Жестокое искушение

Боже, она была лучшей.

У Глории был дар видеть самое лучшее в мире, и я обожала ее за это.

— Спасибо, Мама Джи. Постараюсь запомнить это, — мой голос звучал тонко, пробиваясь сквозь ком в горле.

Она похлопала меня по руке, как раз когда первые пузырьки caldo начали выкипать, шипя на горячей плите.

— Ай, Dios mio⁷. — Она вскочила, чтобы убрать кастрюлю с огня. — Пора есть!

Как всегда, еда была восхитительной, а компания согревала так же, как и суп.

Я ушла от Глории с ощущением прилива сил и готовности двигаться вперед в поисках информации.

Была среда, и Лоуренс попросил меня присоединиться к еженедельному ужину в клубе. Мне нужно сделать этот вечер полезным. Найти ответы, а для этого требовалась уверенность. Как знает любая женщина, идеальный комплект нижнего белья необходим для достижения королевского настроя. От Глории я направилась в любимый магазин нижнего белья.

Товары, которые они предлагали, были высочайшего качества, что отражалось на ценах. Как швея, я всегда ценила качественную одежду. Мне было трудно оправдать покупку того, что я могла бы сделать лучше сама. Не то чтобы у меня было время, но дело в принципе. Однако, учитывая мой бюджет, я редко позволяла себе такую роскошь. Сегодня было исключение.

Когда увидела красный шелковый комплект с черным кружевным верхом, я мгновенно влюбилась. Кружевные цветы выходили за пределы шелковых чашечек, с красной сетчатой подкладкой настолько тонкой, что она была почти прозрачной. Эффект был потрясающе красивым. Я не была уверена, что надену поверх, но это неважно, когда знала, что скрывается под одеждой.

Я поблагодарила продавца и направилась обратно в свою квартиру длинными, энергичными шагами. Мне даже удалось не споткнуться, когда я заметила Орана, стоящего у здания рядом с моим — того, которое указала в клубе как свое место жительства. Его глаза были прикованы к моему приближению.

Мое нутро умоляло превратиться в жидкость и растечься по грязным швам бетона, но я заставила себя поднять подбородок и продолжить идти вперед.

— Если бы я не знала лучше, могла бы начать беспокоиться, что ты меня преследуешь.

— Разница между преследованием и свиданиями — это вопрос притяжения. В данном случае притяжение взаимно, так что преследование исключено.

Я подняла бровь.

Он ухмыльнулся в ответ.

— Осторожнее с такими вызовами. Я могу быть вынужден доказать, что ты ошибаешься.

Боже, мне хотелось спросить «как», но это именно то, чего он хотел. Это стало бы приглашением. И хотя слова вертелись на кончике языка, я заставила себя проглотить их.

— Что ты здесь делаешь, Оран?

Он сделал шаг ближе, его глаза потемнели.

— Повтори еще раз.

Я подумала о том, чтобы упрямо повторить свой вопрос, на этот раз без его имени, но знала, чего он хотел. И мне нравилось видеть, как сильно он хочет это услышать. Я была так же голодна до его ненасытного взгляда, как он — до моего голоса.

Боже мой, я хотела Орана Байрна.

Это осознание сжало легкие, затрудняя дыхание.

Я облизала внезапно пересохшие губы и дала ему то, что он просил, не потому что должна была, а потому что хотела.

— Оран, — сказала неожиданно хриплым голосом. — Ты все еще не ответил на мой вопрос.

Он приблизился еще на несколько дюймов.

— Я здесь, потому что начал изучать тебя — твою семью — как ты предложила в Bastion.

— Я просто выговаривалась. Нет причин для переживаний.

Мне никогда не следовало открывать рот в тот вечер.

— Неважно. Я решил, что хочу услышать это от тебя. Я не хочу спрашивать твою мать, почему ты ее ненавидишь. Я хочу, чтобы ты рассказала мне.

Я тоже хочу тебе рассказать. Я устала нести этот груз одна.

Боже, я действительно хотела рассказать ему. Я была шокирована тем, насколько сильным было желание выложить все свои проблемы к его ногам, но не могла поддаться. Он вел дела с Лоуренсом, и у них есть какое-то прошлое. Я не могла позволить себе забыть, что он один из них, как бы ни было велико искушение.

— Мне никогда не следовало говорить об этом — я просто выплеснула эмоции. Если ты надеялся на объяснение, боюсь, тебя ждет разочарование.

Жар в его глазах разгорелся. Он, казалось, обдумывал следующий шаг, когда его взгляд зацепился за пакет в моей руке. Возможно, он не знал магазин, но догадаться, что за покупки я сделала, было несложно. Я держала небольшой белый подарочный пакет с черной папиросной бумагой. Название магазина написано сбоку изящным черным шрифтом. Это практически кричало о нижнем белье.

Оран протянул руку в безмолвном требовании.

Я с самодовольством передала ему пакет. Пусть понервничает, зная, что на мне под одеждой. Это справедливо, учитывая, как сильно он отвлекал меня в последнее время.

Я внимательно наблюдала за ним, пока его большие, сильные пальцы извлекали из пакета нежный красный шелк. Раскаленного желания, которое я ожидала увидеть в его взгляде, не появилось. Вместо этого он устремил на меня глаза, острые как серебряные кинжалы, и каждую мышцу его тела словно сковало.

— Ты, блядь, не наденешь это для него.

ГЛАВА 11

Я был слишком зол, чтобы играть прекрасного принца. К черту. Я скорее перекину ее через плечо и запру, чем позволю этому старому ублюдку увидеть ее в том, что должно было быть предназначено для меня.

Господи, я не знал, откуда берутся эти мысли.

Я вышел из-под контроля и не мог заставить себя заботиться об этом.

Она начала отвечать, и я понял по огню в ее глазах, что мне не понравится то, что она скажет. Я прервал ее, прежде чем она успела произнести слово. Схватив за запястье, потащил в переулок рядом со зданием. Это было не особенно уединенное место, но лучше, чем выяснять отношения на чертовом тротуаре.

— Веллингтон ведет тебя в клуб на ужин сегодня вечером? — Слова заставили мою челюсть напрячься.

— Да. — Вызов. Так много чертова вызова.

— Ты не хочешь быть с ним, я знаю это. Ты пришла в Bastion не просто так. Я не заставлял тебя — ты пришла сама. Так почему, черт возьми, ты все еще продолжаешь видеться с ним?

— Я говорила тебе, это сложно.

— Ничего не бывает настолько сложным.

— Может, для тебя, — огрызнулась она.

Мой разум лихорадочно работал, пока я смотрел на нее. Мне нужно было действовать осторожно, но мое раздражение окрасило зрение в красный, затрудняя видеть что-либо, кроме желания добиться ее подчинения.