Жить

Девушка замялась, ей хотелось узнать, как долго она была в Перерождающемся мире, но как спросить? Да и далеко ли от дома? Поразмыслив и медленно проглотив пять ложек киселя, она отложила вопросы до разговора со Звягой. Она потянулась за очередной ложкой, но остановила себя — нутро разом восставало против и терзалось голодом.

— Не вкусно? — забеспокоилась одна из женщин, заметив заминку. — Или слишком горячо?

— Всё хорошо, пока хватит, чуть позже съем остальное. — Мала чуть покачала головой и пошатнулась. — Я просто посплю немного…

— Отдыха, отдыхай. Сейчас накрыться принесу.

Волховица, по правде, очень устала, даже такое небольшое усилие — посидеть, подержать миску и ложку, улыбнуться и поговорить, утомило и забрало последние силы слабого тела. Девушка свернулась калачиком и уснула задолго до того, как ей принесли одеяло.

В следующие дни Мала быстро шла на поправку. Уже наутро она смогла осилить полную тарелку киселя, но от предложенной каши отказалась, с сожалением вдыхая вкусный парок из котелка и глотая слюну. Зато к обеду нутро уже не восставало от положенной в него еды и девушка попросила несколько ложек варева пожиже. А неделю спустя она уже не ехала в телеге, а упрямо шла рядом, придерживаясь за бортик. Её худоба по-прежнему вызывала жалость у окружающих, и они каждый раз старались подкормить девушку. Мала благодарила, но почти всегда отказывалась — она ещё береглась и осторожничала.

Когда за поворотом показались стены города, Звяга поравнялся в волховицей и некоторое время шел рядом. А потом заговорил.

— Шесть лет прошло… Я и не чаял уже встретиться, да ещё и так далеко. Эх, вон как оно бывает.

— Шесть? Значит меня не было дома около трёх лет. Скажи, куда едет твой караван?

— Да так, думал съездить к ремесленным слободам у восточных портов, но не сложилось, пришлось поворотить. Не спокойно у них купцам стало, пошлины тамошние княжи подняли. Теперь что не город, так в добавочек монетку просят, что ни мост — застава рядом. Своих мастеров пока берегут, да надолго ли? Вот и решили к Мореморьной реке вернуться, там на разливах поторговать и уплыть вверх до Срединного Моря, а там и Ветрище.

— Возьмёте меня до Срединного Моря? А оттуда и я домой пойду. А коль захотите, то и езжайте в гости следом.

— А чтоб и не погостить! Куда лошадей и ладьи воротить?

— В горы за Последней рекой, — Мала улыбнулась, наблюдая как купец переменился в лице. — Мы с Ясной там обосновались на земле. Как проедете Беспутный город, который последний город на Последней, дальше дорога одна, не потеряетесь.

— Ох, далеко забрались, далеко. Я больше в другую сторону караваны собираю и обозы вожу. А там у меня никого знакомцев, почитай, и нет совсем.

Мала улыбнулась и повернулась к приближающимся стенам. В сердце ворчало и царапало беспокойство — как там сестра? Всё ли дома хорошо? И девушка хотела поскорей вернуться, но понимала, что пока сама себе обузой будет, если отобьётся от каравана. Да и ей ещё очень не хотелось снова остаться в одиночестве.

Вдоль дороги стали появляться городские оборванцы, но они не милостыню просили, а сидели рядом с разложенными на тряпицах поверх досочек большими и малыми розовыми глыбками. Мала остановилась, присела и начала разглядывать товар.

— Госпожа, возьмите, дёшево отдам! — жалобно заговорил пацанёнок лет тринадцати. — Я сам её, нашёл, отбил и принёс.

Девушка перевела взгляд на нищего и внимательно осмотрела его. Особенно удивили её руки отрока — потрескавшиеся и сухие. Волховица задумалась и потянулась к нему даром, почувствовала страх, беспокойство и боль, да и проклятий розовой соли хватало.

Розовая соль. Название показалось знакомым, вроде бы Ясна про неё что-то говорила и жалела, что очень дорого даже небольшой мешочек её привезти. Мала улыбнулась и достала серебряную монету.

— Смотри, я эту монету разменяю на медяки, и ещё добавлю. И все они, одним мешочком, будут твоими, если пока я из города не уеду, ты сможешь принести мне большой кусок соли, самый большой, который найдёшь и сможешь дотащить. А эти, что тут лежат, я заберу прямо сейчас. Договорились?

Мала оставила десяток медных монеток и сложила мелкие камешки в запасной кошель, чудом уцелевший в потрёпанной котомке. А в городе девушка собиралась купить в дорогу вещей и припасов и, возможно, отдельно какую скотинку повыносливей. Коль так далеко от дома занесло, обидно не добыть диковинок и гостинцев.

Глава 25

Даже кошка без ласки дичает, не мурчит и царапает.

Даже собака без дома сбегает, рычит и кусает.

А человек и дом забывает.

(Народная поговорка)

В городе купец решил остаться на полных две недели. У него тут были и знакомцы, и множество хлопот. Да и караван уже долго был в пути, не задерживаясь нигде, и люди устали. Всем эта остановка была на пользу. Даже Мала, хоть и хотела поскорей вернуться домой, была рада задержке. Ей тоже не помешало бы подготовиться в дорогу, да и неловко было ходить в одежде с чужого плеча.

Мала в первые же дни обошла все лавки с тканью и даже заглянула к швеям и ткачихам, набрав и яркой красивой кисеи, и более плотного холста, и простых некрашеных полотнищ. Скоро она смогла вернуть одолженное, а сама одеться в новое, своими руками сшитое и вышитое, только обувку купила готовую, а украшения у ней свои остались. Лучшие же ткани приберегла для сестрицы Яснушки.

Следующее важное дело — отправить весточку хранителям Врат Перехода, рассказать и о возвращении, и о пути через Край. Благо за две недели не только найти, кто попутно письмо отвезёт можно, но и самой съездить и вернуться — одни из врат почти рядом. Поразмыслив, волховица всё же решила доверить письмо одному из купеческих караванов. А чтоб не бегать по гостевым дворам с расспросами, она сразу вышла на дорогу через восточные ворота и устроилась присмотреться.

По тракту шли разные люди, большей частью кметы с обозом в пару телег и бродяги, да городская голытьба отправлялась к раскопу розовой соли. Мала уже совсем заскучала на своём месте под деревом недалеко от развилки, когда заметила верхового. Этот путник не только ехал, а не шел, но и был разряжен, будто в праздник, и зачем-то надел на себя разом и волховку, и кафтан. Ну и шапка с меховым околтышем и перевитью, и луда с крупа коня свисает и чуть ли не землю метёт. Девушке стало смешно. Она признала в мужчине вольного волхва, таких не мало на второй сотне лет искало себе место, просились в кланы или, особенно когда везде отказали, в хранители младшим переписчиком. Хотя самые смелые всё же шагали в Перерождающийся мир, чая измениться самому и найти потом место потеплее. Но большая часть, кто не решился пройти Врата в молодости, так и не решались до конца жизни. И теперь Мала понимала почему. Хотя… Но вот этот вольный волхв ей не понравился.

А всадник уже поравнялся с одной из телег, в которой рядом с мешками ехало всё семейство кмета — молодуха-жена, маленькие сыновья и дочь. И женщину невероятно красили счастье и радость, она смеялась и обнимала детей. Да и мужчина посмеивался в бороду, ведя лошадь в поводу. Разодетый волхв притормозил, ухмыльнулся и что-то потребовал у кмета. Началась перепалка, только куда уж там простому человеку!

Мала присмотрелась, заметив всплески силы, и увидела, как взметнулись из земли паутинки, связав ноги мужчины, забравшись в тело и сковав его — не шелохнуться. Девушка перевела взгляд на волхва, присматриваясь к потокам и ухмыльнулась.