Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
— Это не более чем фигура речи! Эй! Она уходит!
Изловчившись, ведьма освободилась от пут на ногах и побежала с той же противоестественной стремительностью. Мужчины прекратили спорить и бросились в погоню.
— Джинджер, очнись! Джинджер! Пожалуйста!
Юная ведьма открыла глаза. Перед ними стоял туман. Секундой позднее Джинджер поняла, что и в самом деле все в дыму, и ее зрение тут не причем. Верно, они ведь у проклятого озера.
— М-м-м… — простонала Джинджер и попыталась сесть.
Голова раскалывалась. Ее распирало от мыслей и видений, пугающе-реалистичных.
Сжав голову руками, Джинджер взвыла. Казалось, она сейчас рассыплется в прах от боли, страха и непонимания. Фрида поспешно обняла девушку за плечи и прижала к себе.
— Что случилось, сестрица? Ты так побледнела. Тише, тише. Пожалуйста, приди в себя.
Джинджер рискнула открыть глаза во второй раз, но туман так и не рассеялся. Вокруг было все так же темно, душно, а к тому же все сильнее пахло серой.
— Я в порядке. Кажется…
Молодая ведьма поднялась с трудом на ноги, отчаянно цепляясь за старшую подругу. Голова кружилась, и мир беззастенчиво покачивался и плыл перед глазами.
— Что… что произошло?
— Ты не помнишь? — встревожилась Фрида.
Помню, — подумала Джинджер. — Прекрасно помню замок, Угара Фрэйни, ведьму Каллуну.
— Нет. Я что, упала в обморок?
— Ну… ты вдруг страшно побледнела, дорогая сестрица, и повалилась на землю. И почти не дышала. Мне уже случалось видеть подобные припадки, но, мне показалось, что ты к такому не склонна. Так что, в самом деле, случилось?
— Легкие… галлюцинации, — пробормотала Джинджер. — Наверное. Давай наберем уже воду и пойдем отсюда.
Фрида поморщилась.
— Все верно. Только я не уверена, что это можно назвать водой. Только если мертвой, как в сказке.
Обняв Джинджер за плечи, имперка осторожно подвела ее к краю круглой ямы. То, что там бурлило и испускало пузыри и зловонный пар, меньше всего походило на воду. Скорее на расплавленное стекло или металл. Но какой же там был в таком случае жар?!
— Думаю, я смогу набрать это во флягу, — решила Фрида. — У меня есть цепочка. Не хотелось бы мне наклоняться слишком низко над этой «водичкой».
Усадив Джинджер на теплые камни, имперка вытащила из-за пазухи серебряную фляжку. Правда, с трудом верилось, что металл не расплавится от соприкосновения с бурлящей жидкостью. И в самом деле, фляжка обратилась во взвесь серебряных капель за секунды, да и от цепочки остался только обрывок. Фрида, не стесняясь, весьма грязно выругалась.
Джинджер продолжила безучастно разглядывать озеро. Над ним сплетались ленты силы, наводя странные, если не сказать — чудовищные идеи.
— У тебя есть деревянная фляга? — спросила Джинджер.
Фрида с озабоченным видом склонилась над ней.
— Деревянная?
— Дубовая, — Джинджер посмотрела на алые ленты силы, тесно сплетенные с желто-оранжевыми. — Лучше дубовая. Но и липовая подойдет.
— У меня есть горлянка с медовухой, — имперка вытащила из складок юбки небольшую флягу-тыквочку, оплетенную соломенной веревкой.
Джинджер вытащила пробку и сделала глоток пряного, чрезмерно крепкого медового вина, а остаток выплеснула на камни. Гранит, вопреки всякой логике, впитал влагу, как
губка.— Попробуй набрать в эту.
Фрида взяла обратно свою флягу и с удивлением ее осмотрела.
— Хорошо. Раз уж ты выглядишь такой уверенной…
— Ну, на самом деле у меня жутко болит голова, и поэтому совершенно безумные идеи кажутся мне удачными, — Джинджер помяла виски. — Такая глупость, верно?
Не сводя глаз с младшей ведьмы, Фрида склонилась над озером и зачерпнула горлянкой «воду». Фляга осталась целехонькой, только дымок окутал ее. Фрида заткнула ее пробкой.
— Откуда ты знала, что это получится?
— Понятия не имею, — честно ответила Джинджер. — Мне просто показалось этой удачной идеей.
Фрида внимательно посмотрела ей в лицо.
— Ты и в самом деле необычная ведьма, сестрица.
О своем видении Джинджер предпочла умолчать. Она прекрасно понимала, насколько странно это выглядело. И страшно. Запахнув плащ, она пошла следом за прихрамывающей имперкой на юг. И решила никогда не оглядываться. Круглое озеро внушало ей ужас, и наверняка теперь начнет являться ей в кошмарных снах. Джинджер передернуло.
На этот раз ведьму замотали в плащ и основательно связали ремнями. ГэльСиньяк устало повалился на землю и растер снегом лицо.
— Итак, вы и в самом деле ведьма Каллуна? — спросил он и нехотя прибавил. — Госпожа?
— А ты, стало быть, инквизитор? — проскрипела ведьма.
— Дознаватель, госпожа, — обманчиво-мягко поправил имперец. — У слова «инквизитор» дурная репутация, так что мы предпочитаем называться дознавателями.
— Думаешь, я не знаю причину твоего интереса, господин дознаватель? — старуха гадко ощерилась. — Я это нутром чую! Вот тут! Я это чую и на севере, и на юге! Кто-то взывает к силам бездны, как я это делала. В мое время знали толк в настоящем колдовстве, это верно. И вы, конечно, хотите знать, как с ними сладить. Хотите знать, что сделал этот щенок Паоль, имперский выкормыш. Ах, если бы этот слепец Адаль знал, с кем крутят шашни его шлюхи!
Старая ведьма все больше расходилась. На сухих морщинистых губах выступила кровавая пена. ГэльСиньяк успокаивающе погладил старуху по голове.
— Я ничего не скажу вам! Ничего! — с ненавистью процедила та. — Впрочем…
Глаза ее сделались вдруг колючими и хитрыми.
— В обмен на сочное молодое сердце я дам вам подсказку, — и старуха гнусно расхохоталась. — Только дайте его мне! Сочное, сочное юное сердце!
— Пф-ф! — Фламэ фыркнул. Сейчас он, как никогда, надеялся на свой длинный язык. Прежде тот не подводил ни знатного лорда Адмара, ни нищего бродяжку-музыканта. — Куда интереснее мне узнать об Адале. Расскажите мне об Адальсере Добром, госпожа Ирэна.
ГэльСиньяк шикнул, но Фламэ только обезоруживающе улыбнулся.
— Ну же, мастер Ноэль! Это мечта моего детства! Король Адальсер, его завоевательные походы, его прекрасные возлюбленные…
Старуха ухмыльнулась.
— Хитрый мальчишка. Хочешь вызнать о Лауре и маленьком имперском выкормыше? Это ведь ее серьга болтается у тебя в ухе. Ее серьга, и кровь впеклась в камень ее. Когда мой милый ее поцеловал прямо в пунцовые губки.
— Милый? — Фламэ машинально коснулся серьги, которая показалась ему омерзительно липкой.