Зеркало королевы Мирабель

Джинджер стало не по себе. Хотела бы и она хоть на кого-то положиться. Вернее сказать, переложить всю эту ответственность. Она огляделась, ища приметы, которые хоть как-то прояснили бы дальнейшую судьбу. Кругом была белая от снега равнина, почти сливающаяся на горизонте с таким же белым небом. Ни птиц, ни растительности, и один только ветер завывает, дергает за плащ, то и дело кидает снеговую крупку в лицо. Что он предсказывает? Успех? Неудачу?

Что-то странное и жуткое?

Джинджер поежилась, еще плотнее завернулась в плащ и с неохотой сделала еще несколько шагов, все больше отходя от лошади, от Адмара, от всего привычного и надежного.

Имперка, которую, кажется, никакие дурные мысли не тревожили, повесила тубус с картами на пояс, потом крепко обняла мужа и поцеловала в губы, бегло и буднично. Юной предсказательнице целовать было некого. Развернувшись, чтобы не смотреть на это нежное прощание, она пошла по едва заметной тропке на север, все оставив за спиной.

Глава семнадцатая

Тропка едва угадывалась под снегом, и идущая первой Джинджер выискивала ее по едва различимым приметам. К счастью, пусть будущее и виделось мрачным и неопределенным, ничто не предвещало в ближайшие часы неприятных сюрпризов. Воздух звенел от мороза. При несмелых вздохах изо рта вырывались облачка пара и, чудилось, оседали кристалликами льда. Пройдя с полрига, увязая в снегу, Джинджер обернулась. В лицо ударил ветер, заставив зажмуриться. Когда она открыла глаза, то никого не увидела. Снежная равнина была пуста, мужчины исчезли.

Фрида положила ей руку на плечо.

— Я тоже не люблю смотреть уходящим в спину.

— Да…

— Найди светлые стороны, сестрица. Ветер будет подталкивать нас.

— Да.

Дальше пошли в молчании. Джинджер нечего было сказать, да и морозная погода не располагала к беседам. Разве что, к глухому ворчанию. Так что ничто не могло помешать Джинджер думать, и еще через полрига она пришла к нелегкому решению. Она, Джинджер, двадцать седьмая в большом круге Видящих совершила жутчайшую ошибку. Когда это случилось? В дороге на Шеллоу-Тон, когда ведьма выбрала неверных попутчиков? Еще раньше, когда она украла у Дышащих проклятый камень?

Ветер, извернувшись, бросил ей в лицо пригоршню снега.

— Давай передохнем, — предложила Фрида.

Вокруг на многие риги не было никакого укрытия, ни единого деревца, и развалин какого-нибудь замка, ни просто низкого чахлого кустарника, что пару раз попадался им по дороге к Фрэйни. Ветер безнаказанно гулял по равнине, пересыпая снежную крупку. Выбирать, однако, не приходилось. Джинджер обессилено повалилась на снег и нахохлилась, как маленький сердитый воробей. Фрида протянула ей пару серебристых сухих листьев, походящих на ивовые.

— Шаф. Согреет и прибавит сил. Злоупотреблять, конечно, не стоит, но сейчас должно пригодиться. Положи за щеку.

Джинджер сунула лист в рот и нахохлилась еще сильнее. Впрочем, через минуту она начала потихоньку согреваться. Ее уже не трясло так, да и досада понемногу сошла на нет. Джинджер проглотила пряную слюну — по вкусу шаф немного напоминал корицу — и поднялась.

— Надо идти. Пока ветер не разошелся.

Движение облаков по светло-голубому вымороженному небу говорило о приближении шквала. Не требовался особый дар, чтобы предсказать это. Ведьмы пошли дальше, кутаясь в плащи и смотря под ноги в поисках исчезающей то и дело тропки.

— Что мы будем делать на озере? — спросила через некоторое время Джинджер.

Имперская ведьма пожала плечами. Похоже, у нее не было сколько-нибудь четкого плана.

— Наберем воду. Наверное. По крайней мере, будем действовать по обстоятельствам.

Отличный план! Джинджер закатила глаза. С другой стороны, ведьмы всегда хорошо действовали по обстоятельствам. И чем труднее эти обстоятельства, тем эффективнее действия. Из этой затеи мог выйти толк.

Женщины медленно пошли на север. Мужчины благоразумно отвернулись. Судя по выражению глаз — лицо оставалось спокойным, даже бесстрастным — больше всего ГэльСиньяку хотелось нагнать жену и вернуть ее. Он плотнее запахнул плащ и вскочил в седло.

— Не ждать же их здесь!

— Сторожевой пост, — кивнул Фламэ, борясь с искушением обернуться. Нет. Женщинам в самом деле лучше было исчезнуть с глаз.

Ветер дул с юга, что отнюдь не делало его теплее. Фламэ вновь представились две тоненькие фигурки, бредущие через заснеженное болото. Тряхнув головой, он ударил коня в бока. Сторожевой пост находился в риге от начала тропы, и с него открывался прекрасный вид на всю равнину. Время и люди основательно потрудились над маленькой башней, но здесь еще вполне можно было укрыться от пронизывающего ветра, и коновязь сохранилась.

Мужчины спешились. Пока Адмар сгребал наметенный на площадку снег и делал из него еще одну защитную стену, запасливый ГэльСиньяк развел костер из привезенного с собой хвороста, предварительно полив его остро — словно уксус — пахнущей жидкостью из флакона. Имперец не переставал удивлять Фламэ.

— Так будет дольше гореть, — пояснил ГэльСиньяк, протягивая руки к огню. — И ровнее.

Фламэ присел рядом с костром, кутаясь в плащ.

— Вы все еще удивлены, почему я отпустил Фриду одну? — невинным тоном поинтересовался имперец.

— Согласитесь, это странно смотрится со стороны, — Фламэ пожал плечами.

ГэльСиньяк улыбнулся.

— Госпожа моя — это одно из худших ее качеств — всегда точно знает, что делает. Я даже не пытаюсь с ней спорить в такие минуты. Конечно, она травница, но чутье у Фриды отменное.

— Это не слишком успокаивает, — пробормотал Фламэ и добавил совсем тихо. — По крайней мере, мы могли пойти с ними.

— Могли, — вздохнул ГэльСиньяк, — но госпожа моя настрого запретила это делать. Сказала, что им с госпожой Элизой нужно посплетничать. Конечно, мы можем пойти за ними, но… — имперец выразительно посмотрел на яркий гербовый плащ Фламэ, — тайком едва ли получится.

— При чем тут Элиза? — мрачно спросил Адмар.

Имперец не ответил, занятый сооружением над костром подвески для котелка. У него также сыскался мешочек специй для приготовления пряного вина. Фламэ, всегда путешествующий налегке, прихватив только гитару и дорожную сумку, несказанно удивлялся подобной запасливости. Впрочем, имперец в принципе не переставал его озадачивать.

— Я знавал немало ведьм. Знахарки, выдававшие себя за сестер-Слышащих. Бедные вдовы, обвиненные в колдовстве, чтобы завладеть имуществом. Пара настоящих — из числа младших сестер. Я знал даже Первую имперских кругов, хотя и недолго. Так что я достаточно уверенно могу сказать: в госпоже Элизе есть нечто… странное.

Имперец перемешал вино в котелке, вытащил ложку и несколько секунд смотрел, как алые капли пятнают чистый снег.

— Лет пять назад в местечке Брожин — это крошечный городок недалеко от куритской границы, мне довелось осматривать женщину по имени Сусанна Венкорла, также известную, как сестра Арктия. Она была ужасно обезображена, и именно это, наверняка, заставило жителей Брожина обратиться к заезжему эксперту. Это стереотип. Как убеждение, что у всех ведьм непременно зеленые глаза.

Имперец усмехнулся и на какое-то время умолк, разливая вино по глиняным кружкам, нашедшимся в седельной сумке. Фламэ не стал его торопить, понимая, что это бесполезно. Привалившись спиной к остатку башенной стены, ГэльСиньяк сжал кружку в руках.