Житие сестер обители Тёсс

В октаву Воздвижения святаго Креста [1009] , причастившись, она была в духе нежданно поята в божественный свет. И в разум ей случилось то нисхождение [1010] Спасителя, коим Он низошел (дабы объединить в великом единении нашу глину с Собою ради Своего воплощения), чтобы можно было сказать: что [некогда] сотворил Бог, случилось и с оным поятым [во свет] человеком. И вот той, что подумала так, Господь отвечал: «Весьма похвально сие нисхождение и достойно хвалы средь людей. Ибо оно источник и корень всяческой благодати, так что никто не имеет никакой благодати, если только не черпает от его полноты», и прибавил: «Однако не менее достойно хвалы и удивления то, что величие Божие изволит низойти к святой и благочестивой душе, до сих пор пребывающей в тленной плоти, дабы объединить ее с Собою, — да так, чтобы она имела единое хотение и нехотение с Богом и чтобы Бог с удовольствием прислушивался к ее желаниям и намерениям».

1009

В октаву Воздвижения святаго Креста... —

Воздвижение Креста отмечается 14 сентября, следовательно, октава Воздвижения приходится на 21 сентября.

1010

Нисхождение. — В оригинале: «dignatio» — букв.: «почтение» (АВ 183); переведено как «нисхождение» (которым Бог почтил человека).

В божественном свете сия увидела Бога, а в Боге увидела и опознала всех, подлежащих спасению, да и себя самоё увидела в Боге. В каком взаимном доверии и дружелюбии святые связаны в Боге, она там тоже узрела. И привела пример: как пальцы объединены и связаны на ладони, так друг с другом связаны в Боге избранные и святые. Она там уяснила заслуги иных близких ей избранных и там же увидела, сколько им еще продвигаться вперед в заслугах и во благодати.

[28] CLIII. О колдовском обращении с телом Христовым

В пятницу после Вознесения Господа, когда она оставалась после вечерней молитвы во храме, к ней подошла некая, судя по внешнему виду, деревенская женщина с прикрытым лицом со словами, что на алтаре, как ей показалось, брошено тело Господне. Поселянка настойчиво просила оную деву, чтобы та сказала об этом кому-нибудь из священников. Сие вызвало подозрение: не сама ли она подложила туда тело Господне. Дева благочестиво приблизилась к алтарю и, узрев краешек гостии, весьма убоялась, но в душе усомнилась, освящена гостия или нет. Преклонив колена у алтаря, она тотчас же ощутила дух утешения, и душевная смута отошла от нее. Однако едва поднялась, стала сомневаться опять, тело ли Господа то или нет. И такое смущение духа было очень мучительно. Сколько бы она ни вставала [с колен], к ней приступало сие искушение, но едва преклоняла колена, искушение ее покидало.

Явился наконец сакристан [1011] , некий брат, которому она указала на гостию. По причине сомнения тот отложил ее до следующего дня, дабы потребить ее с надлежащим почтением.

Ну, а благочестивая сия принялась размышлять о теле Господнем: что, если колдуны станут с ним поступать без почтения, будет ли оно в таком случае и останется ли телом Господним? И ей изнутри отвечало наитие Божие: [1012] «Если тело Господне будет попираться ногами, то его не сумеет коснуться никакая стопа либо обувь и оно не сможет ничего претерпеть, если даже его выбросят в отхожую яму, ибо благодаря некогда пережитым страстям оно сделалось неспособным к страданию».

1011

Сакристан. — То есть ризничий; сакристия (от лат. sacrum) — особое помещение в католическом храме, где хранятся богослужебные облачения и принадлежности культа, ризница.

1012

Наитие Божие. — В оригинале: «divina inspiratio» (AB 186).

[29] CLIV. Об Агнце, облеченном во плоть человечью

Когда сия осталась вечером дома, в молельне своей после вечерней молитвы, то была восхищена в духе. И вот явился ей Агнец: крупный, размером не меньше теленка одного года от роду, облеченный во плоть человечью, нагой и имеющий человеческий лик. Он, подобно ягненку, ступал на четыре ноги, имел лик, опущенный долу, и диадему вокруг головы. Сим явлением она была смущена в духе, и, едва видение исчезло, она вернулась в себя. А немного спустя тот Агнец опять явился таким, каким являлся и прежде, и снова исчез, и тогда она получила утешение духа и воспламенение от любви.

Когда же на следующее утро в субботу она отправилась в храм, ибо там одновременно читалось множество месс, которые она всегда слушала с немалой охотой и благоговением, и собралась посвятить себя благоговейной молитве — поскольку такова была ее привычка, что во время мессы она зачастую посвящала себя размышлению [1013] , — то узрела, будучи восхищена в духе, Ягненка, белого как снег, облеченного в белоснежную шерсть.

Агнец был средних размеров. Он обошел все алтари, где читались мессы, и целовал своими устами казулы [1014] у всех [читавших мессы] священников, радостно ходя между ними. Она же прониклась немалым удивлением и вдруг обнаружила Ягненка стоящим подле себя, лобызающим ей щеки своими устами. От соприкосновения с ним она сладостно возбудилась, и даже телесно.

1013

Размышление. — В оригинале: «contemplatio» (AB 187). Имеется в виду медитация, бездеятельное продумывание, пассивное созерцание чего-либо, часто переходящее в экстаз.

1014

Казула — литургическое облачение епископа и священника, внешне напоминающее греческую фелонь, которая, в отличие от русской фелони, не имеет высокого воротоподобного подъема у затылка. Спереди и сзади на казулу нашивается орнат — полоса с вышитыми крестами.

Как раз в это время служивший мессу священник намеревался поднять тело Господне. Она же, побуждаемая неким лицом посмотреть на тело Господне, была побеспокоена, и виденье исчезло. Но после возношения Тела она вновь предалась покою размышления и, внезапно восхищённая в духе, обнаружила Агнца возле себя, как и прежде. И ей показалось, что она как бы склонилась к нему и, рукоплеща в своем сердце, сказала: «Эй, Возлюбленный, явился ли к нам?» А Ягненочек ей: «Предаю Себя, — говорит, — в руки священников, и сии принесут Меня в жертву Отцу. Я расслышал запах сладостности благоговения их, когда подходил к некоторым из них. Также и прочие лица, посвятившие себя благочестию, Меня привлекают к себе и заключают Меня у себя, дабы Я не сумел, да и не хотел удалиться от них».

[30] CLVI. О священниках, не принимающих Агнца

Оттуда, когда была прочитана месса, она направилась в другую церковь, ибо таково было у нее обыкновение, что она посещала храмы до тех пор, пока надеялась, что где-нибудь еще служится месса [1015] . [В одном из них] она нашла читавшего мессу священника, во время заклания была восхищена в духе и вновь узрела небольшого Ягненка стоящим на блюде, как видела и на прошлой мессе. Однако сему священнику не было тогда дано принять Агнца, другие же, добрые и достойно приготовившиеся к трапезе, бывшие, надо полагать, без смертного греха, приняли оного малого Агнца. И она привела в пример притчу Спасителя, в которой один человек приготовил великую трапезу и пригласил многих, они же пренебрегли явиться к нему, и тогда господин повелел позвать на трапезу прочих людей [1016] . Так, если какой-либо священник нерадив и недостоин, то Господь из-за этого не будет терпеть, чтобы быть попранным плоду сей святой трапезы.

1015

...она направилась в другую церковь, ибо... она посещала храмы до тех пор, пока надеялась, что где-нибудь еще служится месса. — Стремление присутствовать на нескольких мессах в течение дня объясняется исследователями следующим образом. С 1210-х годов народное благочестие начало акцентировать внимание на обряде возношения святых Даров. Вызвавший ряд поверий и обычаев, этот интерес иногда называется «победным шествием» возношения гостии (см.: Tanz, Werner 1993: 87). От созерцания возношения ждали благодатного воздействия. Также ожидалась защита от внезапной кончины, заражения и разного рода ущерба. В XIV в. возношение Даров начало ассоциироваться с распятием и вознесением Господа на кресте. Дабы усилить магическое воздействие созерцания, стремились по мере возможности его умножать, переходя из одного храма в другой и наблюдая возношение поочередно, на разных мессах и в нескольких храмах. Ходила по церквам и А. Бланнбекин, «ибо таково было у нее обыкновение» (см. также с. 327 наст. изд.). Ходоки по храмам толпились у алтаря, спорили о местах, откуда возношение было бы лучше видно, и время от времени мешали священнику (см.: Meyer 1963).

1016

И она привела в пример притчу Спасителя ~ и тогда господин повелел позвать на трапезу прочих людей. — Мф. 22: 1—14; Лк. 14: 16—24.

[31] CLXXV. О лобызании алтаря, а равно о благоухании, подобном запасу от теплой булочки [1017]

На днях случилось, что она облобызала на алтаре паллу [1018] , на которой в тот день была отслужена месса, ибо из благоговения привыкла к тому, чтобы делать сие всякий день. В оном лобызании Господь даровал укрепление ее благочестию, состоявшее в том, что когда она целовала алтарь, на котором в тот день служилась месса, то чувствовала дивную сладостность, подобную сладости от теплой булочки. Но сладостность эта несравненно превосходила запах той булочки. Ибо от сего сладостного благоухания она ощущала в духе сладчайшую перемену.

1017

Ср. гл. XL «О лобызании оною девочкой алтаря».

1018

Палла — квадратный украшенный плат, которым покрывается чаша при совершении мессы.

Итак, убрав покров с алтаря, она узрела на нем как бы каплю и, полагая, что это слеза благоговения, пролитая священником, который только что служил мессу и к каковому она испытывала особое расположение, поцеловала, возрадовавшись, именно эту слезу, однако не почувствовала и следа обычного благоухания. Тотчас опечалившись, направилась она к другому алтарю и, лобызая его, ощутила обычную сладость и удивилась, отчего это так. А голос ей отвечал: «Сие для того, чтобы ты уразумела, что сие есть дар Бога, и только Его. Не надейся получить сие утешение откуда-то еще и не думай, что почувствуешь нечто из-за святости служащего [мессу]».

[32] CLXXIX. Как она была полностью восхищена в Бога

Наконец, она была нежданно-негаданно втянута в своем сокровенном в удивительный свет, воспламенена от огня Божия и в нем полностью восхищена в Бога, так что не помнила ни себя самоё, ни воспринимала чего-либо другого, разве что только бесконечную мягкость, благость, сладостность Божью, посредством которых наслаждалась Богом, созерцая Его. Она так опьянела от Бога, что если бы даже должна была возвратиться в свое бытие или имела какое-нибудь бытие, отличное от того, что было у нее в восхищении, то она бы сего не заметила. Она чувствовала себя Богом, единым в Боге. И чего бы ни желала, ни домогалась, ни хотела узнать, перед нею всё открывалось. Она также сказала, что то, что ею испытано там, нельзя выразить словом и изъяснить ни само по себе, ни посредством подобий, хотя и с некоторыми исключениями, которые записаны ниже.