Жестокие игры

Я хочу, чтобы все, включая стороны, запомнили: здесь зал суда, а не цирк. – Она опустила очки пониже и посмотрела поверх них. – мистер Гулиган, начинайте.

– Вечером тридцатого апреля двухтысячного года Амос Дункан поцеловал на прощание дочь и отправился на пробежку. Ей было семнадцать. Несмотря на то что он постоянно тревожился из-за дочери, когда приходилось оставлять ее одну, он потому и переехал жить в Сейлем-Фоллз, что считал его самым безопасным местом, где можно растить детей. Амос Дункан явно не ожидал, что когда в следующий раз увидит свою дочь, она будет рыдать и биться в истерике. Что ее одежда будет порвана. Что на ее рубашке будет кровь, под ногтями частички кожи, а на внутренней стороне бедра – сперма. Что она будет говорить полиции, что ее изнасиловали в лесу на окраине Сейлем-Фоллз, штат Нью-Хэмпшир. – Мэтт медленно подошел к присяжным. – Обвинение сегодня продемонстрирует вам доказательства того, что тридцатого апреля в восемь часов сорок пять минут Джиллиан Дункан вышла из дому, встретилась со своими подругами и они вместе отправились на полянку в лесу возле местного кладбища. Они разожгли костер, болтали о том о сем, словом, хорошо проводили время. И вот когда они собрались было уходить, где-то около полуночи, на полянке появился этот мужчина. – Мэтт ткнул пальцем в обвиняемого. – Этот мужчина, Джек Сент-Брайд, подошел к сидящим девочкам. Он едва держался на ногах. От него разило спиртным. Он стал с ними заговаривать, даже присел поболтать. Когда девочки дали понять, что уходят домой, он встал и ушел. Через несколько минут Джиллиан рассталась с подругами, и они пошли в разных направлениях. Джиллиан решила вернуться и забросать костер землей, потому что не была уверена, что они хорошо его затушили. В этот момент на полянке показался Джек Сент-Брайд. Он повалил ее на землю и зверски изнасиловал. – Мэтт вновь повернулся к присяжным. – Дамы и господа, меня зовут Мэтт Гулиган, я помощник окружного прокурора штата Нью-Хэмпшир. Мы встречались с вами во время отбора присяжных, но я хочу представиться еще раз, потому что моя задача как представителя обвинения – доказать, что все улики по этому делу не вызывают ни малейших сомнений. Джек Сент-Брайд обвиняется в изнасиловании Джиллиан Дункан… но прошу вас, не стоит верить на слово мне. – Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой Опи Тейлора, которая могла бы заставить присяжных поверить, что они в надежных руках. – Лучше послушайте Джиллиан Дункан, которая расскажет, что пережила по вине Джека Сент-Брайда. Послушайте ее подруг, которые тоже были там той ночью. Послушайте детектива, который обнаружил Джиллиан после того, как на нее напали, и исследовал место преступления. Послушайте эксперта, проводившего анализ ДНК на основании улик, собранных с места преступления. Послушайте врача, который осматривал Джиллиан Дункан после изнасилования. – Мэтт обвел присяжных взглядом. – Слушайте внимательно, дамы и господа, потому что в конце этого процесса я буду просить вас признать мистера Сент-Брайда виновным. И на основании всего, что вы услышите, другого вердикта быть не может.

Джордан дождался, пока Мэтт займет свое место. Присяжные знали, что теперь черед защиты обращаться к суду со вступительной речью, и большинство из них уже выжидательно повернулись к адвокату. Но Макфи не торопился вставать, как будто взвешивал сказанное Гулиганом.

– Знаете, – начал он, – если бы единственными доказательствами, которые вам доведется услышать, были факты, изложенные мистером Гулиганом во вступительной речи, я бы и сам согласился с ним на сто процентов. Из вышесказанного, черт возьми, все указывает на то, что Джек Сент-Брайд совершил это преступление. Тем не менее у каждой медали две стороны. И вы услышите не только версию обвинения… но и версию мистера Сент-Брайда о событиях той ночи. – Он коснулся рукой перил, отделяющих присяжных от зала. – Меня зовут Джордан Макфи, и я представляю здесь интересы Джека Сент-Брайда. Как только что сказал мистер Гулиган, я хочу, чтобы вы внимательно слушали… но я также хочу напомнить вам, что иногда первое впечатление обманчиво.

Неожиданно Джордан подался вперед, как будто хотел достать что-то из-за уха одной из присяжных. Женщина залилась румянцем, когда он отступил, держа в руках сверкающую монету.

– Протестую! – выкрикнул Мэтт. – Это вступительная речь, а не шоу Дэвида Копперфильда.

– Да, мистер Макфи, – вмешалась судья. – Разве я не говорила о том, что не стоит превращать суд в балаган?

– Прошу прощения, Ваша честь. Я просто хотел проиллюстрировать свои слова. – Джордан усмехнулся, сжимая в руках монетку. – Думаю, все понимают, что я не мог достать это из головы третьей присяжной. Но все выглядело именно так, верно? Как я уже говорил, порой первое впечатление обманчиво. А иногда даже и второе. – Джордан подбросил монетку, которая перевернулась и словно растворилась в воздухе. – Не забудьте об этом, когда будете слушать показания свидетелей обвинения.

Мэтт вскочил с места.

– Протестую!

– На каком основании, мистер Гулиган? – спросила судья.

– Ваша честь, присяжным самим решать, надежен свидетель или нет, а не мистеру Макфи… особенно во время вступительной речи.

Судья удивленно приподняла бровь.

– Мистер Гулиган, может быть, дослушаем эту вступительную речь?

– Я хотел бы услышать решение суда для протокола, Ваша честь, – настаивал Мэтт.

– Отклонено. – Судья повернулась к Джордану. – Продолжайте.

– Слушайте всё, – напутствовал адвокат присяжных, – но верьте не всему услышанному. Представьте себе, что говорит свидетель… но не делайте сразу выводы, что произошло именно это. Как уже говорил мистер Гулиган, ваша работа в этом процессе крайне важна. И хотя прокурор призывает вас быть губкой, я хочу, чтобы вы были фильтром. Я хочу, чтобы вы задали себе вопрос: кто там был? Спросите себя, что они видели. А потом – верите ли вы им.

Мэтт считал, что хуже всего иметь дело с жертвами насилия.

К тому времени, когда дела о краже или побоях доходят до суда, потерпевшие, которых вызывают в качестве свидетелей, разгневаны случившимся. В делах об убийстве, разумеется, потерпевших вообще нет. И только в делах об изнасиловании человек, который подвергся насилию и в большинстве случаев все еще не оправился от случившегося, вынужден встретиться лицом к лицу со своим обидчиком.

– Это он, – ответила она на последний вопрос Мэтта и указала дрожащим пальцем на Джека.

– Ваша честь, – сказал Мэтт, – пусть в протоколе отметят, что потерпевшая указывает на подсудимого. – Он встал перед девочкой, закрыв от нее Сент-Брайда. – Джиллиан, что произошло той ночью?

Она опустила голову, пряча лицо.

– Я сказала отцу, что буду дома, но на самом деле это было не так. Мы все обманываем, чтобы выйти погулять. Все обезумели… и родители не разрешали нам… для нас это было как проверка на храбрость.

– Куда вы пошли?

– В лес за кладбищем. Там растет большое кизиловое дерево. – Джиллиан сглотнула. – Мы разожгли костер, просто сидели вокруг него, шутили, старались… казаться смелыми.

– Кто еще был с тобой?

– Мэг, Уитни и Челси.

– В котором часу это было? – спросил Мэтт.

– Около одиннадцати.

– Что произошло потом?

– После полуночи мы решили… что пора идти домой. Мы уже стали засыпать костер, когда появился он.

– Кто, Джиллиан?

– Джек Сент-Брайд, – прошептала она.

– Во что он был одет?

– На нем была желтая рубашка, джинсы и ботинки.

– Он вам что-нибудь говорил?

– Он улыбнулся, – ответила Джиллиан, – и поздоровался.

– Вы ему ответили?

– Мы все по-настоящему испугались. Все знали… Все только и говорили о том, что он изнасиловал какую-то девочку…

– Протестую! – вмешался Джордан. – Показания с чужих слов.

– Поддерживаю. – Судья взглянула на присяжных. – Не принимайте последние слова во внимание.

– Вы испугались, – подсказал Мэтт.

– Да. Он вдруг пришел к нам… да еще какой-то растрепанный. Поэтому, если честно, все молчали. Мы были слишком напуганы.

– Что произошло потом?

Казалось, Джиллиан погрузилась в себя, силясь вспомнить.

– Он посмотрел на костер и сел. Спросил, жарили ли мы маршмэллоу. Я помню, что подумала: совсем невинный вопрос. Я ожидала, что человек, которого все считали таким опасным, будет… не таким безобидным, что ли.

– Что было дальше?

– Я сказала ему, что мы собираемся домой. Он сказал: очень жаль. Потом попрощался и направился в лес.

– Ты помнишь, в какую именно сторону? – спросил Мэтт, указывая на карту, которая висела рядом с Джиллиан.

Она коснулась тоненькой дугообразной линии, ведущей на север, – совсем не той тропинки, которая вела назад к кладбищу.

– Вот сюда.

– Что потом?

– Как только он ушел, мы стали перешептываться: «Не могу поверить своим глазам! Неужели это на самом деле был он?» – Она сжалась. – Потом мы ушли.

– По какой тропинке?

Джиллиан указала на тропинку, ведущую к северо-востоку, в дальний конец леса.

– Я пошла по этой, – негромко сказала она. – Для меня это самый короткий путь. А остальные пошли в сторону кладбища, потому что так быстрее всего добраться до их дома.