Zero Hour

Это не могло быть простым совпадением.

В тени возвышающегося над непривычно пустынным Капитолием дворца сенаторов, Дзамбони уже ждал их, пристроившись на бортике фонтана.

– Что-то вас многовато, - смерив их придирчивым взглядом, констатировал он.

– Это Маттео Сальви. Директор факультета физики Сапиенцы, - представила профессора Виттория, - Он… Тоже все помнит. Но не совсем. Слушайте, все вообще очень странно…

– Ладно, - Дзамбони оторвался от потрескавшегося мрамора, - Пойдемте, внутри все объясните.

– Подождите, - Виттория оглянулась. Дзамбони вздернул бровь, и она пояснила, - Наши с Джузеппе родители должны подойти с минуты на минуту.

– Они тоже?

– Да.

– Интересно… - Дзамбони откинулся обратно на бортик и достал из кармана маленький пластиковый нагреватель, - Вы не против?

Виттория пожала плечами.

Мама с папой не заставили себя ждать – и, едва завидев их, Дзамбони махнул рукой, увлекая их за собой. Мимо монументальной лестницы, которая вела к парадному входу, в узкий переулок, к незаметной двери в древней стене, которая чуть выше переходила в новое здание дворца сенаторов.

– Архив? – Цезарь остановился у входа и недоверчиво прищурился, - Вы построили это здание прямо поверх… Архива?

Дзамбони дергано оглянулся. Вокруг не было ни души – только они, и несколько туристов, что фотографировались на смотровой площадке вдалеке.

– Да, - резко рявкнул он, - Слушай, я все понимаю, но пойдем вовнутрь. Здесь могут быть уши. Наружка. Все что угодно. Поговорим там.

Сочетание эпох. Древние своды, которые наверняка видели Цезаря еще в свои лучшие времена, укрытые современными красными ковровыми дорожками мозаики – и стеклянные двери с датчиками системы внутренней безопасности. Неоновые светильники. Новые белые камеры под самым потолком.

– Они отключены, - заметив, куда она смотрит, прокомментировал Дзамбони.

– Не очень-то безопасно, - поежилась Виттория.

Дзамбони коварно усмехнулся, но никак не прокомментировал ее выпад.

Скоростной лифт привез их наверх – и все чувство сюрреалистичности испарилось, словно его и не бывало. Древние структуры остались внизу, уступив место современности окончательно и бесповоротно.

– Сюда, - Дзамбони вел их за собой, как утка утят, запутывая все больше и больше.

Если это была ловушка, то у них не было никакого шанса сбежать, не потерявшись в этих незнакомых и закрытых для посетителей коридорах.

В любезно открытую им дверь, Виттория заходила почти как за решетку тюремной камеры. Но ничего не произошло. Никто не ждал их в засаде с оружием наготове, никто не набросился со спины.

В просторной, увешанной флагами комнате с рядами трибун, не было никого, кроме них – и мраморной статуи у стены напротив.

Дзамбони закрыл дверь, через которую они вошли, на электронный замок – и подозрения снова подняли голову.

– Заседаний сегодня нет, сюда не должен никто зайти, но мало ли, - словно извиняясь, пояснил он, но для Виттории этого оказалось мало, - Ну, давайте, выкладывайте.

В абсолютной тишине было слышно, как на стене тикают винтажные часы.

– Картинка… - протянул Дзамбони, словно пробуя слово на вкус.

Во главе этой трибуны он выглядел так, словно должен был прямо сейчас вынести им всем приговор.

– Не знал, что они умеют и так подчищать следы…

– Но… - Виттория подпрыгнула со своего места и вздернула палец вверх, - Вы же сами говорили мне остерегаться…

– Говорил, - не стал отрицать Дзамбони, - Что я Вам тогда не сказал, синьора Карроцци, так это то, что обычно они так убивают. И под “обычно” я подразумеваю – в ста процентах известных мне случаев. Это – что-то новенькое.

– Я абсолютно точно уверен, что, что бы не случилось с моей памятью, это случилось из-за этой чертовой картинки! – воскликнул Сальви.

Сбежать с работы под предлогом болезни было, пожалуй, самым разумным, что он мог сделать. Если бы он в таком состоянии пришел на лекцию, ему бы точно вызвали еще одну скорую – но на этот раз психиатрическую.

– И я Вам верю, синьор Сальви! – Дзамбони подскочил и ударил кулаком по столу, окончательно стирая и без того тонкую границу между собой – и образом судьи, - Но. Но тогда я вообще ничего не понимаю.

До того молчаливый Цезарь злорадно хмыкнул:

– Добро пожаловать в наш мир, Адриан.

– Нет, нет, нет, Чезаре, Вы не поняли, - замахал руками Дзамбони.

Кажется, эти двое нашли друг друга. Один коверкал имя второго на латинский манер, второй имя первого на итальянский – и было в этом что-то настолько гармоничное, что в любое другое время Виттория бы не удержалась и отпустила бы какую-нибудь шутку.

– Вы все не поняли, - возбужденный, Дзамбони сбежал с трибуны вниз, - Дело в том, что нам сегодня утром пришел запрос на использование дронов в черте города. Я… не буду утруждать вас подробностями, но… Такие запросы в таком виде всегда приходят именно от Фонда. И после того, как я их подписываю, у всех неизменно случается внезапный приступ амнезии. К сожалению, я не исключение, и я могу только строить предположения, но… Думаю, что так они прикрывают свои грандиозные ошибки. Не мелочь, вроде пары пропавших человек, а что-то большее.

– Если никто ничего не помнит, никто не сможет задать вопросы… - ошеломленно выдохнула Виттория.

– Именно, - Дзамбони щелкнул пальцами, - Зачем им нужен этот запрос, если они уже…

Виттория скептично хмыкнула:

– Ну Вы же видите, как оно сработало. Точнее не сработало.

– Да нет, синьора Карроцци, - Дзамбони помотал головой, - Все сработало. Никто ничего не помнит. В интернете пусто. Везде пусто, как будто ничего не случилось, как будто не было никакой шумихи. Кроме того. Идите сюда.

Он вернулся на свое место и открыл лежавший на столе ноутбук. Пусть и с опаской, Виттория все-таки подошла к нему. Остальные подтянулись за ней.

– Дайте свой ID, - Дзамбони выжидательно посмотрел на нее.

С каждой секундой происходящее нравилось ей все меньше и меньше, но она выполнила и эту его просьбу.

– И Вы, Чезаре.

– Хорошо, - смерив его тяжелым взглядом, Цезарь все-таки протянул ему свою новехонькую пластиковую карточку, - Но, если ты на меня сейчас какой-нибудь кредит оформишь, я тебя в суде закопаю.

По очереди, Дзамбони вбил сначала ее, а затем и его паспортные данные в какое-то странное, явно внутреннее приложение.

Ничего. Поисковый запрос не выдал ничего. Ни одной записи.

– Как я и думал, - грустно выдохнул Дзамбони.

– И что это значит?! – воскликнула Виттория.

Где-то в глубине души, она знала ответ на этот вопрос, но отказывалась признаться в этом даже самой себе.

– Слушайте, я не знаю, внутренняя это работа или нет… - принялся оправдываться Дзамбони, но Виттория не дала ему шанса.