Жена в награду
Шрифт:
62
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Элизабет медленно, озираясь по сторонам, брела по лесу.
В одиночестве.
Как только она спешилась, конь, будто только и ожидая этого, тотчас поспешил покинуть её.
Он умчался в неизвестном направлении.
В неизвестном месте была и Элизабет.
Наверное, никогда в жизни она не заходила так далеко в лес. Все кругом будто сошло со страниц древних легенд.
Красота первозданного леса была перед ней.
Могучие деревья, словно стражники, окружали
Воздух тут был наполнен запахом упавшей листвы, коей в это время года было уже предостаточно, а еще – сладким ароматом цветов.
Но цветов Элизабет пока не обнаружила.
Деревья издавали скрежет. Протяжный, иногда пугающий. Первое время этот звук пугал Элизабет.
Затем она привыкла.
Изредка к этому звуку примешивался другой – птичий голос. Нежная песня птиц хватала за душу. И каждый раз услышав её, Элизабет едва не плакала.
Как только первые эмоции от увиденного в отцовской спальне спали (а случилось это когда Элизабет уже была в лесу), взамен них пришли другие чувства и мысли.
Одним из первых стало сопротивление.
Сердце Элизабет, частично остыв от боли предательства, заставило её думать и оценивать поступки иначе.
Борясь за свою любовь, сердце начало напоминать ей все события ушедших дней.
Забота и покровительство Вигго, его добрые слова, его ласка и признания.
«Мне нужна только ты».
Эти слова пробиваясь сквозь толщу непонимания, подобно маяку, светили для Элизабет.
И еще одни, услышанные ей во сне – «отдыхай, любимая».
Она не была до конца уверена – сказано ли это было на самом деле, или же приснилось ей, но слово «любимая» проникало в самое сердце.
«Если Вигго любит меня, если я нужна ему, разве стал бы он заниматься любовью с Гунхильдой? Даже несмотря на её красоту?»
Она попыталась поставить себя на его место. Представила в голове красивого воина, и…
Поняла, что от одной даже мысли, что она, Элизабет, могла обратить на того внимания, ей становилось дурно.
Всё её естество противилось этому.
И стало быть, и Вигго, чувствовал себя подобным образом.
Оглушенная этим пониманием, девушка, не в силах устоять на ослабевших ногах, обняла ствол дерева.
Теперь мысли Элизабет потекли в правильном направлении.
Кому было выгодно рассорить их? Кто желал, чтобы Гунхильда была с Вигго? Кто больше всего бы радовался, если бы она, Элизабет, сгинула в лесу?
Боргхильда.
От злости и понимания собственной наивности, Элизабет впилась ногтями в мягкий мох и зарыдала…
«Господи! – захлебываясь от слез, размышляла она. – Какой же глупой я оказалась!»
А что будет с её Вигго? Вдруг, он, ослепленный злостью, позабудет о своей безопасности. Вдруг, с ним случится что-то дурное?
А она здесь, вдали от него – и даже не
может помочь любимому!Сколько так она простояла – Элизабет не знала, а когда вновь двинулась в путь, то поняла, что окончательно заблудилась в лесу.
Солнце спустилось, отчего света кругом стало мало. Пройдет совсем немного времени – и тьма покроет собой лес.
Элизабет и так не обладала способностью следопыта, а теперь, когда близилась ночь, она не сомневалась, что точно не отыщет пути домой.
Но даже несмотря на это понимание, Элизабет продолжала идти.
Ноги уже ныли от усталости, голова кружилась от голода и переживаний, но сердце, верное, любящее сердце рвалось вперед.
«Господи, - взмолилась Элизабет, - не дай злости и зависти людской погубить нашу семью, наше счастье с Вигго. Выведи меня, приведи к моему мужу, ибо только Ты способен на это, ибо только по Воле Твоей всё происходит.»
Время шло, шла и Элизабет.
Всё дальше и дальше. Она уже не понимала – спит ли, или продолжает путь. Сизые сумерки заполнили собой пространство, пение птиц стихло, и, казалось, весь мир уже погрузился в сон.
Как-то внезапно Элизабет оказалась на лесной опушке.
Белый лунный свет падал на неё, и белоснежные цветы, обратив свои чаши наверх, словно пили её сияние.
У Элизабет перехватило дух от увиденного.
Ей показалось, что она оказалась на страницах древних легенд – таким волшебным казалась эта лунная поляна.
Девушка медленно, опасаясь потревожить красоту, пошла вперед. Странное спокойствие, а может, то была усталость, наполнили её.
Она прошла почти треть поляны, как, вдруг, увидела на противоположной стороне, там, где снова переплетались ветви деревьев, высокий темный силуэт.
Странно, но Элизабет не испугалась.
Любой другой бы был в ужасе от увиденного – будучи один посреди ночного леса, без оружия, да еще эта огромная фигура, которая со стороны выглядела как призрак.
Но не Элизабет.
Видимо потому что её сердце и душа прежде зрения и слуха определили кто это.
Мужская фигура двинулась вперед, и любимый голос нежной песней наполнил воздух.
– Элизабет! Любимая!
Силы, вдруг, вернулись к Элизабет. Второе дыхание открылось и у Вигго.
Они ринулись навстречу друг другу.
Трава была мягкой под их стопами, ничто не встретилось на их пути, ничто не отвлекло их – казалось, сам лес замер, ожидая встречи мужа и жены.
Наконец, это случилось.
Они налетели друг на друга.
Сильные мужские руки обхватили женский стан.
Элизабет обняла Вигго, повисла на нём, а он принялся целовать её – лицо, шею, плечи.
Слезы катились по его лицу, сердце билось от радости и облегчения, а Вигго все никак не мог поверить, что Элизабет в его руках.
Живая, невредимая, и… Всё еще любящая его.
– Прости, прости меня, любимая, - умоляюще зашептал, боясь потерять обретенное счастье, начал Вигго, - прости, я никогда бы в жизни…