просто мне кажется, что в Адуе в последнее время уж больно много коричневых лиц.

— Слишком много для чего? Эти люди усердно трудятся. Они приносят нам достаток, свежую энергию и новые идеи. Среди них много замечательных, творческих людей. Отличных инженеров. И в любом случае, как ты предлагаешь их остановить? Сделать страну менее процветающей?

Лео не выглядел убежденным. Он был не из тех людей, кого трогают доводы рассудка.

— Не знаю, не знаю, — проворчал он. — Мы воевали с гурками.

— А ты воевал с северянами. И тем не менее у тебя на Севере множество отличных друзей.

Судя по виду, Лео даже немного оскорбился:

— Северяне вообще-то бывают разными, знаешь ли.

Послышался треск ткани, и Суорбрек вывалился на балкон, слегка запутавшись в портьерах, но мужественно преодолев препятствие. Он только что вернулся из очередного путешествия в Дальние Территории, о чем недвусмысленно сообщала растительность на лице, достойная бесстрашного искателя приключений.

— Ваша светлость, — пропел он, обращая к Савин церемонный поклон. — Вы выглядите настоящей богиней, как и всегда!

— Мастер Суорбрек! Как прошла ваша последняя вылазка на дикий Запад?

— О, множество диковинных событий и куча опасностей! Я мог бы рассказать такое, чему изнеженные жители Адуи просто не поверят!

Савин первой отказалась бы ему верить, поскольку знала из надежного источника, что Суорбрек по прибытии в Ростод практически не вылезал из гавани и платил одному из скаутов, чтобы тот носил его одежду во время поездок по равнинам — таким образом она приобретала в должной степени бывалый вид к его возвращению.

— Позвольте познакомить вас с моим мужем: Лео дан Брок.

— Ваша светлость! — Суорбрек отвесил еще более изысканный поклон. — Невероятная честь — быть представленным герою битвы под Красным холмом и победителю Большого Волка!

— Я не люблю об этом говорить, — жестко отозвался Лео.

Суорбрек моргнул, слегка приоткрыв рот. Лео расхохотался:

— Да я только об этом бы и говорил, черт побери, будь моя воля! — Он ухватил руку Суорбрека и так энергично встряхнул, что едва не сбросил злополучного писателя с балкона. — Кажется, мне как-то раз довелось побывать в вашем кабинете.

Если Суорбрек и подозревал, для чего используется его кабинет, то, надо отдать ему должное, ничем этого не показал.

— Мое скромное жилище всегда к вашим услугам, так же как и мое скромное перо.

— Насчет последнего у меня была идея, как его применить, — сказала Савин, носком туфли подталкивая стул поближе к Суорбреку. — Дело в том, что имя «Глокта» несет на себе… некоторое пятно.

— Это славное имя, но я понимаю, что имеет в виду ваша светлость. У него действительно есть привкус…

— Пыток? — предположила Савин, вызвав у Суорбрека смущенную улыбку.

— Зато имя «Брок» несет совершенно другие коннотации, — продолжал писатель. — Героизм, патриотизм, ура-ура! Кстати, ваша светлость, вы не задумывались об издании своей биографии?

Лео остановился, не донеся вилку до рта.

— Мне двадцать два года. Надеюсь, я еще успею совершить пару достойных дел до конца своей жизни!

— О, несомненно, славные победы, одержанные вами до сих пор, — всего лишь прелюдия, но для публики будут представлять огромный интерес даже первые один-два тома…

— Мое имя, — напомнила Савин.

— Ах да! Приношу свои извинения, новые идеи так и кишат, их необходимо постоянно ставить на место! Проклятие артистического темперамента.

И далеко не единственное, на ее взгляд.

— Савин дан Глокта занималась бизнесом, — принялась объяснять она. — Ей была необходима репутация женщины умной, безжалостной, решительной, твердой как кремень…

— Инвесторы должны были ей доверять, партнеры — уважать, должники — бояться, — подхватил Суорбрек. — Понимаю… А Савин дан Брок, леди-губернаторша Инглии, должна быть… женщиной, близкой к народу? В которой здравый смысл уравновешивается душевной теплотой и великодушием? Которая неустанно трудится ради общего блага?

Карнсбик всегда говорил, что подозревает в Савин скрытое великодушие. Возможно, настало время выставить его на всеобщее обозрение.

— Что вы скажете о серии очерков, где бы описывалась моя благотворительная деятельность в районе Трех Ферм? Только не слишком прямолинейно, вы понимаете?

— Подтекст — мое все! — заверил Суорбрек.

Он откинулся на спинку стула и принялся разглядывать деревья в саду, словно на их ветвях зрели сочные откровения.

— Было бы очень кстати, если бы нам удалось найти момент какой-то искренности. Надеюсь, вы не сочтете меня неделикатным, если я предложу, чтобы мы… использовали опыт ваших переживаний во время восстания в Вальбеке?

Савин ощутила мгновенный прилив тошнотворного страха, и тут же — укол досады на собственную слабость. Всего-то понадобилось упомянуть это место, чтобы ее сердце начало колотиться, во рту появился кислый привкус, а по спине вверх пополз знакомый щекочущий холодок.

— Что вы имеете в виду? — спросила она севшим голосом.

— Ну вы ведь жили там среди простого народа. — (Тесное жилище Броудов, постель из тряпья, крики, доносящиеся из-за вспученных стен.) — Делили с ними ежедневные тяготы. — (По колено в холодной реке, в глотке саднит от дыма, бесконечно наполняемые ведра, чтобы гасить пожары, которые не могут быть погашены.) — Голод. — (Очереди за овощными очистками, и хорошо, если их удастся добыть.) — Опасности. — (Группы бандитов, бродящие под окнами, пронзительные вопли в ночи.) — Нужду. — (Ее сиплое дыхание, когда она ползла под станками, оставляя кровавые пятна на полу…)

— Разумеется! — гаркнула она, стиснув край стола так, что побелели костяшки. — Момент искренности!

Если Суорбрек мог извлекать из дерьма алмазы — удачи ему. Куда, черт побери, она засунула свою жемчужную пыль?

— История личностного роста, — продолжал размышлять писатель. — Встреченных опасностей и выдержанных испытаний. Женщина, рожденная в привилегированном классе, прошедшая сквозь огонь борьбы к пониманию тяжелого положения простых людей…

Он испустил удовлетворенный вздох.

— Захватывающе!.. Вы слышали о Карми Грум? Она сделала несколько скетчей для моей «Жизни Даба Свита». Одна из лучших художников в Адуе, но не пользуется чрезмерно большой популярностью, поскольку…

— Поскольку она женщина.

— Вот именно. Несколько гравюр поистине могут вдохнуть в очерк жизнь! Слова очень могущественны, но изображение идет в обход разума и говорит с сердцем напрямую на его языке.

Савин прищелкнула пальцами:

— Решено. Мы можем посетить Три Фермы этим вечером. — После того как они с Зури вычислят самую минимальную цену, за которую может быть куплена репутация благотворительницы.