Жизнь длиною в лето. Книга первая

Призрак покачал головой.

– Нетушки. Мне хочется посмотреть на всю твою семью. Но если ты против...

– Не против. Интересно, а вдруг тебя ещё кто-то из семьи увидит. Вот сюрприз будет. Лиса, пойдём на кухню, покормлю тебя.
– Кармель погладила кошку, и она, словно понимая, что ей сказала хозяйка, отправилась за ней.

В столовой Ася Ивановна расставляла тарелки с закуской на белоснежной скатерти.

– Неси бокалы и столовые приборы, - сказала она, завидев дочь.
– Господи, ты ещё и кошку из Захарьино приволокла, нагадит, кто убирать за ней будет.

– Это кошка бабушки. Поверь, она очень умная и аккуратная.

Кармель выбрала неглубокую тарелку, положила в неё несколько кусочков мяса.

– Кис-кис, - позвала она Лиску, ставя тарелку в углу за шкафом.

Кошка обнюхала еду, недовольно фыркнула и пошла прочь.

– Не поняла, - возмутилась Кармель.
– Это кошерная пища. Чего нос воротишь? Ну и ходи голодной.

Лиска прошествовала через гостиную к входной двери и требовательно замяукала. Кармель открыла дверь.

– Смотри не потеряйся.

Кошка глянула на хозяйку ярко-жёлтыми глазами и потрусила в сторону сада.

– Кармель, поторапливайся, - позвала мать, сердито громыхая тарелками.

В четыре руки они быстро закончили сервировать стол. Ася Ивановна глянула на часы и поставила в духовку разогревать блюда.

– Совсем забыла. Поставь свечи на стол. Кейла Давидовна приказала. Хорошо, что она не знает: блюда готовили не по правилам шехиты. Но мясо точно кошерное - это утешило бы её немного, - усмехнулась мать и посмотрела в окно.
– Солнце скоро сядет. Где же Эйтан? Бабушка расстроится, если он опоздает к началу ужина.

Словно в ответ на её слова, распахнулась дверь, и в холле появился Эйтан. Кармель приблизилась к нему.

– Привет, братик. Хоть ты и не правоверный еврей, видишь ту коробочку у двери, дотронься до неё.

Эйтан покосился на дверь.

– О! мезузу повесили. Значит старики уже здесь.

– Откуда ты знаешь?
– удивилась Кармель.

– Будто я не был в еврейском доме.

– Эйтан, давай побыстрее. Солнце заходит. Быстро в свою комнату, приведи себя в порядок и бегом в столовую.
– Ася Ивановна показала на белые шорты сына и растянутую футболку, украшенную жуткой рожей монстра.

Через полчаса семья Гориславских в полном сборе расположилась за столом. Кейла Давидовна зажгла свечи и начала читать молитву о благополучии мужа и всей семьи. Закончив читать, она махнула рукой перед свечой. Михаэль Иосифович всех благословил и дал знак начинать трапезу. Эйтан украдкой с облегчением снял ермолку и сунул еёна подоконник за штору.

– Зачем твоя бабушка махала руками?
– поинтересовалась Катя.

Кармель как можно тише ответила:

– Понятия не имею.

Эйтан покосился на сестру.

– Сама у себя спрашиваешь и себе же отвечаешь? Взмах рукой перед свечой приглашение духовному свету Шаббата воссиять в нашем доме.

Кармель поперхнулась и, схватив бокал с минеральной водой, выпила его залпом.

– Всё-то ты знаешь.
– Она посмотрела на призрак, стоящий рядом с Эйтаном. "Значит, он слышит Катю, но не видит. Вот так сюрприз!"

– А ты странно выглядишь, сестричка, - произнёс брат задумчиво, рассматривая царапины на руках Кармель.

– Я в Захарьино работала, а не развлекалась, как некоторые.

– Да уж. Ты и работа. В лесу, видимо, не только слоны сдохли, но жирафы узлом шеи с горя завязали.

– Представь себе, я побелила дом, покрасила забор и вырвала бурьян, - обиделась Кармель.
– А мы все свиньи, раз бабушку бросили без помощи.

Кейла Давидовна повысила голос и произнесла ледяным тоном.

– Дети, будьте добры, оставьте свои разборки на потом. Ругаться в Шаббат большой грех.

– Сынок, мы с папой хотим, чтобы ты завтра с нами сходил в синагогу.

Кармель посмотрела на покрасневшего отца.

– У меня назавтра назначена встреча с поставщиками. Я не могу отменить её.

Кейла Давидовна спокойно заметила:

– Думаю, ты сможешь перенести встречу на воскресенье. Михаэль, вручи наши подарки.

Михаэль Иосифович взял свёртки с журнального столика и отдал сыну и внуку. Эйтан развернул свёрток. В нём лежала ермолка, небольшое покрывало с бахромой по углам и кожаные коробочки кубической формы.

– Что это такое?
– вырвалось у Кармель.

– Талит - молитвенное покрывало, надевают только для утренней молитвы. А это тфилины, они содержат четыре фрагмента из Священного писания, - пояснил Эйтан.
– Спасибо, бабушка, спасибо, дедушка. Очень красивый подарок.

– Мой мальчик, - прослезилась Кейла Давидовна, - ты отрада для нашей души.

– А без этого покрывала и коробочек молитва к богу не дойдёт?
– скептически заметила Катя.
– Эти люди даже не подозревают, как мало значат атрибуты и обряды.

– Кармель, прекрати шептать. В конце концов это неуважение к родным, - вспыхнул Эйтан, подозревая, что сестра насмехается над ним.

Кармель сделала круглые глаза и еле сдержала смех.

– Пап, я сижу рядом с тобой. Я хоть слово произнесла сейчас.

– Эйтан, в самом деле, что ты набросился на неё.

– Я не глухой. Она специально говорила тихо.

Бабушка Кейла недовольно нахмурилась.

– Вот что значит плохое воспитание.

Ужин продолжился в полном молчании. В конце трапезы дедушка Михаэль спел несколько псалмов, бабушка Кейла вторила мужу чистым сильным голосом, им неуверенно подпевал Эйтан. Когда старики ушли к себе в комнату. Натан Михаэлевич налил вина и стал негромко возмущаться:

– Что мне делать? Я должен выбрать образцы ткани и дерева для новой партии мебели. Я не могу отменить встречу.

Эйтан поднялся со стула и, наклонившись к самому уху Кармель, процедил:

– Научилась чревовещанию, сестрёнка?

– Братик, ты просто переутомился, вот и слышишь голоса. А вообще-то в умении угодить, ты превзошёл самого себя. С каких пор тебя интересует иудаизм?

– Нужно знать религию своих предков, это тебя, сестричка, кроме нарядов больше ничего не интересует.
– Эйтан громко добавил: - Мам, пап, я к себе.

Кармель прошептала:

– Кать, сбей немного спесь с зазнайки, только не пугай сильно, а то сочтёт себя сумасшедшим.