Жестокий космос

Да чтоб тебя! Вот это «кстати, Никитос» ещё хуже, чем «хотя…». Проверено на практике — дай Деду Максиму волю, и крупные неприятности на афедрон практически гарантированы. Правда, и выхлоп обычно бывает такой, что про неприятности даже и не думаешь. Дилемма, в общем.

— Ну что ещё? — страдальчески вздохнул я.

Наше счастье, что Сара, во-первых, занята, а во-вторых, по-русски не понимает.

— А можно я заодно их сервак пощупаю?

— Естественно! — хмыкнул я, не забыв подмигнуть соратнику. А затем громко и чётко продолжил фразу: — Нет! Официально заявляю: ни в коем случае! Даже не думай!

— Ну и ладно, — абсолютно бесцветным голосом выдал Макс.

Надо ли уточнять, что мы друг друга прекрасно поняли?..

Шаттл тем временем, если судить по вибрациям и грохоту, снизился практически до нуля — две-три сотни метров для него не высота от слова совсем — и Сара заложила крутой вираж, выводя транспорт на посадочную траекторию. Чёрт! Вот каждый раз, как по планете туда-сюда мотаемся, жалею, что у нас нет элементарного вертолёта! А лучше двух, и побольше! Но это всё мечты. На деле же расширение парка техники автоматически ведёт к увеличению штата, который нужно регулярно пополнять, и которому нужно не менее регулярно платить. Плюс МДК отнюдь не резиновый, много барахла на нём не перевезёшь. Нет, жилой фонд даже с небольшим запасом, при желании ещё пару отделений утрамбовать можно. А вот с техникой уже облом. Я имею в виду, той, что может совершать трансорбитальные перелёты и более-менее уверенно чувствовать себя в атмосфере. А местные ресурсы привлекать себе дороже — за своими-то обалдуями не уследишь, а колонисты и вовсе мрут, как мухи. Мы же просто так не прилетаем, мы реагируем исключительно на серьёзные, то бишь чреватые тотальным геноцидом поселенцев, проблемы. А если учесть, что даже у нас, специально обученных и оснащённых под конкретные боевые задачи, потери в тридцать и больше процентов личного состава за каждый полевой выход считаются нормой… то сами понимаете, какова смертность среди штатских. Нет уж, мы по-старинке, как привыкли.

— Внимание десанту! Готовность тридцать секунд! — объявила Сара по громкой связи, и я волей-неволей снова отвлёкся от абстрактных размышлений — меня это тоже касается.

Даже, я бы сказал, в первую очередь. Это ей с Максом ближайшие полчаса-час в шаттле торчать, причём загерметизированном. А вот мне с парнями… и одной, чтоб её, девчонкой! — придётся лезть наружу. И да, в отличие от вчерашнего вояжа Сандрин с подчинёнными, «Коралем» мы пренебрегать не станем. В том смысле, что обязательно развернём защитный контур, потому что, чует моё сердце, куковать нам здесь весь световой день. А может, и подольше. Впрочем, существует и протокол экстренного старта, когда состояние дел таково, что необходимо любой ценой доставить информацию или какую-то материальную ценность в базовый лагерь. И в этом случае шаттл может рвануть почти вертикально вверх, разметав часть «ограды» выхлопом, а остальную покорёжить, оборвав тросы-растяжки и сетку под напряжением. Но до такого, надеюсь, не дойдёт. Потому что лично для меня это будет означать практически гарантированный летальный исход. За все четыре года карьеры я активировал протокол «Экстра» лишь единожды, и выжил тогда лишь чудом. Удалось укрыться от всепожирающей — и предельно неразборчивой во вкусах! — армады полунасекомых-полугрызунов на господствующей высоте. И не только мне, но и ещё троим «тяжам» и паре скаутов. Оттуда нас, кстати, и эвакуировали усилиями всё той же Сары Эштон. Но это уже дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Хотя кошмары потом ещё почти три месяца нормально спать не давали. Чуть ли ни каждую ночь снилось, как меня заживо пожирают, начиная со ступней и постепенно продвигаясь всё выше и выше. Но, слава всем богам, когда грызуны добирались до, кхм, тестикул, я просыпался. Как правило, хе-хе.

— Макс, картинка есть? — уточнил я, выпроставшись из кресла.

— Лови, — активировал тот защищённый канал. — Объектов с массой свыше десяти килограммов в радиусе двух километров не наблюдается. А вот в небе какая-то хрень кружится.

— Мелкая?

— Не боись, «тяжа» не уволочёт, — заверил старший техник. — А вот за скаутами следите. И за Юленькой.

— Постараемся! — походя хлопнул я соратника по плечу. И перешёл на английский: — Сара, что у нас?

— Чисто, шеф! — уверенно отозвалась та.

— Сможешь посадить птичку, чтобы кровавые пятна попали внутрь «Кораля»? — конкретизировал я задачу.

— Не вопрос, шеф! Главное, чтобы выхлопом не выжгло!

— Ты уж постарайся, очень тебя прошу!

— Есть, сэр! — ободряюще улыбнулась мне пилотесса. И снова врубила громкую связь: — Десять секунд до контакта! Девять… восемь… семь… держитесь крепче, парни! Пять… четыре… авиакомпания «Давид Ливингстон Эйрлайнс» поздравляет вас с удачной посадкой, господа!

Ф-фух, и на этот раз пронесло! Площадка ровная, маршрут разведанный, атмосферные условия более чем терпимые. А ведь бывало и сильно хуже, как, например, на той бурной планетёнке, где шторм в девять баллов считался нормальной — и даже лётной! — погодой. Эх, теперь бы ещё и во всех остальных делах такая же удача сопутствовала! Но, как показывает печальный опыт, чем лучше начало, тем хлеще в конце. И дело тут даже не в плохих приметах. Это эмпирическое знание, неоднократно подтверждённое всеми без исключения подразделениями «Альфа-корпуса».

… в десантном отсеке я появился аккурат в тот момент, когда шаттл откинул аппарель. Однако пережидать, пока зрение адаптируется под новые условия освещения, не пришлось — умница Сара посадила транспортник мордой к восходящему светилу, так что зад нашей «клуши» создавал неплохую тень. Парни из отделения «тяжей» уже дружно толпились в проходе между сиденьями, а две тройки скаутов, как и положено при высадке на потенциально опасной территории, оседлали квады и ждали команды на выход. Четверо их соратников во главе с капралом Дьем Хуа Бинь — мелкой даже по меркам азиатов — расположились вдоль стен с оружием наготове. Рядом с Бинь пристроился марксмен из её отделения, Нгуен Дык Ань. Этот, кстати, проходил по разряду здоровяков. Для этнических вьетнамцев, естественно. А так он на фоне даже самого моего мелкого «тяжа» совершенно терялся.

— Разрешите начать высадку, господин мастер-лейтенант? — на ломаном, но вполне понятном инглише осведомилась Бинь, умудряясь одновременно прислушиваться к тому, что творилось снаружи.

А там, по всему судя, ничего не творилось, хе-хе. Только мы, как дурачьё, в полном соответствии с буквой устава действовали. Впрочем, так рассуждать могли исключительно гражданские, не побывавшие и в сотой доле тех передряг, что выпали на нашу долю. Ну и новобранцы типа той же капрала Дьем и девяти её подчиненных — они прибыли с последним пополнением, и имели за душой всего одну высадку, ту самую, где мы успели к шапошному разбору. То есть выжгли хренову тучу паукообразных с внешним пищеварением, задействовав «Ливингстона» для полноценного орбитального удара. Кстати, именно по этой причине — «зелени» собственных скаутов — я вчера Вегу и послал на разведку. У неё парни стреляные, сборная солянка из предыдущих трёх скаутских отделений. И отнюдь не ошибки выживших, а самая что ни на есть элита.

— Начинайте, — барственно махнул я рукой, всем своим видом излучая уверенность в том, что делаю.

Моим-то «тяжам» на это пофиг, а вот новичков неплохо бы поддержать морально. Просто потому, что в более действенных мерах типа профилактических звездюлей нужды пока что не возникло. Не успели ещё накосячить, проще говоря.

— Транспортники!.. — набрала Бинь побольше воздуха в грудь, но закончить фразу не успела — её довольно бесцеремонно перебила третья — и, слава всем богам, последняя в составе полувзвода — девица:

— Лейтенант!

Мало того, она ещё довольно бесцеремонно потянула меня за рукав, привлекая внимание:

— Никита! А можно?..

— Ни в коем случае! — рявкнул я, для пущего эффекта повернувшись к ней и чуть пригнувшись, чтобы смотреть прямо в глаза, но сверху вниз. — Стоишь рядом со мной, и нигде больше! Вот здесь, справа! И следи, чтобы я тебя случайно прикладом не задел! Мне в боевой обстановке будет некогда!

— Э-э-э… — смешалась Юлька, — ладно, поняла. А можно хотя бы?..

— Даже не обсуждается! — отрезал я.

— Ну тогда может?..

— А вот это попробуйте! — сжалился я, заметив в протянутой ладони журнашлю… э-э-э… репортёрши что-то вроде «гоу-прошки», только инопланетной и на антиграве. — Бинь!

— Да, господин мастер-лейтенант?

— Прицепи к квадам камеры, пресса просит!

— Есть, господин мастер-лейтенант! — Что ни говори, а глотку капрал Дьем драла качественно. И писклявый голос не помеха. Скорее всего, за это её на командную должность и поставили. — Давайте сюда, госпожа?..

— Джонс, — приветливо улыбнулась вьетнамке Юлька, из чего я сделал вывод, что за время полёта ей так и не удалось навести мосты с личным составом. Молодцы, кстати. Посыл мой поняли правильно. — Но я, увы, не могу! Мне лей… э-э-э… господин мастер-лейтенант двигаться запретил!

— Иди уже, — страдальчески поморщился я. — И в темпе, время теряем!

— Конечно-конечно, Никита! — горячо заверила стерва-репортёрша, и порскнула к скаутам.

Надо отдать ей должное, дело своё Джули знала на пять баллов. По крайней мере, с аппаратурой обращалась весьма профессионально, что объясняло отсутствие оператора. Ну и режим секретности ещё, куда ж без него? Но при всём при этом на привязку левитирующих камер к квадам и краткий, но исчерпывающий инструктаж потратила не больше минуты. А заодно буквально притянула к себе взгляды всего моего отделения. Я тоже исключением не стал — больно уж ладно облегала изящную фигурку наша грубоватая снаряга, и на этом контрасте Юлия представала в максимально выгодном свете. И это в тени, прошу заметить! А Олаф Хансен по прозвищу «Пивная Бочка» чуть слюной не подавился. Впрочем, и тут ничего удивительного — он славился любвеобильностью на весь наш полк «Б».