Жена для непокорного и мама в придачу

– Сестра конюха моей хозяйки, – начала сидящая рядом девушка, – слышала от их покровителя, что они нападают и едят всех, кто гуляет по ночам. Особенно в Приграничье.

Только недавно самой большой опасностью ночью Мари казалась встреча с горгулем. Оказывается, она еще легко отделалась, не повстречав каких-то мертвяков. Или это все страшилки прислуги, ведь в их семье никогда не говорилось ни про каких пожирателей людей.

– Они стреляют стрелами с красными оперением, – заметила более старшая из служанок. – Ранят жертву, а потом подъедают.

Все разом повернулись в сторону Мари, а она инстинктивно поджала ноги под себя.

– А мазь у вас есть? Лечебная?

Девчонки всполошились, быстро забегали и начали искать снадобья в своих сумках.

– Держи. – Протянула баночку та, которая первая подошла к Мари. – Вообще странно, почему твоя хозяйка не может тебя вылечить? Она же феникс.

Все разом примолкли. Вот снова фениксы вызывают непонятую оторопь у окружающих.

– Фениксы такие фениксы, – попыталась выкрутиться Мари. – Хозяйка пока не пришла в себя.

– Лучше бы ей побыстрее прийти в норму, первое испытание завтра утром.

Мари зацепилась за нужную фразу. Выяснить, что же ждет ее завтра, было интересно. И даже жизненно необходимо, учитывая, что феникс она такой себе.

– И что же будет завтра?

– Никто не знает. – Пожала плечами девушка. – Но все наши хозяйки – нетопыри, летучие мыши, вампирши и оборотни. – Она по очереди указывала на каждую из служанок. – Что здесь делает феникс, никому из нас не понятно. Вы вообще в темноте летать то можете?

Мари притихла. Ладно в темноте, как вообще летать, если она даже перевоплотиться не может?

– А можно еще ведро и швабру? А то у нас не убрано.

– Твоя хозяйка разве не с невестами?

– Нас поселили в левое крыло.

Девочки застыли и в очередной раз уставились на Мари. Она уже пожалела, что поделилась этой новостью. Сейчас начнутся завистливые нотки, все тут же будет доложено остальным невестам, и отбор превратиться в выживание. Глубоко вдохнув, она приготовилась к потоку вопросов.

– Бедняжки.

– Спаси, сохрани вас.

– Не смей там убираться!

Резкий выкрик перебил остальные голоса. Мари дернулась от испуга, выжидательно смотря на говорившую. Все замолкли, давая возможность подойти самой старшей из них. К Мари подошла женщина лет сорока, полная, она закрывала почти весь проход между кроватями.

– В левом крыле только комнаты самой Верховной и ее сына. То, куда вас поселили – комната для жены горгуля.

– Нам жениться рано, мы еще даже чай не пили, – выпалила она.

Какая еще жена? В такой комнате? Да туда только провинившихся изменниц можно сажать, а не законных жен! Мари перестала дышать, понимая, что влипли они капитально. Только вот во что?

– Жены горгулей живут в аскезе, их недокармливают, держат взаперти, не показывая другим. И никогда не выпускают на свет. Там должно быть сыро, темно и неуютно.

– И все же, можно мне ведро и швабру? – Мари не собиралась сдаваться. Оставить Эмилию в комнате, где чуть ли не змеи ползают, значит, ослабить выздоровление. А этого она точно не допустит. Прежде, чем решить, будет ли Эмилия выходить замуж, нарушив запрет отца, или срывать отбор, нужно добиться ее выздоровления.

Молча ей протянули и швабру, и ведро, даже тряпку дали. Провожали молча, несогласными взглядами. Ну что могут понять нетопыри и летучие мыши о светлой жизни фениксов? Около двери девчушка поймала ее за руку.

– Меня зовут Краула, я служу при вампирах. Знаешь, моя хозяйка тоже чувствует себя не на своем месте, будто их согнали по чьей-то прихоти. Она говорит, бояться нужно нетопыриху. Так что предупреди хозяйку, может, вам это поможет.

Мари кивнула и вышла в коридор. Но успела пройти всего пару шагов, как в воздухе раздался щелчок, и ее потянуло в темную нишу.

***

– Привет, красотка, – раздался прямо у нее над ухом знакомый бархатный голос. – Вот и дождался я твоего появления.

Мари дернулась в сторону, ведро выскочило из рук и покатилось по коридору, звеня и отбрасывая дребезжащее эхо. Рука, схватившая ее, сжала сильнее, а вторая легла на лицо, закрывая рот, а заодно и источник кислорода. В коридоре открылась дверь и тихий голос позвал:

– Мари, это ты? – Пара секунд тишины, звук подбираемого ведра, и дверь закрылась обратно.

Хватка стала чуть мягче, Мари мотнула головой и больно укусила за палец, который закрывал ей рот.

– Да что ты делаешь? – обиженным басом проголосил похититель и стал дуть на укушенный палец. – То хвост общипала, то укусила. В следующий раз ноги отдавишь?

Мари одернула платье и развернулась, выставив перед собой палку от швабры с намотанной на нее тряпкой.

– В следующий раз не стоит пугать меня.

– Ох, какие мы пугливые.

Голос стал насмешливым, а глаза Мари, привыкшие к темноте, разглядели темную фигуру горгуля, возвышающуюся над ней. Все-таки горгульи намного крупнее фениксов, мощнее и мохнатее. Даже в полутьме она могла разглядеть бугры мышц, перекатывающиеся на предплечьях, и шерсть, обиженно торчащую как у мохнатого ежика, когда его напугают.

– Зачем ты это сделал?

– Поговорить хотел.

– Говорить можно и не сидя в темном углу. Или у горгулий принято разговаривать в маленьких, замкнутых пространствах?

Кхиль удивленно посмотрел на девушку: вверх поехала левая бровь, а руки встали на талию, отчего горгуль стал будто еще выше и страшнее.

– А фениксы умеют разговаривать только стоял в чистом поле под палящим солнцем?

– Откуда ты знаешь, что я, – запнулась Мари, вспоминая, что сейчас она вовсе не невеста, а простая служанка.

– Фениксы слишком эгоистичны и самолюбивы, чтобы брать в прислугу, да еще на такое мероприятие, как отбор, простолюдинок. Ты явно феникс, но более низшего рода. Хотя, куда еще ниже, я не знаю.

Мари фыркнула, развернулась и хотела уйти. Еще не хватало терпеть от рослого горгуля оскорбления своей семьи. Но уйти ей не удалось: швабра, будто ожила и потянула ее назад, а большие и теплые руки прижали к себе.

– Обиделась, что ли, огненная птичка? – Горгуль жадно вдохнул запах ее тела. – А я ведь ждал, когда ты со своей хозяйкой приедешь.