Жена для непокорного и мама в придачу

– Я и есть невеста, – еле выговорила Мари, присев в кривом реверансе. – И очень рада вас видеть.

– Не могу сказать того же. – Мари показалось, что еще один круг, и у нее закружится голова. – Не вижу из-за грязи, вы, деточка, из какого клана?

– Фе… – начала Мари, но тут Кхиль, проявлявший полнейшее равнодушие, сорвался с места и подхватил ее под руку.

– Это уже становится неприлично! Думаю, если предоставить девушкам возможность отмыться, разговаривать с ними будет более интереснее.

Вырвав у матери добычу, он быстро уволок Мари в дом. Эмилия, прихрамывая, шла следом.

– Комнаты для служанок, – начал Кхиль, но Мари резко его оборвала.

– Служанка будет жить со мной. Мне так удобнее.

Кхиль поднял на ее удивленный взгляд, чем воспользовалась Мари, вырвав у него свою руку.

– Не стоит хватать все, что плохо лежит. Я не в том виде, чтобы брать меня за руку.

– Фениксы, они такие фениксы. – В глазах Кхиля играла улыбка. Мари гордо отвернулась, а вот Эмилия заметила и странную улыбку, и оценивающий взгляд, брошенный в ее сторону. – Я провожу в ваши комнаты.

– Мы будем жить вместе! – выпалила Мари чуть более резко, чем хотела. И тут же стушевалась: не хватало сказать еще какую-нибудь глупость самому жениху.

– Это я понял, – хмыкнул Кхиль. – Маман приготовила для невест одноместные комнаты, но я вас поселю в гостевой комнате, рядом со своей.

Мари вспыхнула, но постаралась совладать с собой.

– Быть вредной, занозой и невыносимой, – как мантру повторяла она себе под нос.

– Это неприемлемо! – выдала со всей эмоциональностью, на которую была способна. – Жить в соседней комнате с мужчиной!

Казалось, такая эмоциональность смутила Кхиля, он обернулся и посмотрел на девушку.

– Если не будете ходить ко мне по ночам, ничего неприемлемого не случится. Хотя, если горячий феникс заглянет на пару часов…

– Мы запрем двери! – Эми дернула сестру за рукав.

– Разумно со стороны крестьянской девушки, – Кхиль взглянул на нее серьезным взглядом, а потом быстро подмигнул. – Но, если что, дверь между нашими комнатами на задвижку закрывать не буду.

– Мы… подопрем чем-нибудь, – не сдавалась Мари.

– Тогда вам будет сложно приходить в гости.

Мари показалось, что она сейчас взорвется от возмущения. Одно дело, когда фривольности позволяли себе крестьяне и торговцы. От них особого этикета ждать не приходилось. Но с ними хотя бы было понятно, что делать: нравоучительный тон или резкий окрик останавливал наглецов. А вот что делать с сыном самой Верховной, которому и не нагрубишь, и пощечину не дашь. Хотя, такой опыт у нее уже был.

Мари замотала головой, прогоняя мысли о той ночи. Больше она не позволит чувствам перекрыть свой разум. Из любой ситуации можно найти выход словами.

– Не думаю, чтобы ваша мама была довольна тем, что вы поселите нас так близко. Это дает неравные шансы для других претенденток.

Кхиль подхватил сумку и стал подниматься по витьеватой лестнице, ведущей в левое крыло собора, уводя от основных залов. Судя по девичьему гомону, раздававшемуся справа, поселить их собирались в противоположное крыло от других невест. Легкая тревога закралась в душу к Мари. Нехорошо это, неправильно, не подобает приличным девушкам быть так близко к мужчине. Что скажут другие?

– Мой отбор, мои правила, – коротко ответил Кхиль и распахнул дверь небольшой комнатки.

Когда Мари заглянула, она увидела совсем не то, что планировала от комнаты по соседству с хозяином собора. Темное помещение, наглухо задвинутые шторы, две кровати, расположенные друг напротив друга, один стол, один стул.

– Это комната для прислуги?

Эмилия перегнулась через плечо сестры и многозначительно фыркнула:

– Больше похоже на кладовку для старых швабр.

– Вот две здесь и будут жить.

Кхиль подтолкнул девушек внутрь, закинул сумку на середину комнаты и закрыл дверь.

Обе девушки обернулись на резкий звук и так и переглянулись.

– Я что-то не поняла, – Эмилия села на кровать, – нам оказали честь или унизили?

Мари прошла по комнате, проводя пальцем по столу и подоконнику.

– Скорее, указали на наше место. Все еще хочешь замуж за него?

Эмилия ответила не сразу, что вызвало улыбку у Мари. Вспыльчивая, как и все фениксы, Эми бросалась в омут, на ходу разбираясь с тем, во что влезла. Мари не останавливала сестру, это было бесполезно, но всегда задавала правильные вопросы, помогая самой разобраться. Вот и сейчас она только молчала, разглядывая место, куда попали.

Отодвинув тяжелые шторы, она выглянула в окно. Увидев там темные окна, которые не мыли, наверное, никогда в жизни, она повернула тугую ручку и открыла окно. Свежий воздух ворвался в помещение, с интересом поднимая в воздух тучу пыли. Сестры закашлялись, дождались, когда пыль осядет и только тогда смогли поговорить.

– Здесь нужна хорошая уборка, – резюмировала Эмилия. – В такой комнате только паукам размножаться.

Мари задумалась, оглядывая пыльную мебель и постельное белье, которое вряд ли кто-то когда-то менял.

– Нужно обратиться к Таморе, чтобы она позвала сюда горничных.

– Сначала нужно привести себя в порядок. – Эмилия подняла две ноги, показывая грязь и рану, которая, хоть и была перевязана патрульными, но все равно кровоточила.

– Ты права. Вымыться и найти врача, который займется твоей ногой.

– Мари, ты такая наивная. Мы в соборе у горгулий! Если к невестам такое отношение, то кто будет заниматься слугами! А ты знаешь, я сама не смогу.

– Верно. – Кивнула Мари. – Фениксы не могут лечить самих себя.

Она посмотрела на свои руки, которые до противного выглядели как человеческие. Она сосредоточилась, но ничего не изменилось.

– Сестренка. – Эми покачала головой. – Перестань немедленно.

– Что? – Мари быстро убрала руки за спину.

– Винить себя, что в тебе нет силы феникса. Я тебя и без этого люблю.

Мари тяжело вздохнула.

– Но я совершенно бесполезна.

– Никогда, слышишь, никогда не говори так. Ты для меня сделала больше, чем любой другой животворящий феникс. И давай все-таки смоем эту грязь? А то по запаху меня от горгульего патруля не отличить.