Жизнь для Смерти

Воспоминания из прошлого атакуют, к горлу подступает волна презрения к самой себе, а сердце бьется в истерике. Мои руки меня не слушаются, онемели. Я опускаюсь на корточки, чтобы собраться с духом и пережить поступившую паническую атаку. Все как полгода назад. Давно такого не было и вот опять!

Легкие покачивания взад-вперед, крепко собранные в кулак волосы и твердые коленки подо лбом… Тише… Страх отступает и уступает спокойствию.

— Так лучше…

У меня получается договориться с собой. Надо перечислить в голове, что потребуется для побега. Что-то из доступного. Обувь, сумка, куртка, спички, еда. Чертежи, которые я сделала пару дней назад, с собой. Они всегда со мной, чтобы Кристофер не нашел их случайно в комнате.

На сборы уходит не больше семи минут. Подходящей обуви не нахожу, поэтому рву простынь и обвязываю ногу от стопы к колену, создавая подобие гамашей от снега. Надеваю пару кофт из скудного имеющегося здесь гардероба вампира, нахожу зажигалку, несколько листов бумаги, и направляюсь к окну. Открыть его невозможно, никак не поддается, поэтому нещадно бью стекло, чтобы выбраться наружу.

Среди шума в гостиной, никто не услышит побег. По крайней мере, я на это надеюсь…

Спрыгиваю прямо в сугроб, не очень удачно. Часть снега все-таки попадает в кроссовки, неприятно обжигая кожу. Возможно, за эту выходку я поплачусь обморожением. В таком случае я хотя бы буду знать, что пыталась изменить ситуацию.

Огромное поле будоражит воспоминаниями о первой ночи в обители вампиров и об опасности, которое оно скрывает. Лора убедила меня, что именно здесь происходят убийства беглых обращенных. Но звуков из соседних комнат старой части особняка не было ни в прошлый раз, ни сегодня. Может за «зеленой милей» никто не следит? Или она станет для меня последней.

— Рискуем, Эмили? — спрашиваю сама у себя, потирая руки, — Что мне терять? Это просто поле. Тут никого нет.

Подышав на руки, застегиваю карманы куртки Кристофера, собираюсь с духом и бегу вперед, что есть сил. Ноги с непривычки не слушаются, но я быстро вспоминаю былое. Бегать приходилось немало!

Снег хрустит под ногами, оставляя предательские следы, морозный воздух обжигает щеки, из глаз бегут дорожками слезы. Между тем открытые ворота и полоса леса за ними, все ближе и ближе.

Странно, что сейчас они все еще открыты. Неужели никто не опасается бегства несмирившихся?

Какой бы ни казалась смелой, я все еще боюсь обернуться. Бегу, что есть мочи, пересекаю линию ворот и утопаю в лесу, где тут же получаю веткой по лицу. Больно, но я улыбаюсь, радостно скатываясь в сугроб. В легких не хватает воздуха от адреналина.

— Да, отлично! Ты смогла…

Теперь меня никто не остановит. Неужели никто не заметил побега?

Некогда размышлять. Теперь только вперед. Найти тропу среди снега. Главное выбраться из кустов, смести за собой снег, насколько получится и не останавливаться.

Пока не холодно, но как солнце скроется, ситуация резко поменяется.

Задача первая — дойти до кладбища, вторая — найти ручей, и третья — обустроить ночлег.

Я с трудом добираюсь до тропы. Засыпанная снегом, она едва различима. Карты не соврали, путь есть и заметен благодаря углублению между лесопосадками, созданными когда-то давно руками человека. По ней я иду довольно активно некоторое время, но дальше все усложняется. Вокруг сплошной бурелом, тропа то прерывается, то появляется вновь. От постоянного лазания по упавшим стволам деревьев, мне становится жарко. Только руки мерзнут. Перчаток в доме вампиров не оказалось, я вытягиваю рукава кофты, чтобы не обморозить себе пальцы, ведь периодически приходиться хвататься за ветки со снегом.

День будет долгим. Я вынашиваю в голове четкий план, но он рассчитан ровно до утра. А что потом? Смогу ли я найти лагерь? И должна ли вообще туда возвращаться, при условии, что меня станут искать?

Улыбаюсь сама себе. Неужели я, как Скарлетт, в снежном лесу стану рассуждать, что подумаю об этом завтра? Но ведь у меня действительно не было времени продумать план побега до конца. Более того, в связи с последними событиями, я подумывала от него отказаться.

Придется ориентироваться по месту. Принимать решения, исходя из ситуации.

Стараюсь не вспоминать о Кристофере. Может поступаю неправильно, но не могу смириться с убийствами. Это слишком тяжело и никакая любовь, желание быть рядом, не смогут вычеркнуть из головы те зверства, с которыми придется жить бок о бок…

Если я смогу убежать, так будет лучше для нас обоих. На вампира не будут давить из-за ребенка, а я попробую выжить среди людей, как было прежде…

До лагеря в Аэропорту около двадцати километров. Можно попытаться вернуться к своим или хотя бы добраться до его безопасной зоны. Но в какой вообще стороне лагерь выживших? И как двигаться? По прямой или извилистой дорогой? Понятия не имею.

Ладно, Эмили, пока не думай об этом. Доберемся до озера. Этого хватит. Но для начала — найти бы кладбище. От него вниз по ручью. Заблудиться не должна.

Около трех часов дня, а солнце уже неминуемо ползет к горизонту. Окончательно стемнеет часам к пяти.

Днем по ощущениям не больше минус четырех градусов, но из-за влажности мороз быстро пробирается под куртку. Если стоять на месте, замерзаешь. Надо постоянно двигаться.

Природа вокруг сказочно красива, но молчалива. В преддверии зимы не слышно ни одну птицу, а на снегу только следы мышек, да кабанов. После пары километров завалов, дорога становится чистой. Я облегченно вздыхаю, заметно ускорив шаг.

Жаль, что кроссовки совсем не подходящая обувь для зимних путешествий. Они дубеют, а внутри немеют пальцы. Я стараюсь хоть как-то шевелить ими, чтобы не стало хуже. Немного помогает.

Солнце уходит за горизонт алым заревом осветив лучами впереди полосу строений. Каменные старые надгробия и кресты. Совсем немного, остальные разрушены. Похоже на кладбище.

— Вот уж не думала, что буду радоваться такому, — шепчу вслух, присев на поваленное дерево, — Значит я на верном пути.

Я собираюсь с силами, поднимаюсь и поторапливаюсь к кладбищу. Ближе к захоронениям оглядываюсь по сторонам и вдалеке замечаю овраг. Там должна быть вода. Но до него добраться не легко. Болотистая местность, повсюду кочки, а между ними под снегом вода. Я крайне неудачно проваливаюсь в рыхлую землю, промочив правый кроссовок. Вода неприятно обжигает ногу, я тут же перескакиваю на другую кочку, а за ней на следующую. Времени остановиться нет, надо подобраться туда, где посуше. А потом галопом нестись к озеру, пока окончательно не стемнело.

Забравшись повыше, я вижу ручей метра в полтора, местами присыпанный снегом, там, где нападало веток. Сейчас темнеет стремительно, буквально на глазах цвет воды становится черным. Зато снег становится другом, благодаря своей белизне. Она помогает мне лучше ориентироваться, пока занимаются сумерки. Видимость остается доступной для передвижения.

Да, в голову все-таки закрадываются сомнения. Смогу ли я найти места для ночлега и высушить обувь? Как вообще дела обстоят с костром? Ветки сплошь и рядом мокрые, даже те, что есть на сухих мертвых деревьях. Припорошенные снегом, они впитывают влагу и добиться устойчивого огня будет трудно…

Понимая, что времени на обустройство будет мало, я попутно ломаю мелкий хворост со стволов повыше, формирую стопку и несу все под мышкой.

Пальцы ног совсем немеют. С трудом понимаю шевелю ими или нет. Руки тоже замерзают. Холод пробирается под куртку и справится с ним все сложнее… Ночь не щадит.

Мгла собирается над лесом, словно незваная подруга. Отчаянно хочется остановить время, но его больше нет… Идя вниз по ручью, я ловлю себя на неприятном чувстве, будто все это время поворачиваю назад к логову вампиров. Извилистая дорога то и дело петляет, а местами приходится переступать болотистую рыхлую почву по упавшим стволам деревьев и палкам. Окончательно промочив ноги, я теряю веру, что смогу добраться до озера и обустроить ночлег… Вдобавок еще спотыкаюсь, роняю собранный хворост и падаю плашмя в снег.