Железный Ворон 2

— Да, конечно. Спасибо, что напомнили.

Я встал из-за стола, полный новых знаний, и направился к выходу. Прямо на встречу с человеком, который знал обо мне больше, чем кто-либо другой.

Я шёл по коридорам к ректорату, и в голове царил хаос.

Чёрт… я в каком-то смятении. Ношусь, читаю, как одержимый… Что я хочу доказать? Почему меня так волнуют эти «Химеры»? Ведь, по сути, для меня это ничто… я просто… кто я вообще такой?

В памяти всплыл образ из прошлой жизни. Заводской гул, запах масла, кружка дешёвого пива вечером на кухне. Там, на заводе, я был вполне себе счастлив… Тихая, размеренная, предсказуемая жизнь. А здесь… за каждым поворотом опасность. И чем я становлюсь сильнее, тем больше я… я будто теряю свою человечность. Теряю себя. Обычного работягу. Хочу ли я этого? Владею ли я своей жизнью?

Ещё и эта встреча с ректором. Ненужная, бессмысленная. Я был раздражён. Зол. Сам не понимая, на что злюсь.

С таким настроением я и вошёл в его кабинет, даже не постучав.

Ректор Разумовский сидел за своим столом. Он поднял на меня глаза и, кажется, сразу всё понял. Он почувствовал бурю, которая бушевала у меня внутри.

— Проходите, Алексей, — сказал он спокойно. — Я вас ждал.

Я молча прошёл и плюхнулся в кресло.

— Я вижу, вы не в духе, — продолжил он. — Открытие новых способностей… и новых опасностей… это тяжёлая ноша. Она может сломать.

Он встал.

— И именно поэтому наш сегодняшний урок будет посвящён не новым плетениям. Он будет посвящён контролю. Контролю не над магией. А над собой.

Он подошёл к стене, и она снова растворилась, открывая его личный тренировочный зал.

— Идёмте.

Я нехотя поднялся и пошёл за ним.

В центре зала на полу лежал простой круглый коврик для медитаций.

— Садитесь, — сказал ректор. — Скрестите ноги. Закройте глаза.

Я подчинился. Моё раздражение никуда не делось.

— А теперь, — его голос звучал ровно и спокойно, — я хочу, чтобы вы ничего не делали. Не колдуйте. Не «смотрите» на Сеть. Не думайте о «Химерах», о вашей невесте, о ваших друзьях. Я хочу, чтобы вы просто… были. Почувствуйте своё дыхание. Почувствуйте, как бьётся ваше сердце. Ощутите пол под собой.

Я пытался. Но мысли лезли в голову. Гнев. Страх. Сомнения.

— Ваша сила, Алексей, — это океан. А вы — маленькая лодка без руля и ветрил. Вас носит по волнам ваших эмоций. Гнев — и вы создаёте огненный кулак. Азарт — и вы лезете в логово врага. Страх — и вы готовы на всё, чтобы выжить. Но вы не управляете этим. Это оно управляет вами.

Он подошёл и встал за моей спиной.

— Сейчас мы найдём ваш «якорь». Центр вашей души. То, что есть только ваше. Не Алексея. И не… «Пети», — он произнёс это слово почти шёпотом. — А то новое, что родилось из их слияния. Найдите эту точку внутри себя. И держитесь за неё.

Я сидел с закрытыми глазами. Раздражение боролось с усталостью. Это казалось мне полной чушью. Но я подчинился. Я пытался найти этот… центр.

Глава 9

Какая ещё медитация? О чём он вообще говорит?! Мы что, в буддийском монастыре?

Моё раздражение прорвалось наружу. Я открыл глаза.

— Ректор, послушайте! Это… это всё мне не подходит…

Я замолчал. Тяжёлые мысли, которые я пытался подавить, поглотили меня.

— У меня есть ощущение, что всем плевать, — сказал я, и мой голос был полон горечи и злости. — Плевать на то, что тут вообще происходит. Как будто мне одному это всё надо.

Я вскочил на ноги.

— Студентов будут отлавливать, распиливать на части, отрубать им головы, чтобы достать их способности, а всем абсолютно пофиг! — «Пофиг»… слово из моего мира, но оно идеально подходило. — На территории учебной Академии действует какая-то тёмная сила, практически у всех на глазах, но никто ничего не делает! Это очень злит и раздражает меня!

Я стоял и тяжело дышал, выплеснув всё, что накопилось.

Ректор Разумовский слушал меня, и на его лице не было ни удивления, ни осуждения. Он просто слушал.

— Ты думаешь, никто ничего не делает? — спросил он наконец тихо.

Он подошёл к стене и провёл по ней рукой. Стена стала прозрачной, как и в моей комнате. Но за ней был не космос. За ней была карта Империи. И на этой карте горели десятки маленьких огоньков. Большинство — красные.

— Каждый красный огонёк, Алексей, — это донесение о деятельности культа «Химер» за последние десять лет. Каждая вспышка — это их вылазка. Каждая погасшая точка — это операция, которую проводила моя служба безопасности. Тихо. Без шума.

Он указал на несколько точек в районе столицы.

— Мы уничтожали их лаборатории. Мы перехватывали их поставки «материала». Мы арестовывали их агентов. Мы думали, что загнали их в угол. Но мы никогда не могли добраться до головы. До Магистра.

Он повернулся ко мне.

— Ты думашь, мне всё равно? Мой предшественник на посту ректора, мой лучший друг, погиб десять лет назад, расследуя их дело. Они заманили его в ловушку и… разобрали на части. Как и того студента.

Его голос был спокоен, но в его глазах я увидел такую же холодную, застарелую ненависть, как у Дамиана.

— Ты прав в одном, — продолжил он. — Они обнаглели. Они проникли в Академию. И смерть Шуйского — это доказательство. И теперь, когда ты стал тем, кто ты есть, ты невольно оказался в центре их интересов. Ты для них — лакомый кусок. Идеальная цель. И идеальная приманка. Но если эта приманка будет дёргаться от каждого порыва ветра, её сожрут, и мы упустим шанс выманить их на свет.

Он снова указал на коврик.

— Поэтому сядь. И учись контролировать свой гнев. Потому что если ты этого не сделаешь, ты погубишь не только себя, но и единственный шанс, который у нас появился за многие годы. Ты меня понял?

Я слушал его, и его слова, его боль, его правда — всё это обрушилось на меня. Голова несчастного студента, соединённая проводами, снова встала у меня перед глазами. Замкнутое пространство тренировочного зала начало давить.

Мне отчаянно захотелось подышать. Не воздухом Академии. А воздухом свободы. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, крыша совсем поехала.