Железный Феникс 3

— Ничего не вижу, — обиженно вздыхает Капец. — И не слышу тоже.

— Это нормально, — пожимает плечами Рах Шан. — Даже не все мои соплеменники на такое способны. Представители других рас ещё ни разу не замечали.

Хмурюсь:

— А что насчёт меня?

Не очень-то мне нравится быть в числе первых и единственных. Ещё избранным объявят, не приведи Бездна.

— Видно, ты стал социмом ещё до нашей с тобой первой встречи, — ехидно ухмыляется советник. — Ничего не хочешь поведать старшему родственнику?

Память помимо воли подсовывает движущиеся картинки — мерцающую в глубине пещеры воду и обнажённую девушку с пылающими голодом глазами.

Ага, вот прям щас тебе всё расскажу, да ещё подробностями приправлю!

— Не-а, — возвращаю ухмылку. — Родственникам такое знать не положено. Особенно старшим.

Рах Шан не настаивает, но выглядит так, будто в той пещере свечку держал.

— Дело молодое, конечно, — произносит со значением. — Но вообще-то социмами так не становятся. Вы должны были пройти специальный ритуал — обменяться кровью, а затем инициировать вашу связь.

Киваю:

— Примерно так всё и было.

Не зря же мы с Гайлой тогда друг друга покусали…

Рах Шан хмыкает, будто не верит ни одному слову, но такой ответ принимает.

— Вообще-то моя племянница Корви не только слышит, но и видит, — внезапно сообщает он. — Причём довольно отчётливо. Так что неудивительно, что некоторое количество её сил подействовало и на тебя.

— Ладно, — развожу руками. — Я и так верю, что этот ваш Корви существует. Но так и не понял, каким боком к нему относится бог. И в чём, собственно, великая тайна, которую ты собираешься нам поведать.

Рах Шан тяжело вздыхает:

— Как я говорил раньше, после нашего пробуждения Вороний бог перестал отвечать своим детям. Причём всем без исключения. Даже Владычице. А у меня появился Корви.

«Ничего я не появился, — недовольно бурчит тварь бесплотная. — Я всегда был, есть и буду…»

— Есть, — поддакиваю я. — В смысле, кушать. Так этот болтун что ли и есть ваш бог?

Советник вздрагивает и зачем-то смотрит в иллюминатор, будто ожидает увидеть там свою Владычицу на страже духовности. Но там только фиолетовый эфирный туман, так что Рах Шан отвечает:

— Вряд ли. Дело в том, что никакого настоящего могущества у него нет. А память постоянно путается и обманывает. Да и сам он никем себя не признаёт.

«Ваш бог умер, придурок, — внезапно сообщает голос. — Вы поклоняетесь трупу».

— Разве эти слова звучат не справедливо? — усмехаюсь.

— Все могут ошибаться, — чуть прикрывает светящиеся глаза советник. — А ещё могут не рассказывать каждому встречному о том, что у них на уме. Корви на такое не способен, к сожалению.

«Горе народам, побивающим камнями своих пророков, — скорбно отзывает Корви. — Кхелоты уж не те, что раньше».

Но Рах Шан продолжает, не обращая внимание на его болтовню:

— А хуже всего то, что ни Владычица, ни семь служителей ничего не видят и не слышат. Совсем ничего.

— И отправили тебя от греха подальше на службу к нашему кайзеру, — догадываюсь я. — Чтоб не мутил воду со своим Корви.

— Каждый должен приносить ту пользу, на которую способен, — чуть склоняет голову советник. — Кхелотам и так пришлось нелегко, не к чему смущать их крамольными речами.

— Какая поразительная самоотверженность! — непонятно чему восторгается Капец. — У вашего народа есть чему поучиться, чистейший советник.

Меня вдруг разбирает злость.

— Есть чему поучиться? — выплёвываю раздражённо. — Серьёзно? Прислушаться к тому, что происходит, и действовать по обстоятельствам? Нет! Проще услать источник неудобной информации куда подальше.

Рах Шан качает головой:

— Мы так и не узнали истинную природу Корви. С ним даже разговаривать непросто. Он может быть как божественной эманацией, так и враждебной всему живому тварью из Бездны.

«Пф», — только и произносит голос. Оправдываться он явно не собирается.

— Да всё равно! — продолжаю я неизвестно зачем. Видать, накипело. — Надо же разобраться как следует, а уж потом решать. Насколько я понимаю, никаких зацепок у вас больше нет.

Рах Шан тонко усмехается:

— Жрецы нашли другой выход. Они пробудят Вороньего бога и спросят у него лично.

Ага, с помощью Гайлы!

— А если он и в самом деле умер? Жертва будет напрасной?

Рах Шан поджимает губы.

— Ничего не поделать. Ставки слишком высоки.

— Бред, — только и могу произнести я.

Спорить сложно, ведь легко рассуждать, что надо сделать правителю, сидя на своём диване. С другой стороны, подсознательно чувствую, что они ошибаются.

Ну или просто не согласен с таким раскладом. И ни за что не соглашусь.

«А ты мне нравишься, рос, — внезапно сообщает Корви. — Хочешь увидеть то, что я ещё никому не показывал?»

— Нет уж, спасибо, — брезгливо морщусь. — Не хочу перед обедом аппетит портить.

«Поздно, — хихикает голос. Почему-то именно сейчас он кажется мне особенно противным. — Всё равно никто кроме тебя больше не сможет войти…»

Снова возразить настырному духу я не успеваю.

Каюту затягивает чёрным дымом, аромат которого напоминает церковный ладан. Не спрашивайте даже, откуда я знаю, как он пахнет.

Хорошо, что дым быстро рассеивается.

Вот только я больше не в каюте и даже не на борту эфилёта. Я стою посреди бескрайней пыльной равнины, а надо мной простирается столь же бескрайнее чёрное небо.

Глаза улавливают вдалеке какие-то высокие тёмные строения, но как следует рассмотреть ничего не получается.

— А, — голос Корви раздаётся совсем рядом. — Ты же так ничего не увидишь.

Зрение проясняется и картинка перед моими глазами наполняется какими-никакими красками. Небеса отсвечивают синим, земля и строения вокруг — густо-фиолетовым. А на горизонте что-то полыхает — то зелёным, то жёлтым, то оранжевым.

— Где я? — спрашиваю в пустоту. Потому что загадочный приятель Рах Шана по-прежнему не показывается.

— В секретном убежище, — охотно поясняет Корви. — Вороний бог приготовил его на крайний случай.