Жена в награду

Взор его скользнул по комнате.

У стены выстроились сундуки. На скамейке – свалена одежда. В покоях не то что был беспорядок, но и то, что здесь царил порядок, сказать было нельзя.

Всё выглядело так, будто мать Вигго куда-то собиралась.

Неужели?

Вигго выразительно глянул на свою мать.

– Я приняла решение вернуться домой, - со вздохом ответила Боргхильда.

Она метнула в сторону сына сдержанный взгляд, а затем, склонившись над небольшим сундуком, украшенным пылающими рубинами, достала из него темную бутыль и несколько медных чаш.

Движения её были неспешными и сосредоточенными.

– Что, сын? Даже не спросишь, когда я покину замок? – вновь посмотрев на Вигго, беззлобно улыбнулась Боргхильда.

– Я жду, когда ты сама поведаешь об этом. У меня создалось впечатление, что ты не договорила, - внимательно наблюдая за тем, как мать откупоривает бутылку, отвечал Вигго.

Она сделала это легко и быстро – Вигго не удивлялся её умению. Мать часто использовала бутыли для хранения отваров, сваренных собственноручно.

Она хорошо разбиралась в травах, и было время, когда Боргхильда лечила Вигго, когда тот был маленьким.

До сих пор он помнил тот жар, который мучил его в юном возрасте, и горький вкус отвара, которым поила его мать.

– Завтра, на рассвете, я покину тебя. Вероятно навсегда, - Боргхильда разлила по чашам темную жидкость.

Вигго ощутил смятение после того как обнаружил, что слова матери вызвали у него…

Облегчение.

– Ты же понимаешь, сын, что годы мои уже не те, и вряд ли мы увидимся снова, - с грустью глядя на него, произнесла Боргхильда.

– Мама, не наговаривай на себя. Ты полна сил и здоровья.

– Это тебе лишь только кажется, - она вызывающе улыбнулась, - впрочем, ты же знаешь, что я не из тех, кто будет жаловаться. Свою боль я унесу с собой, сын. Но я буду спокойна, если ты выпьешь мой целебный отвар. Напоследок. Я сама собирала травы этой весной. Сама сушила и варила их.

– Зачем мне пить отвар? – Вигго, нахмурившись, скептически глянул на темную, мутную жидкость, плавающую в медной чаше.

На языке его стало горько.

То ли от воспоминаний, то ли от понимания, что мать так и осталась черствой по отношению к его жене.

Но ему нужно было отдать должное матери – оставить их в покое, принять решение уехать (хотя он, Вигго, ни разу не намекнул ей на это) – для этого нужно было быть по-настоящему сильным человеком.

И мудрым.

Куда без мудрости, коль мать окончательно оставила попытки переменить его отношения с Элизабет?

Вигго другими глазами посмотрел на свою родительницу.

Хоть она старалась не подать виду, он заметил грусть, мелькавшую в её глазах. Заметил и морщинки на родном лице.

Ему стало искренне жаль её, и одновременно он испытал к ней благодарность.

Боргхильда остановилась и посмотрела прямо в глаза сына.

Взгляд её был ласков, а голос источал материнскую тревогу, когда она продолжила:

– Чтобы мое сердце было спокойно. В этом отваре – мое благословение, сын. Или может, ты, часом, подумал, что я вознамерилась отравить тебя?

Сказав это, женщина округлила глаза.

– Нет. У меня и в мыслях не было такого, - Вигго протянул руку, - давай свой отвар. Я выпью до дна, дабы успокоить твое сердце.

– И чтобы получить моё благословение, - с улыбкой добавила Боргхильда наблюдая за тем, как сын залпом выпивает её отвар.

************

В дверь настойчиво постучали, и Элизабет, удивленно глянув на Анну, которая заплетала ей косы, ответила:

– Пройдите.

Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова одного из воинов Вигго, Хальварда.

Глянув на госпожу, он метнул взор в сторону Анны, а затем опустил глаза.

– Прошу простить меня, моя госпожа, но я хотел уточнить – не видели ли вы нашего господина?

Сердце Элизабет тотчас попало в тиски тревоги.

Неровно забившись, оно заставило её подняться со скамейки и подойти к двери.

– Разве мой муж, господин не должен был быть с вами на утренних тренировках, как делал он прежде, все эти недели? – встревоженно выдохнула Элизабет.

Хальвард виновато глянул на неё и снова опустил взгляд.

– В том-то и дело, что этим утром мы тренировались без него. Господин говорил, что сегодня мы отправимся в одну из деревень, но его нет, и я совсем не понял – должны ли мы сделать это без него, или же нам стоит дождаться господина.

Элизабет почувствовала, как у неё затряслись руки.

Пытаясь не показывать, что её испугали слова Хальварда, девушка изо всех сил вцепилась в платье.

– Так как нам быть, госпожа? Обождать господина? Или же отправится без него?

Элизабет оглушил вопрос воина.

Только теперь до неё дошло, что в случае чего, именно она будет командовать сотнями воинов.

Пот тонкой струйкой побежал меж её лопаток, в горле пересохло…

– Вы должны ждать своего господина, - принимая, по её мнению, наиболее верное решение, заявила она.

– Как прикажете, - Хальвард кивнул и собрался было, уйти, но Элизабет остановила его.

– Погоди! Как думаешь, куда мог пойти твой господин?

– Не знаю, - он пожал широкими плечами, - единственное, что первое пришло на ум – комната его матери, но мы там пока не были.

– Я сама пойду к ней, а ты, прошу, не уходи слишком далеко. Возможно, мне в скором времени понадобится твоя помощь.

Сказав это, Элизабет выскользнула из спальни и быстрым шагом направилась к лестнице.

И так же быстро в её груди разгорался страх за мужа. Она старалась не допускать плохих мыслей, но в воображении уже рисовались картинки возможных причин отсутствия Вигго.

К тому моменту, когда Элизабет была на этаже, занятым свекровью, по её щекам уже капали слезы, а сердце в груди так быстро колотилось, что девушка почти не слышала ничего вокруг.

Словно в тумане, она прошла половину коридора, а затем остановилась перед дверью, ведущие в когда-то отцовские покои.

– Боргхильда! – позвала Элизабет.