Zero. Обнуление
Шрифт:
— А что, если…
— Никаких «что, если».
— Что, если ради успеха нашего партнерства я не последую вашему совету?
Выражение до тех пор нейтрального лица Берта после этой реплики может избавить мир от глобального потепления.
Сай переводит дух, дважды кликает по файлу своей новой стратегии в голове и выдает одну из своих фирменных улыбочек, воздев руки.
— Я просто говорю, Берт, что мы можем провалить испытания.
— Возможно, я более уверен в вас, нежели вы сами.
— Что тут происходит? Скажите без обиняков. Вы пришли сюда…
К Джастину Амари вдруг возвращается голос, и в нем звучит отнюдь не намек
— Вы же знаете, Сай, мы ведь и сами провели кое-какие раскопки, прежде чем Управление решило пойти на партнерство с вами. Наши исследования не настолько высокотехнологичны, как вам привычно. Подозреваю, малость старомодны по вашим меркам. Зато мы дольше в деле. Ваша работа на иностранные державы, прибыльные продажи технологий Китаю, России, усиление киберугрозы, представляемой этими странами Соединенным Штатам… Сейчас это выглядит как-то не очень красиво, не так ли?
— Тпру-тпру-тпру! Я ни разу не нарушил ни одну санкцию в роли консультанта, равно как не участвовал ни в каких противозаконных сделках. И я сомневаюсь, что Управление доверяло бы мне сейчас, если б подобное имело место, учитывая предоставленный мне доступ к информации.
— К некоторой информации.
И действительно, огромные засекреченные архивы ЦРУ, ФБР и АНБ еще не перешли в распоряжение «Слияния»; они до сих пор скрыты, упрятаны за чудовищно стойкими файерволлами.
— Мы были готовы смотреть сквозь пальцы, — снова вступает Берт, — вплоть до этого момента, потому что, к счастью, вы продали куда лучшую технологию родной стране. А знать, над чем работают другие команды, всегда очень полезно.
— Вы называете меня угрозой для родной страны?
— У ЦРУ за плечами долгая история, — говорит Джастин. — После сорок пятого года мы даже приняли нацистских ракетостроителей, сочтя их хорошими партнерами.
У Сая даже дыхание перехватывает.
— Погодите, вы что, теперь меня нацистом обозвали?!
— А эта аналогия вас огорчает? — ничуть не смущается Джастин.
Сай подскакивает на ноги, словно хочет врезать Джастину. Берт тоже поднимается, вскинув свои мясистые руки.
— Попридержите коней. Все очень просто. Успокойтесь оба.
— И для протокола, — протестует Сай, — этот проект является приоритетным для национальной безопасности. А вы сейчас ставите его под угрозу, не давая мне заниматься своей работой. Чтоб вы знали.
Берт, внезапно куда менее дружелюбно, парирует:
— Мы удаляемся… оставив это сообщение. Управление поддержало наш проект на определенных условиях, и мы закрывали глаза на некоторые другие элементы вашего бизнеса, но у нас есть и собственные интересы. Высшие интересы. И мы будем отстаивать их. Управление доводит это до вашего сведения. Итак, резюмируем: держитесь подальше от Уоррена Крю. Сосредоточьте усилия на поисках жены.
4 дня 5 часов
Новость о том, что поиск Уоррена Крю официально закрыт, Сай доставляет лично: сперва Эрике — разумеется, придерживающейся мнения, что они должны исполнить требования ЦРУ, и притом незамедлительно, — а затем тем же начальникам команд, которых созывал прежде, после чего в комнате воцаряется настроение: «И что теперь?»; чуть ли не физически ощутимое чувство,
что у тех, кому поручено добиться прорыва в последнюю минуту, только что отняли главную надежду на отыскание Нуля-10. И никому не требуется напоминать, что 14:00 отмечает окончание двадцать седьмых суток преследования. А значит, до закрытия окна — в полдень 31 мая — рукой подать.Когда Сай и Эрика снова остаются наедине, безмолвие нарушает лишь капля по капле тающий цифровой ледник на экране.
— Они шпионят за нами. Ты это понимаешь?
— Они — ЦРУ, — она разводит руками.
Кап, кап, кап. Мегатонны льда тают и тают.
— Едва мы начали искать Уоррена, они узнали. Мы думали, не шумим, не оставляем следов, но они услышали нас, как топот тысяч копыт.
— Ну, хотя бы из всех данных по Уоррену, что мы ухитрились выудить — курсы фарси, которые он тайком посещал несколько месяцев, тогдашние телефонные звонки на мобильники в Иране, — можно заключить, что существует девяностопятипроцентная вероятность, что он в Иране, в плену у иранских властей.
— Если он в Иране, хотелось бы знать почему.
— Теперь это не наше дело.
Эрика смотрит на человека, которого любит — зачастую вопреки себе самой, — а он открывает свой ноутбук и начинает свое клац-клац-клац.
— Что ты делаешь?
— Ищу эту долбаную бабу.
4 дня 2 часа
Эрика отменяет все свои встречи, вместо того бродя по Пустоши в чаянии одной силой воли призвать прорыв, добиться которого никак не удается, но после нескольких кругов сдается и удаляется в свой кабинет, чтобы поработать, частым гребнем пройдясь по все более толстому досье Саманты Крю лично.
Эрика замечает, что Саманта, будучи новичком в цифровом мире, проделала откровенно похвальную работу, зачищая свои соцсети. В результате алгоритмам «Слияния» пришлось копать вширь и вглубь, выискивая хлебные крошки биографии, вынюхивая следы, нащупывая остатки закономерностей, любопытные ошметки, пережившие ее попытки сокрытия информации.
Взять, к примеру, больничный послужной список Сэм: там содержатся хвалебные записи пациентов, одобрительные отзывы руководящего медперсонала. Один-единственный критический рапорт обвиняет ее в нарушении субординации с приложением жалобы врача, заявлявшего, что она проигнорировала его план лечения и через голову обратилась к заведующему отделением общей хирургии. И, как в конце концов установило расследование, была права.
Помимо того, в катакомбах обширного семейного мемориала нашлись посты ее племянниц, сканы старых отпечатков, показывающих ее ребенком, держащим гаечный ключ длиной с собственную руку во время ремонта автомобиля вместе с мамой и папой в районе Брукленд округа Колумбия. А вот другие фото, выданные на-гора командами, обыскавшими складскую ячейку Сэм в пригороде Бостона, каталогизируя ее содержимое в режиме реального времени. Фотоальбомы, коробки с письмами — все это оцифровано «Слиянием» для поиска лиц. А заодно нашли старый ноутбук. Вдохнули искру жизни в его затхлое содержимое, реконструируя древние истории поиска, электронную почту. Здесь ни следа метлы — ни новой, ни старой. Но ничего похожего на карту с большим крестиком, отмечающим место, где зарыт клад, — только фрагменты упрямо не желающей складываться картины.