Zero. Обнуление
Шрифт:
— Кроме того, я был тронут всем, что узнал об Уоррене. Не могу вообразить, насколько мучительно не знать, где он, жив или мертв, да притом подозревать, что правду преступно замалчивают, не говоря уж о том, что Америка его попросту кинула. Я разделяю ваш гнев. И, в соответствии со сделкой, предложенной вами в видео на флэшке — отличная работа, — я навел справки и могу подтвердить, что у меня есть новости. Я знаю, где Уоррен.
Сэм чувствует, как губы изгибаются в невольной улыбке. «Знает, где он?» Это значит, что он жив. Спасибо, Господи! Спасибо, Господи! Спасибо, Господи!
— Но вы должны сделать то, что обещали. Такова наша сделка. Не говорите никому. Встречаетесь со мной, позволяете нам забрать вас и получаете
Сэм не смеет даже моргнуть. ЦРУ скрывало, что ему известно, а теперь Бакстер — ее союзник, как она всегда уповала, наудачу закладывая это в свои планы, жизненно важный могущественный союзник, единственный, кто пришел в голову ей с Джастином, располагающий необходимым могуществом, чтобы обойти запреты правительства США.
Чувство облегчения, чуть ли не радости, переполняет ее, пока устойчивое изображение Бакстера высказывает предложение:
— Так что давайте встретимся в Национальной галерее в округе Колумбия и покончим с этим. Не знаю, где вы, но сумеете добраться откуда угодно, уверен. Я буду там завтра после обеда, на двадцать восьмой день по времени Обнуления, в три часа. И не волнуйтесь. Только я. Я очень, очень надеюсь, что и вы там будете.
Пойдет ли она на это? Может она позволить себе такой чудовищный риск? Но ведь это то, чего она хотела, не так ли? Да, это может быть какого-то рода ловушка — все-таки Бакстер, как ни крути, — но она примет меры предосторожности, да и просто должна встретиться с этим человеком, которого, похоже, успешно вынудила вытащить на свет правду об Уоррене.
Решив этот вопрос, Сэм извлекает батарею и швыряет ее в заросли лебеды. Здоровой ногой ловко дергает стартер, запускает двигатель и крепко поддает газу. Отец прозвал эти мотики «грум-грумами», и всякий, у кого есть уши, поймет почему. Отъехав на две мили по дороге, снова платит за бензин наличными на заправке, слишком запущенной, чтобы завести систему видеонаблюдения, а затем возвращается на бивак, окрыленная внезапно возрожденной надеждой.
3 дня 3 часа
Кабинет Эрики меньше кабинета Сая и, что символично, находится прямо под ним. Кроме того, ее лишенная окон стена, в отличие от его стены, — просто стена, зато у Эрики есть собственная ванная и плоскоэкранный телевизор, плюс диван, на котором можно спать. Прямо сейчас она просматривает на планшете электронные письма, касающиеся Сая, ее и «Вирджинии глобал текнолоджис». Всего лишь юридический адрес, чтобы использовать преимущества налоговых льгот на европейские продажи, не более. Достаточно невинно. «Эппл» так делает. «Гугл». «Амазон». Все делают. Никто не считает уплату налогов долгом или хотя бы общественным благом. Но теперь Эрика узнаёт о недавних сделках на крупные суммы через «ВГТ» — а именно с Китаем и Россией. Предмет продаж не конкретизирован, но приносит большие прибыли, регулярно приводящие совет директоров в экстаз и отправляющие и так стратосферный курс акций «Уорлдшер» еще выше.
В груди у нее теснит, когда Эрика, покинув кабинет, обращает внимание на Пустошь, бурлящую деятельностью, пока часы подбираются к моменту провала преследования Нуля-10.
Это страх, страх, подавить который она не в силах, страх, что у Сая есть тайная жизнь, что теперь эта тайная жизнь сделала ее соучастницей в тяжком международном преступлении. Пусть он даже иррациональный, пусть лишь порождение абсурдных обвинений Джастина — якобы реальная цель «ВГТ» обойти международные санкции и вооружить врагов Америки, — ей видится арест, холодная камера предварительного заключения, судебные разбирательства, публичное поношение, наручники, решетки, оранжевая тюремная роба и хождение
под конвоем. Может ли Сай, Сай, которого она знает — или думала, что знает, — заниматься подобными сделками? И что должна в такой момент предпринять она сама?Эрика уже решила, как только ушла от Джастина, что должна тотчас же доложить о нем Берту Уокеру, должна разоблачить этого сотрудника ЦРУ, активно работающего против бета-теста, помогая Саманте Крю оставаться в бегах — и еще должна открыть почему. Но пока нет, не в данный момент, решает она; по крайней мере до тех пор, пока не развеяны подозрения, что ее еще может поджидать более полный перечень того, что затевает Сай.
Утверждения Джастина обратились для нее в наваждение, и, прижимая к груди бумажный стаканчик с остывающим кофе, посреди этого коллайдера данных, соревнующимся с ее внутренним эмоциональным коллайдером, она осознает, что может потребоваться совершить нечто крайне дерзкое, крайне опасное, крайне не характерное для себя, чтобы спасти все это, чтобы спасти самое себя заодно. Может, ей просто придется немного поэкспериментировать, иначе говоря, побыть кем-то другим, не Эрикой Куган…
Пристроив гарнитуру, она активирует голосовой набор номера бухгалтерии «Уорлдшер».
— Это Эрика Куган. Можно поинтересоваться, с кем я говорю?
— Э-э… Дейл. Дейл Пински.
— Привет, Дейл. Я хочу посмотреть все последние операции через одну из наших пустышек — «Вирджиния глобал».
— Л-ладно. — На том конце линии легкая заминка.
— Все за последние пять лет, Дейл. Контракты. Я тут с Саем, и он хочет ввести меня в курс всех сделок «ВГТ». Так что отправьте мне «мылом» по внутренней почте все. Счета, квитанции. Ведущиеся сделки. Белую бухгалтерию, черную бухгалтерию. Ладно? Безотлагательно.
— Ага. И… это Сай просил?
— Да, и лучше бы ему не ждать, Дейл. Вы же его натуру знаете.
2 дня 7 часов
Кто-то снаружи. Возле ее палатки. Не было ни завывания сирен, ни гудения дрона, ни рокота вертолета, которые послужили бы предупреждением — только шаги, отчетливый треск сухой ветки под подошвой неподалеку, а потом тишина.
Она в палатке чувствует, что чужак близко. Тихонько сует ноги в ботинки и берет фонарик — достаточно тяжелый, чтобы послужить оружием. Сев на корточки, ждет, пока шум не утихнет, потом быстро распахивает клапан и выходит, чтобы увидеть… мужчину, склонившегося над костровищем, поднося «Зиппо» к свежей кучке мха и хвороста. Затем он захлопывает крышку зажигалки — клац — и выпрямляется, стаскивая вязаную шапочку.
— Боже, ты напугал меня до усрачки! — охает она.
— Кофейку?
Он распахивает объятья. Сэм идет к нему. Он обнимает ее крепко, чуть ли не чересчур крепко, потом отстраняет на вытянутую руку, чтобы они могли поглядеть друг другу в глаза.
— Уоррен жив, — сообщает она. — Сай Бакстер мне сказал.
— Сказал тебе? Как?
— Мы связались через Кейтлин. Он говорит, что знает, где Уоррен.
— Еще бы!
— Он мне скажет. Я собираюсь встретиться с ним. Сегодня попозже.
Ему остается лишь уставиться на нее сквозь дым костра.
Полчаса спустя после кофе — самой изысканной ее чашкой за месяц (с бутилированной водой получается действительно хороший напиток) — он еще пытается ее отговорить.
— Я тебе не позволю это сделать. Я ему не верю. По-моему, он просто хочет тебя схватить, а ты ничего не получишь.
— Я должна рискнуть.
— А если он скажет, где Уоррен?
— Я сдамся.
Джастин осознает, что в этом отношении до нее не достучаться. Но ему надо обсудить более крупную общую проблему: