Жена для непокорного и мама в придачу

***

Мари с ужасом смотрела, как сестра несется по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, хотя должна была лежать в кровати.

– Ну, как? Тебя не узнали?

– Как видишь. – Мари скинула деревянные туфли, которые изрядно натерли ей ноги и с блаженством опустилась в кресло у камина, вытягивая ноги к огню. – А ты, если будешь бегать по лестницам, еще и ногу сломаешь.

– По крайней мере моему самолюбию это не грозит, – отмахнулась Эми, – все со мной будет нормально. Мы же фениксы. Лучше расскажи, что у тебя произошло? Почему так поздно?

Сердце в груди Мари ухнуло вниз при воспоминании о встрече с женихом Эми, но она быстро собралась. В конце концов, это сестре замуж выходить, а не ей. О замужестве она и не думает. А вот получить право учиться в академию она может получить только после того, как старшая сестра будет пристроена либо в академию, либо замуж. О том, что Эми посвятит себя наукам, можно было и не мечтать, поэтому шанс выдать сестру за горгуля давал Мари призрачную надежду, что ее отпустят учиться.

И это чувство грызло ее с тех пор, как они получили приглашение в Дохан. Мари хотела получить свободу, но и переживала за сестру. Уж больно страшные ходили истории о женах горгулей, которых даже на улицу днем не выпускали. А для феникса заточение пусть даже в золотой, но клетке, было подобно смерти.

– Ты так смотришь на свои чулки, будто думаешь, оставить мне их в завещании или нет, – хихикнула рядом Эми, выводя Мари из задумчивости. – То, что ты все продала, даже не сомневаюсь: видела у тебя на столе книжку «Экономика торговли фруктами». А парни там были? Сильда говорит, от них прохода нет на торговой площади.

– Да. – Мари снова вспомнила высокого мускулистого горгуля, который никак не вязался с мальчишками, крутившимися около нее весь торговый день. – Местные парни, которые пытались шутками заманить меня за уголок и … ну, ты сама понимаешь.

Эми рассмеялась. Так звонко и бойко, что Мари снова позавидовала. От природы фениксам не дан чистый голос, любое пение выходит, как хрюканье или свист. Тоже и со смехом. А он у Эми был такой чистый, что многие заслушивались и таяли, желая снова и снова смешить ее.

– Представляю, как каждому ты прочитала нотацию о правильном поведении с девушками. – Мари покраснела, сестра слишком хорошо ее знала. – Хотела бы я посмотреть, когда ты влепишь какому-нибудь наглецу пощечину. Но, боюсь, я не доживу до этого момента.

Мари покраснела еще больше и пододвинулась ближе к огню, чтобы ее смущение не было видно.

– Почему это? – обиделась Мари. – Неужели так сложно кого-то ударить по лицу? Пусть это и неприлично, и неприятно. И, наверное, больно.

Она посмотрела на свою правую руку, которая еще горела огнем.

– Потому, дорогая моя сестричка. – Эми подсела ближе и обняла сестру за плечи. – Потому что дать пощечину – это эмоция. Сильное чувство, которое в момент удара не подчиняется мозгу. А у тебя мозг не выключается никогда. И, если я все-таки увижу, что ты кому-то врежешь, он должен будет на тебе жениться.

В этом раз смех Эми совсем не понравился. Это что значит, что в момент встречи с горгулем у Мари отказал мозг? Это случилось впервые, и вызвало неприятные ощущения. Ничего такого Мари не чувствовала, все с ней было по-прежнему. Может, просто испугалась? Как говорят люди «душа уходит в пятки», наверное, с мозгом случается тоже самое – все бегут в убежище. Да! Она просто испугалась, от этого и дала волю рукам. И никто ни на ком жениться не должен.

Ей стало спокойнее, и она повернулась к сестре.

– С этими деревянными туфлями нужно что-то делать. Например, выстлать теплым мехом.

– Потом положить туда дохлую мышь, закрыть крышкой и прочитать молитву. Только для этого они и годятся. Нет, Мари, я этот ужас не надену.

– Зачем же ты заставила меня в них ходить?

– Хотела посмотреть, как ты с этим справишься. Говорят, в Дохане очень строго в плане одежды.

– Нахалка! – Мари кинула в сестру подушку. Та ответила тем же, и скоро по всей поверхности пола медленно кружились перья.

– Что вы тут устроили? – громкий голос отца заставил их остановиться. – Девочки, что за петушиные бои? Вы же леди, потомки известного рода.

– Настолько известного, что о нас все забыли, – фыркнула Эми.

Мари быстро подобралась, поправила платье и стряхнула перо, упавшее на нос. Отец пододвинул кресло и сел рядом с дочерями.

– У меня будет к вам серьезный разговор.

Эту фразу Мари не любила. Именно с нее начинались все неприятности в доме. Обычно это касалось выходок Эми или долгого отсутствия Мари, когда она забывала о времени, читая книги где-нибудь в поле. Но сейчас взгляд отца точно не предвещал ничего хорошего. Особенно в свете того, что обе его дочери решили ехать в Дохан.

– Приглашение от Таморы Тэлай пришло совсем не вовремя. Отбор – это не в ее стиле, она принимает одно и окончательное решение. Поэтому уверен, что здесь какой-то подвох. Сначала я был категорически против того, чтобы отпускать вас двоих. Но теперь уверен, что с заданием вы справитесь лучше вдвоем.

– С заданием? – Отец никогда не давал им заданий, когда они куда-то отправлялись. Мари замерла, чувствуя, как накатывает волна беспокойства. Приграничные споры в последнее время выросли, Совет с Таморой во главе увеличил попытки отобрать у их территории. Она должна быть сильной, чтобы мозг снова не ушел в отключку. Отец ждет от нее явно этого. Ей придется шпионить, выведывать информацию о планах горгулей?

– Вы должны сорвать отбор так, чтобы вас оттуда выгнали.

Они с сестрой переглянулись.

– Не понимаю зачем, – медленно протянула Мари. – Но не проще ли просто не ехать?

– Мы не можем отказать Таморе в визите, – вздохнул отец. – Но отдать дочь за горгуля – никогда!

Он стукнул по ручке кресла, и мелкие искорки разбежались в стороны.

– Но…

– Никаких «но». Ни одна из моих дочерей не выйдет замуж на горгуля. Поэтому ваша задача – вести себя так, чтобы вы были худшими претендентками. – Он снял с брючины прилипшее перо и кинул в камин. – Вы справитесь.

***

– И что нам теперь делать?

Обе сестры сидели в карете, тряслись на кочках и махали провожающим их родителям. На лицах обеих застыли вымученные улыбки, а руки двигались механически, будто на шарнирах. Как только фигуры родителей стали слишком малы, чтобы видеть их потуги, они опустили руки и откинулись на спинки диванов. Эми поправила огромный чепец, который постоянно съезжал ей на лоб, и вопросительно посмотрела на сестру.

– Ты у нас мозг, так что план с тебя.