Жемчужинка для Мажора
Шрифт:
Мои пальцы, лежащие на его предплечье, сжимаются, и брюнет это замечает. Но терпеливо ждёт ответа.
— Хорошо, — выдыхаю я. — Обещаю. — Слова даются тяжело, но одновременно с этим я ощущаю, как часть груза на моих плечах испаряется и мне становится намного легче.
— Договорились. — С облегчением выдаёт Глеб и крепче обвивает мою талию своей рукой. — А теперь скрепим наш договор поцелуем, седовласка.
Почему-то я даже не удивляюсь подобному завершению диалога.
Я позволяю умелым губам Соколовского пленить мои. Позволяю уложить себя на кровать, предусмотрительно убрав новый
Раздев вспотевшего парня до трусов, накрываю его простынею. Долго смотрю на накаченное тело Соколовского. Закусив губу, мнусь, размышляя, остаться с Глебом или уйти. Но вечер только начался, а подготовку к парам никто не отменял, поэтому в итоге я тихонько выскальзываю из комнаты.
Что ж… Будь что будет! Даже если в итоге мне придётся пожалеть, я позволю себе быть счастливой здесь и сейчас.
Глава 21
Так незаметно пролетела неделя.
После пьяного откровения Соколовский не поднимал тему серьёзного разговора, и, как я и предполагала, на утро, наверное, даже и не вспомнил, какую чушь нёс накануне. А я и не стала настаивать.
И, можно было бы сказать, что ничего не изменилось, но это не так. Наши взаимоотношения с Глебом скакнули вперёд. Причём, в лучшую сторону.
Удивительно, но подготовка к отработке у Разумова, действительно сблизила нас. Профессор добился своего. И мы не просто нашли способ, как договориться, но и отыскали точки соприкосновения: мы вместе ездили на пары и обратно, вместе готовили ужин, вместе делали домашние задания, помимо подготовки общего доклада. А когда мы перебрасывались общими фразами в перерывах, выяснилось, что и общего у нас значительно больше, чем мы оба думали.
Иногда я ловила на себе долгий и задумчивый взгляд брюнета. Но у меня не хватало смелости посмотреть в ответ. Вместо этого я делала вид, что очень увлечена своим занятием.
Был и ещё один момент, из-за которого я сильно переживала — это совместное сожительство с парнем. Я до последнего боялась, что Глеб однажды сорвётся и в один вечер завалится ко мне в комнату, начнёт приставать. Или будут хотя бы намёки на это. Но нет. С того самого дня Соколовский вообще не позволял себе ничего лишнего. Хотя были моменты, когда я ощущала на себе ту самую страстную ауру, распространяющуюся по квартире. Особенно после того, как я выходила из ванной.
Успешная сдача отработки и высший балл от Разумова нам обоим ознаменовали начало белой полосы. К тому времени я уже успокоилась и жила в ставшем «привычным» ритме: учёба-дом-готовка-домашка. Но неожиданная похвала от профессора привела нас с Соколовским в состояние, близкое к эйфории.
— Поверить не могу, — хохочет Глеб, сидя на подоконнике. Одна его нога расслабленно свисает вниз, и он периодически качает ей от нервного возбуждения. В руке у него зажата баночка с колой и он, прежде чем отпить, салютует мне.
Я тоже не могу сдержать эмоций, поэтому салютую ему в ответ вишнёвым соком и припадаю к трубочке, неспешно потягивая его.
— У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда
он начал задавать нам дополнительные вопросы! Думала, начнёт топить…— Мы молодцы, Жемчужинка! — Задорно выдаёт мажор и подмигивает. — А ещё мы — отличная команда. За нас! — Говорит он и уже чокается с моей коробочкой от сока.
Я хихикаю, когда кола предсказуемо расплёскивается ему на одежду. Парень подскакивает с подоконника. Шипит и чертыхается.
— Вот блин! Треш… Только вчера эту футболку купил, — с досадой на лице рассматривает коричневые пятна на белой футболке от знаменитого дорогого лейбла.
— Обновил. — Лениво отмахиваюсь, понимая, что вряд ли мажору испортит настроение подобная мелочь. Тем более на фоне того, что мы сдали отработку у самого Разумова! Да ещё и всего со второго раза. — Но лучше, конечно, застирать пятна, чтобы дома легче было отстирать. — Бормочу вслух.
Брюнет ставит баночку с колой рядом со мной.
— Ты подожди меня тут, я быстро заскочу в мужскую раздевалку перед спортзалом. У меня там в шкафчике сменка припрятана. Ну и немного застираю пятно. Ладно. — Закатывает глаза на мой многозначительный взгляд. — Я быстро. — Произносит он и быстрым шагом удаляется в сторону раздевалки. Она как раз на этаже, за поворотом.
Я смотрю Глебу в спину, не переставая удивляться переменам в нашем общении. Мы так легко и просто общаемся, без подковырок, без переругиваний, без шипящих и рычащих звуков, будто старые друзья. И мне… Мне нравятся эти перемены.
Поэтому я сама не замечаю, что вот уже несколько минут как залипаю в пустой коридор, утопающий в вечерних сумерках, а на моих губах та самая глупая улыбка, очень сильно напоминающая улыбочку Соколовского, когда он пьяный заявился домой.
Ловлю себя на этом и легонько шлёпаю по губам ладонью.
— Так, Арина! Простое человеческое отношение к тебе — не повод давать волю своим чувствам! А ну, взяла себя в руки!
— Да уж, как точно ты выразилась, замарашка. Давно пора было понять и принять факт, что такой парень, как Глеб Соколовский вряд ли обратит на тебя внимание всерьёз.
Я оборачиваюсь назад слишком резко. Задеваю рукой баночку с колой, оставленную мажором, и она падает с подоконника. Некрасивое пятно разливается по коридору и Крицкая брезгливо морщит нос пока обходит его, подходя ближе ко мне.
Она выглядит, как всегда, сногсшибательно: высоченные каблуки, обтягивающие кожаные штаны черного цвета, кружевной топ, поверх которого накинут бордовый пиджак. К макияжу тоже не придерешься — наверняка, она каждое утро посещает салон красоты. Не удивлюсь, если у неё есть домашний визажист. Густые тёмные волосы собраны в высокий хвост, придавая ей ещё более стервозный вид.
Встав прямо передо мной, сидящей на подоконнике, она оглядывает меня с ног до головы изучающим взглядом. Снова кривится, как от некрасивой лужи посреди коридора, и скрещивает руки на груди.
Оно и понятно — на мне обтягивающий лонгслив серого цвета и обычные потёртые джинсы.
— Не понимаю, что он в тебе нашёл?
И, хотя девушка не излучает агрессии, я всё равно до одеревенения в мышцах напряжена. А также не могу не признать — я рада, что Лена одна, без своей рыжей быдловатой подружки.