Женщина приручает лаской, мужчина - терпением

Ну, вот. Я тебе и призналась.

Комментарий к Глава 24.
– Воспоминания Гермионы Грейнджер: Скрывая чувства.

Чем ближе конец истории, тем тяжелее писать главы…

Огромное спасибо моей любимой бете, которая исправила в этой главе столько всего, что я сама ужаснулась от первоначального текста.

И спасибо Вам, дорогие читатели, за Ваши впечатления. Это помогает взять себя в руки и все-таки закончить работу.

========== Глава 25.
– Воспоминания Гермионы Грейнджер: Что будет с нашей сказкой? ==========

После Рождественского признания наши отношения стали доверительнее. Думаю, все дело в том, что я облегчила душу, выдав тебе кусочек своей тайны, а ты наконец-то перестал меня ревновать к невидимой тени Рона Уизли, что стояла между нами.

Больше вопросов с твоей стороны не было. Тему Рождества и всего, что с ним было связано, мы не обсуждали. И я в который раз была тебе признательна за понимание и сдержанность.

Северус, любимый, после того, что сегодня случилось, я не знаю, что будет дальше, не представляю, как выпутаться из сложившейся ситуации, но если бы не Маклагген тем вечером, мы бы вряд ли с тобой переступили барьер, что сами возвели между собой. По крайней мере, так быстро. Мы такие глупые, только не обижайся! Столько месяцев находились рядом, мечтали об одном и том же и не могли решиться. Боялись…

Тот вечер остался в моей памяти смазанной картинкой.

Переступив порог дома, сразу направилась в гостиную, потому что знала: ты точно будешь там.

Я опешила, встала как вкопанная, когда увидела широкоплечую мужскую фигуру, а через мгновение — ехидную усмешку на лице Кормака, который с ненавистью и злобой на меня посмотрел. Я боялась пошевелиться, боялась даже слово произнести.

Вот он: человек, ставший моим самым страшным, самым худшим кошмаром. Из его рта посыпались недвусмысленные, пошлые намеки. Я чувствовала, как леденящий душу ужас сковывает меня от одного его взгляда.

Глазами искала твою поддержку. Пожалуйста, одним взглядом, каким-нибудь жестом, намеком дай мне понять, что я для тебя не просто девка, которую можно предложить в качестве развлечения своим гостям!

Любимый, прости меня, прости за то, что я допустила такую мысль.

Но ты смотрел холодно, отчужденно, твой тон был пропитан ехидством и безразличием. Прости, теперь я понимаю, что ты не хотел показать свое истинное отношение ко мне. Это было слишком опасно и могло принести много бед…

У меня внутри все скрутилось от боли, ужас сдавил грудь тугим обручем. До моего поплывшего сознания донеслось заявление Маклаггена.

Нет! Только не это! Не отдавай меня! Не нужно!

Я готова была тот час броситься к твоим ногам, рыдать, молить о пощаде. Если ты меня отдашь ему…

Но тут до моего обезумевшего разума добрался твой приказ. И я выбежала из гостиной. Забилась в самый дальний угол своей комнаты, трясясь от ужаса, от навязчивых мыслей: а вдруг ты решишь, что я тебе не нужна? А вдруг согласишься на щедрое предложение Кормака? Зачем я тебе такая…

Опомнилась только, когда услышала скрип двери: даже не заметила, сколько времени прошло. Слышала, как ты быстрыми, легкими шагами пересек комнату, сел рядом. Совсем близко. Начал что-то говорить, но я не хотела слушать: боялась принятого решения.

В который раз за эти месяцы бросилась тебе на шею: нет, не потому что хотела вызвать жалость, а потому что только так я чувствовала себя защищенной.

Не отдавай меня! Пожалуйста!

Ты попытался отстраниться, а меня это действие будто ледяной водой окатило, заставляя еще крепче вцепиться в сюртук, уткнуться носом в шершавую ткань и тихонько скулить от страха, от чувства безысходности, надеясь на то, что все же я тебе дорога… Хоть чуть-чуть…

Твой ответ превзошел все мои ожидания, все самые сокровенные и несбыточные мечты, тайные желания.

Любишь…

Ты любишь меня.

Любишь!

Вот когда мое сердце запело от счастья, вот когда для меня рухнул последний барьер. Любишь…

Не в силах произнести ни слова, я накрыла твои губы своими, углубляя поцелуй, пытаясь донести этими действиями ответное признание.

Кажется, это было впервые, когда я самостоятельно поцеловала тебя… по-настоящему…

Ты ответил на мой порыв со страстью и отзывчивостью, но уже через минуту отстранил от себя, глядя на меня так… что я забывала, как дышать…

В твоих глазах было столько надежды, тепла, любви — теперь я нашла объяснение тому прекрасному огоньку, что часто замечала в антрацитовых омутах. Ты в который раз пытался сдержать свое слово. Но… Я сама этого хотела. Сама!

Ведь я люблю тебя!

Я видела, как ошарашено ты на меня смотришь… Любимый, неужели не поверил? Неужели засомневался?

Сколько в твоем взгляде было страсти, желания… Эти чувства просто сжигали меня, заставляя сделать еще один шаг навстречу, заставляя наконец-то тебе открыться…

Северус, милый, я столько месяцев тебя мучила, столько месяцев ты сдерживал себя, но несмотря на это, ты был трепетным и бережным, таким нежным… Ты будто боялся навредить мне, раздавить, сделать больно. Несмотря на обуревавшее тебя возбуждение, ты все равно в первую очередь думал обо мне… Не только в этот раз, но и в последующие. Всегда. Мои чувства, мои ощущения были для тебя на первом месте. Наверное, так заботиться о своей женщине может только по-настоящему любящий мужчина.

Ты не пропускал ни единого участка моего тела, воспламеняя, туманя разум, обостряя все чувства и ощущения.

Я старалась не отставать: слыша твои рваные выдохи, глухое рычание и стоны неприкрытого желания, чувствовала себя самой счастливой, желанной…

Я скользила кончиками пальцев по твоему лицу будто слепая. Сейчас пальцы были моими глазами. Сколько раз я исподтишка любовалась каждой черточкой: и этой морщинкой на лбу, и маленьким, едва заметным шрамом на левой щеке ближе к уху, упрямым изгибом тонких, но невероятно манящих губ, горбинкой носа…

Ты перехватил мою ладонь, осыпая поцелуями каждый палец, словно благодаря за только что подаренную ласку. А язык игриво прошелся вверх к запястью, запуская по телу своими невинными касаниями волны желания.

Внизу живота притаилась сладостная нега: с каждым нежным, трепетным, но невероятно страстным поцелуем это пленительное ощущение нарастало, заставляя терять голову от предвкушения.

Я хочу тебя

Безумно хочу.

Сейчас же.

Пальцы теребили пуговички на сюртуке: несмотря на то, что меня просто потряхивало от возбуждения, руки еще подчинялись…

Ощущая под своими ладонями твой обнаженный торс, чувствуя, как перекатываются под пальцами напряженные мышцы, слыша как бешено бьется твое сердце и тяжело вздымается грудь, чувствуя, как твои горячие ладони скользнули мне под свитер, а ногти слегка оцарапали поясницу, оставляя сладостно-саднящие ощущения, последние крупицы разума были сметены желанием и страстью.