Жена змеиного короля

От туфель отскакивали мелкие камушки. Длинная юбка заставляла спотыкаться.

Наконец, впереди показался маленький искусственный пруд, окруженный невысокими деревьями.

Я буквально упала на скамью и, прижавшись лбом к коленям, согнулась пополам в болезненной судороге. Тело разрывало на части от рыданий и вырвавшегося крика:

– Ааа-а-а...Аа-а-а...

Что стало той последней каплей, что переполнило меня до краев? Я не знаю. Это уже было не важно.

Догоняющий меня и ничего не понимающий Бъен остановился в нерешительности, примерно в двадцати метрах от пруда. Увидел, как я упала на скамью, сделал шаг вперед, но потом быстро развернулся и побежал обратно в замок.

Через некоторое время, он, почти не стуча, зашел к королю:

– Ваше Величество... принцесса Унна... она...

– Что она уже успела натворить?
– сердито спросил Кахир, пытающийся вникнуть в суть текста письма, лежащего перед ним.

– Мне кажется... она плачет.

– Что?
– король удивленно поднял глаза.
– Она ни разу плакала, с чего бы ей начинать теперь?

Бъен замялся и негромко ответил:

– За последние два дня много всего произошло.

Кахир минуту подумал над услышанным, а потом поднялся:

– Веди.

Все же приступ закончился, и по горячему лицу скатывались лишь последние слезинки, которые я и не пыталась вытирать. Я сидела, чуть наклонившись вперед, с обеих сторон опираясь руками о скамейку. В зеленоватых, темных водах пруда почти не отражались эти странные, чужие для меня небеса.

Не хотелось ни о чем думать или что-то чувствовать.

За спиной прошуршали шаги, и я заметалась в попытке привести в порядок опухшее лицо. Но неожиданно раздавшийся голос короля, все так же исходил позади от меня.

– Почему вы плачете?
– невозмутимо спросил он.

Святые Мария и Феодосия, ну что за вопрос?

– Почему?
– я невесело усмехнулась не поворачиваясь.
– Потому что мне было страшно... очень страшно сегодня. Считайте, что это отложенная нервная реакция.

Король помолчал, но потом произнес:

– Вы ни разу не подали вида.

– Да, - вздохнула я, глядя вперед, - мой отец всегда говорил, что даже если тебе бесконечно страшно, все равно делай все, что можешь и еще чуть-чуть.

– Он мудрый человек.

– Да, он такой.
– согласилась я и замолчала.

Вспомнилось, как часто говорил отец мне эту фразу в детстве. Когда я боялась драчливого петуха во дворе или когда боялась учиться плавать... синяя речная вода шумела так сильно...

Но слова его Величества вывели меня из задумчивости:

– Сегодня вы были правы насчет Льена...

Что?!!!

– Я позволил эмоциям взять надо мною верх.
– продолжал Кахир свой рассказ.
– И, также, вынужден признать, что подвержен приступам гнева, как и мой отец ранее. Это ненавистная для меня отрицательная черта, с которой я борюсь.

Слов для ответа не находилось.

– Поэтому приношу вам свои извинения за то, что повысил сегодня на вас голос.

Не верю, не верю. Он , правда, извин ился ?

Затем, судя по звукам, король развернулся и ушел.

Я сидела, с силой сжав ладони на коленях, и думала о том, что сейчас случилось.

Приступы гнева, у него? Неконтролируемые эмоции ! ? Но как можно было рассказывать об этом так безразлично.

Еще я осознала, что Кахир намеренно не подошел ко мне ближе, так как видимо не захотел ранить женскую гордость. Или ему было противно смотреть на зареванное лицо?

Все очень странно. Лучше, подумаю об этом позже.

Я умылась из небольшого журчащего источника рядом. Разноцветные камушки блестели в ярких брызгах. Ледяная вода смывала остатки испытанного страха и печали.

И затем отправилась к себе, чтобы сегодня уже не выходить больше из комнаты. Завтра будет долгий день.

Да, еще один долгий день...

11.

Когда на следующее утро Льен подошел к конюшне, кстати, ничуть не опоздав, я уже сидела около входа вытянув ноги и прикрыв глаза. Рядом лежал Серебряный. Мы, чуть ли не мурча, грелись на солнышке.

– Это... я пришел.
– буркнул юноша.

Я улыбнулась и открыла глаза.

– Хорошо, пойдем.

Кроме нас вокруг никого не было. Я заранее попросила конюхов увести всех драконов, а их самих взять небольшой выходной на сегодня. Так как возражений не последовало, можно предположить, что король не был против моей инициативы.

Что касается серебряного кнарка, то он бы меня просто обфырчал, если бы я предложила ему удалиться.

Пока я вела принца за угол конюшни, где хранился рабочий инвентарь, то не могла внутри себя не улыбаться тому, как забавно Льен выглядел сегодня. Ему выдали те же безразмерные сапоги, что и мне давали раньше, в дождливые дни. Тонкие, цыплячьи ноги болтались по всему голенищу. Большая рубашка, явно с чужого плеча, пузырилась на поясе, раздуваясь, словно паруса корабля. Льен чувствовал себя неуютно, и хмуро запихнув руки с высоко закатанными рукавами в карманы штанов, был похож на колючего ежика.

Эти мальчишки...

Но нельзя отрицать, что я сегодня выглядела не лучше. Мне тоже пришлось просить чужую рубашку, потому что заранее собранный моими родными "королевский" гардероб, не мог похвастаться обилием рабочей одежды.

– Держи, это тебе.
– протянула я юноше перчатки, взяв и себе одну пару тоже.
– Ты бери тачку, а я прихвачу вилы.

Как-то неловко согнувшись с непривычки и неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, принц покатил одно из своих главных орудий труда на сегодня в конюшню.

Доехав по коридору до противоположной стены амбара, Льен остановился и вызывающее глядя на меня спросил:

– Я, что, должен копаться в навозе?

– А ты бы предпочел сейчас получать свои пять ударов кнутом?
– невозмутимо парировала я.

Он не нашелся с ответом, лишь промелькнул испуг в раскосых глазах.

Так не пойдет, надо быть терпеливее.

– Хорошо, вот тебе вилы. Начти с этих загонов. Надо стащить грязную солому в одну кучу, чтобы потом вывезти ее в яму для компоста. А я пока выкину остатки еды из кормушек.