Житие сестер обители Тёсс

Иные являлись в ужасающем виде, и, как сказала она, злые священники выглядели страшнее, чем прочие грешники, так что она и сама испугалась. И если бы Господь незадолго до этого и вскоре после того не утешил ее милостивым откровением, то она бы убоялась и вовсе. Злобные попы были целиком обнажены и черны, имели круглую диадему вокруг головы, что означает священническое достоинство и признание [у людей]. Ибо у всех были круглые диадемы, как то изображается у святых, хотя и различные, в зависимости от заслуг. Диадема недобрых священников была черного цвета, из смолы и запутана в волосы. Их лики были черны, глаза вырваны, зубы ужасны. Вся грудь вымазана человеческим калом, что означает гнусность сердечных желаний. Кисти рук были в крови, и она капала с них. Сие указует, что они недостойно обращаются с телом Господним, как то, уже после видения, ей было растолковано голосом, и знаменует собой несправедливость, жестокость, которую они оказывали находившимся у них под опекой отлучением от Церкви и лишением таинств.

Благие же пастыри были облачены в белые ризы священников, означавшие чистоту как тела, так и души. Стола [1003] была из чистого золота, что знаменует любовь. Манипул [1004] на левой руке был вышит пестрыми нитями, что указует на многообразие добродетелей. Лица, окрашенные в красный и белоснежный цвета, были прозрачны. Круглая диадема поверх головы была светом, изжелта-красным и как бы исходящим от солнца, но такова, что, поскольку светилось лицо, светилась и диадема, однако свет каждый раз различался по яркости. А кроме священников никто не имел диадемы, и оное означает, как сказано, священническое достоинство и признание. Что касается обуви у них на ногах, то она была из цветов, что означает кротость и ласковость духа, как и цветы бывают мягки на ощупь.

1003

Стола — часть облачения католических священников; длинная полоса материи, надеваемая ими на плечи, причем оба конца свисают спереди.

1004

Манипул — деталь литургического облачения католического клирика; представляет собой полосу ткани 30—50 см в длину и 5—10 см в ширину с вышитым по центру крестом, повязываемую на левую руку во время мессы.

В сходном виде явились достойные дьяконы и иподьяконы в надлежащем убранстве. Подобно [священникам] добрые и злые супруги были различны, ибо злые являлись грязными и неопрятными, благие же благообразно украшенными, одни больше, прочие меньше, сообразно заслугам. Все их заслуги и злодеяния опознавались по образам безо всякого затруднения. При этом не было ни единого совершенного либо благообразно украшенного, на чьем лике или одежде не было чего-то отталкивающего. Все девы были наряжены в белоснежные одеяния, что знаменует собой чистоту. На головах были короны, которые, впрочем, не замыкались в кольцо, что указует на несовершенство святости их теперешней жизни.

[22] CXXVII. О том, как в доме погас огонь, а на тверди небесной появилась звезда

Как-то ночью во время Адвента — к этому воскресенью, а именно первому, она испытывала особое благоговение и привыкла в сей день приобщаться телу Господню — во время заутрени она собралась прочитать эту самую службу. Но огонь в доме погас, так что у нее не было света, из-за чего она весьма опечалилась. Она опасалась, что не сможет причаститься, ибо не сумела прочитать ночной службы. В страхе она отворила окошко светелки и выглянула на улицу вниз, не идет ли там кто-нибудь из ночных сторожей, кто бы выпросил для нее огонька из соседского дома. И вот, когда сия открыла окно, на небесной тверди, ближе к северу, около Большой Медведицы, появилась звезда. Из нее была как бы протянута горящая свечка, бывшая чуть ли не в палец длиной и дававшая ей чрез окно вполне достаточно света. Открыв книгу, она прочитала заутреню — и это-то в книге, написанной самыми малыми буквами! Но вот что об этом чуде свидетельствует прежде всего: сей свет не светил нигде больше, кроме как над буквами и над текстом той книги.

Подивившись сему, она захотела испытать еще раз: положила на освещенное место поверх книги ладонь, и стало темно. Тьма также лежала по краям этой книги, свет был лишь там, где были написаны буквы. Едва она прочитала заутреню, указанный огонек и свет от него тотчас пропал.

[23] CXXXVI. О некоем сферическом свете, в котором она узрела рай вместе с землей и чистилищем

В день Господнего воскресения, после того как она причастилась, простерлась над ней рука Господа. Весь этот день до середины следующей ночи она была в духе, ее же душа была восхищена в некий сферический свет. Она думала, что это вещественное солнце, но сие было не так, ибо, как она была наставлена позже, это было не солнце, а божественный свет, так было ей сказано. Сей безмерный свет был ослепительно ярок, подобен солнцу и продвигался в восточную сторону. Она держалась в том свете и, будучи ведома тем светом, пришла в весьма приятную местность, усаженную деревами и полную разнообразных плодов, приятных на вкус. Это было то самое место, куда Господь вселил первого человека, как она была позже наставлена.

Затем, ведомая в этом же свете, она внизу увидела Землю и все области мира, середину Земли и то, что ее окружает, и притом в самых отдаленных пределах. Земля была круглой, как шар, и в сравнении с тем, что ее обступает, была величиной едва ли больше, чем яблоко [1005] . Земля казалась темной, неприглядной на вид и скорее презренной в сравнении с лучезарной красотою того, что ее окружает.

Была она отведена и под землю, в довольно приятное место, и там [ей] явилось великое множество человеков, сиявших чудными ликами и убранствами, впрочем, не говоривших, подобно немым. То были усопшие, как была она наставлена позже, почившие без тяжелых грехов. На них не было иной вины, кроме неимения созерцания Божия. Сие наказание, как она сказала сама, было для них наибольшим.

1005

Земля была круглой, как шар ~ величиной едва ли больше, чем яблоко. — Ср.: «В этом видении Он также явил маленькую вещь, размером с лесной орех, в ладони моей руки, и вещь эта была круглой, как шарик. Я посмотрела на нее мысленным взором и подумала: “Что бы это могло быть?” И был мне примерно такой ответ: “Это всё, что сотворено”» (ЮН 85).

[24] CXXXVII. О Троице, о ранах Христа, об ангелах, о всяком творении и об обителях праведников в отчизне [1006]

Затем, ведомая в этом же свете, сия узрела град в небесах, и свет осветил его ей. И все, что узрела она, то увидела в свете. Псалом: «Во свете Твоем узрим свет» [1007] . И она увидела Бога и узнала Преблаженную Троицу — яснее, чем в каком-либо [прочем] видении. О том она мне кое-что рассказала, но я не сумел охватить оного разумением. И сказала, что у нее имеется многое в помыслах и воспоминаниях, чего нельзя разглашать в [широкой] среде.

1006

Об «отчизне» («in patria») см. примеч. 2 к гл. LXXXVTI. «О некой книге Бернарда о Песни [Песней]».

1007

«Во свете Твоем узрим, свет». — Пс. 35: 10.

Сия говорила, что раны Спасителя и Его естество человека доставляют всем в отчизне неизреченную радость, как ангелам, так и людям, и что Спаситель питает столь дружеское доверие ко святым, что сего невозможно изречь.

Сия также сказала, что святые ангелы и души праведников прославляют и порываются восхвалять Бога с таким жаром, что не могут насытиться, и что любое творение, даже лишенное разума, как элементы и то, что сложено из элементов, восхваляет Бога в таком согласии служения своего, что наделенные разумом твари подвигаются в отчизне к тому, чтобы прославлять Его еще больше.

Сия узрела и опознала в отчизне обители отдельных [людей], а равно всех живущих доныне в своей смертной плоти. И, пребывая в названном свете, узнавала всех человеков.

[25, 26] CXLII и CXLIII. О некой бегинке, обретающейся в мирском утешении, и о хитроумии диавола

Оная дева имела товарку, тоже девицу исключительной святости. Та стала известна госпоже герцогине благодаря своей праведности. Эта самая госпожа приняла ее в дом и окружила самой нежной заботой, ибо товарка была долгое время больна. Деве сей рассказали, что герцогиня во всём потакает товарке и что все ее домочадцы добиваются ее благосклонности и всячески ублажают ее.

Такое-то почитание и благоденствие вызвало у девы сей подозрение. Оставшись одна, она размышляла в сердце своем: «О Боже, как-то там обстоят дела с моею подругой?» И тотчас, оказавшись в духе, услышала, что голос ей говорит: «Как с царем после того, как он возобладал над врагом, убил короля и со славой принес к Иерусалиму знамя святого креста, подойдя же ко граду, не смог в него въехать, ибо стены и врата по произволению Божию были закрыты. Так и перед подругой твоей затворятся врата и доступ ко благодати, коей Господь привык ее посещать, если она останется впредь во славе и в утешении. Ибо Господь оказался ей близок в сокровенном ее человеке [1008] — вливая в нее сугубую нежность утешения и благодати во всяком терзании ее хвори и бедственного положения — также и потому, что она несла свой крест долго и безропотно. Ныне же, поскольку она предала себя в руце тех, кому не подобает ведать тайн утешения Божия, врата благодати для нее будут закрыты».

1008

...в сокровенном ее человеке... — Ср.: 1 Пет. 3: 4.

Она, ужаснувшись, подумала: «Впадет ли сия, о Господи, в грех?» Но Господь ей отвечал: «Нет, хотя обычная благодать у нее будет отнята», и добавил: «Диавол, не умея воспрепятствовать благодати, обретающейся в ней в скорбях и в болезнях, и завидуя ей из-за обилия милости, позаботился, насколько был в силах, о том, чтобы она удостоилась великой утехи и славы во времени, дабы, уж если не мог он добиться своего в горестях, преуспеть при ее благоденствии».

[27] CLI. О единении Божества с человечеством, а равно души с Божеством