Жизнь длиною в лето. Книга первая

Она улыбнулась довольной улыбкой, видя, как призрак догнал Эйтана на лестнице и что-то говорит ему. Брат отшатнулся и ускорил шаг.

Натан Михаэлевич обхватил голову руками.

– Если ты доверяешь моему вкусу, я смогу пойти на встречу вместо тебя, - предложила вдруг Ася Ивановна.
– Бумаги у тебя с собой?

Натан кивнул.

– И договора тоже.

– Тогда пойдём поработаем. Вот только стол приберу.

Натан Михаэлевич обнял жену.

– Я ведь знаю, как родители обидятся. Спасительница ты моя. А ведь когда-то мы вместе на все встречи ездили.

Кармель посмотрела на них и решительно заявила:

– Идите. Я сама справлюсь.

Ей, конечно, не понравились недоверчивые взгляды родителей, но она не стала расстраиваться. Кармель больше всего поразило счастливое выражение на лице отца. "А ведь он, кажется, до сих пор любит маму", - поняла она.

– Что ты сказала Эйтану?
– поинтересовалась она у появившейся Кати.

– Посоветовала усердно молиться, но не слишком громыхать коробочками по ночам.

– Жестоко, - засмеялась Кармель.

У входной двери послышалось требовательное мяуканье. Кармель открыла дверь. Лиса держала в зубах мышь.

– Нет, Лиска, выкинь эту гадость. Фу!
– возмутилась девушка.

– Неправильно поступаешь, - вмешалась Катя.
– Ты должна похвалить её. Кошка показывает, что она не зря поселилась в доме.

Кармель, преодолевая брезгливость, погладила Лиску.

– Молодец, охотница!

Кошка удовлетворённо замурчала и положила к ногам хозяйки полузадушенную мышь. Та дернулась, открыла глаза-бусинки и попыталась уползти. Кармель взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Лиска посмотрела укоризненно на хозяйку, схватила мышь и в три приёма её слопала.

– Вот так-то лучше. Спасибо, киса, кушай сама. Кать, я всё хотела тебя спросить. На кладбище в Благодатном хоронили ведь не только русских, там упокоились люди и других национальностей. И не все же были атеистами. Ты разговаривала с умершими и других конфессий, не только православными? Что они тебе рассказали?

– Когда я осознала, что умерла и стала бродячим духом, то стала у всех интересоваться, что там? И все отвечали одно и то же: плыли по какому-то тоннелю, видели усопших родных. А вот сообщить, что происходило с ними дальше, отказывались наотрез. И только сосед Иван Абрамович, кстати, еврей, ответил: "А дальше все отправляются туда, куда заслужили: в ад или рай". Я хотела понять, почему застряла на земле? Но ни моя мама, ни цыган Степан, ни казашка Амина, ни азербайджанец Захир не знали ответа на мой вопрос.

– То есть ты разговаривала с людьми разной веры?

Катя хмыкнула:

– Людьми? Покойниками.

Кармель принялась убирать посуду со стола.

– Получается, что какой бы веры и национальности ни оказался умерший, все происходило по одному сценарию.

– Точно. От всех я слышала одно и то же. Тоннель, свет, чистилище. Мама очень жалела, что я не могу отправиться с ней, она так страдала. Но даже мама не поведала мне, и никто не признался, как там, в раю или аду. Видимо, это знание нельзя разглашать. Представляешь, как я, атеистка, себя чувствовала, когда я осознала, что нечто Высшее существует.

Кармель включила посудомоечную машину, потом засунула скатерть, салфетки и кухонные полотенца в стиральную машинку.

– Как я сейчас. Только хуже.

– Нас учили другому- Бога нет.
– Призрак засмеялся: - Хотела бы я увидеть лицо парторга, когда он поплыл по тоннелю к свету. А что ты сейчас сделала?

Кармель непонимающе уставилась на Катю.

– В смысле?

– Ты сложила грязную посуду в один ящик, выпачканное бельё в другой. Зачем?

– А, вот ты о чём? Это посудомоечная машина, а это стиральная.

– А как она моет? Машина робот? У неё внутри маленькие ручки? Вот это прогресс!
– Катя присела у стеклянного круглого окошка стиральной машины.
– Вертится. Трёт бельё обо что-то?

Кармель улыбнулась.

– Видишь, не всё плохо в моём времени. Появилось много технических новинок, они облегчили нам жизнь.

Спустя время, Катя в восторге наблюдала за руками Кармель, вытаскивающими почти сухое пахнущее отдушкой, бельё из стиральной машины. Восхитили призрака чистые тарелки и сверкающие бокалы из посудомойки.

– Да уж. Пока мы с тобой болтали, за это время всё постиралось и помылось. А я полдня тратила на стирку. Пока воды наносишь, потом перетрёшь бельё руками до кровавых мозолей, пока прополощешь. И посуду мыли либо щёлоком, либо песком, а ты капнула чего-то и красота.
– Катя провела пальцем по прозрачному стеклу бокала. Палец прошёл насквозь.
– Согласна. Много и хорошего появилось. Женщинам жизнь сильно облегчили.

Кармель обрадовалась.

– Ты ещё много интересного увидишь. Есть пылесос и уже не нужен веник. Прибор такой, пыль и мусор собирает, - пояснила она Кате.

– Я думала: после твоей коробочки-телефона меня уже ничего не удивит. Ан нет, оказывается ещё много всего интересного, - вздохнул призрак.

***

Утром Кармель проснулась от громкого стука в дверь.

– Деточка, ты не могла бы зажечь газ. Мы с дедушкой хотим попить кофе.

Чертыхаясь, Кармель встала, накинула халат. "Елки-палки - семь утра. И чего старикам не спится". На кухне она поставила турку на огонь. Разливая ароматный напиток по чашкам, поинтересовалась:

– Бабушка, а вы что, разучились пользоваться печкой.

– С чего ты сделала такой вывод, деточка?

– Ну, зачем-то вы же меня разбудили.

– Просто в Шаббат нельзя работать.

– Понятно.
– Про себя Кармель подумала: "А использовать других в самый раз". Еле сдерживая досаду, добавила: - Ну, раз я вам больше не нужна, пойду умоюсь.

Она зевнула. Вчера легла поздно: долго беседовала с Катей. Призрак с удовольствием ответила на её вопросы о довоенном времени. Кармель теперь подробно знала о короткой жизни девушки. К завтраку Эйтан вышел хмурый, с подозрением покосился в сторону сестры. Она не стала больше подшучивать над ним и попросила Катю молчать в его присутствии.

– А где все?
– поинтересовался он.

– Мама поехала на встречу вместо отца. Остальные отправились в синагогу.

– Это для меня большой сюрприз. Она давно ничем кроме себя не занималась, - усмехнулся Эйтан.

– А ты что же не поехал с ними в синагогу?

Кармель налила брату кофе, поставила тарелку с омлетом и тостами.

– Спасибо. Я лишь для общего развития интересуюсь иудаизмом, раз родственники его исповедуют.

– Ну да, ты всегда подлаживался под всех. Хочешь сделать приятное бабушке и дедушке своими познаниями в религии, - хмыкнула Кармель.