Жизнь и учение св. Григория Богослова
Шрифт:
Я отдам мысль Божественному Духу, отыскивая следы
Сокровенных красот и всегда восходя к свету,
Положу в основание жизни Божественные заповеди,
Чтобы, и помощником, и спутником, и проводником
Имея Христа, с легкими надеждами вознестись отсюда,
Получить жизнь чистую и непрекращающуюся,
И видеть не слабые лишь отображения истины,
Словно в зеркале или в воде,
Но чистыми очами созерцать саму истину (atrekien),
В которой первое и последнее есть Троица, Божество единочестное,
Единый свет в трех равнобожественных сияниях. [1265]
2. Молитва и боговидение
Молитва
Молитва в восприятии Григория есть прежде всего встреча с живым Богом. Человек жаждет Бога и нуждается в общении с Ним. Но и Бог" "жаждет жаждущих Его, непрестанно и обильно изливаясь (на них)". [1266] В этой взаимной жажде — тайна молитвенного общения человека с Богом.
1265
PG 37, 1511–1512 = 2.271.
1266
PG 37, 939 = 2.229.
…Нужно сначала очистить себя, а потом уже беседовать с Чистым, чтобы с нами не случилось то, что произошло с Маноем, и чтобы мы, после явления Бога, не сказали: Погибли мы, жена, ибо видели мы Бога. [1267] Или, подобно Петру, станем отсылать из лодки Иисуса как недостойные такого посещения. [1268] Или, подобно тому сотнику, будем просить об исцелении, но не примем Врача. Ведь и из нас кто-нибудь может сказать:…Я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой. [1269] Но когда увижу Иисуса, хотя я и мал ростом духовным, как тот Закхей, однако же влезу на смоковницу, умертвив земные члены [1270] и отвергнув уничиженное тело; [1271] тогда и Иисуса приму к себе и услышу: Ныне пришло спасение дому сему. [1272] Тогда действительно получу спасение и достигну совершенной философии, прекрасно расточая собранное мною недобрым путем, будь то деньги или учения. [1273]
1267
Ср. Суд. 13:22.
1268
Ср. Лк. 5:8.
1269
Мф. 8:8.
1270
Ср. Кол. 3:5.
1271
Ср. Фил. 3:21.
1272
Лк. 19:9.
1273
Сл. 20, 4, 8–25; SC 270, 62–64 = 1.299–300. В последней фразе можно услышать намек на возможность для христианина использовать материальное богатство и светскую ученость в добрых целях.
Наиболее полным трактатом о молитве, написанным до Григория, было одноименное сочинение Оригена. В этом трактате, содержащем комментарий на" "Отче наш" "и разнообразные указания на детали молитвенной практики, содержится, между прочим, учение о недопустимости молитвы кому бы то ни было, кроме Бога Отца. По Оригену, не следует молиться Христу, а только Богу" "через Христа" ", поскольку Сам Христос молился Отцу и этому научил апостолов; те, кто молится Сыну с Отцом или Сыну без Отца, совершают грех по неведению. [1274] В этом своем учении Ориген остался одиноким; [1275] впрочем, он не высказывал бы подобных мнений, если бы молитва Христу стала к его времени общепринятой практикой в христианской Церкви. Очевидно, в III веке существовали разные взгляды на этот счет, и далеко не все христиане молились Христу. Даже в конце IV в. практика молитвы Христу не стала общепринятой: Евагрий, младший современник и ученик Григория, в" "153 главах о молитве" "ни разу не упоминает молитву Иисусу. [1276] Все известные нам Литургии Древней Церкви обращены к Богу Отцу; Литургии, обращенные к Сыну, появились, надо полагать, не ранее V в., то есть в эпоху христологических споров.
1274
О молитве 16, 1.
1275
Ср. Quasten. Patrology II,67.
1276
Ср. Meyendorff. Palamas and Spirituality, 23. Иисусова молитва получит распространение в египетском монашестве после V века.
Одна из таких Литургий надписана именем св. Григория Богослова: она до сих пор совершается в Коптской Церкви. [1277] Хотя, как нам кажется, авторство Григория в прямом смысле должно быть исключено, [1278] тем не менее не случайно, что эта Литургия приписана именно Григория. Молитва Христу была неотъемлемой частью духовной жизни Григория Богослова, и от него осталось много стихотворных молитв, адресованных Христу. Приведем несколько примеров:
1277
Текст см. в PG 36, 700–733.
См. также Gerhards. Gregoriosanaphora.1278
О Григории не сохранилось сведений как о реформаторе литургической практики или авторе литургических текстов.
Христос Царь! Ты мое отечество, крепость, блаженство, Ты для меня все!
О, если бы в Тебе успокоиться мне со всей моей жизнью и всеми ее заботами! [1279]
Христос, Свет людей, огненный столп Григориевой
Душе, блуждающей по пустыне горестной жизни,
Удержи фараона–злоумышленника и бесстыдных работодателей…
Если же настигнет меня преследующий враг,
Рассеки для меня Чермное море..,
Останови широкие реки, отведи от меня
1279
PG 37, 1349 = 2.80.
Стремительное и свистящее копье иноплеменников…
Христос Царь! Зачем Ты опутал меня этими сетями плоти?
Для чего бросил в жизнь — этот холодный и грязный ров,
Если я действительно бог и Твое достояние?..
Или останови бедствия и умилосердись; или прими меня
После многих подвигов и положи конец скорбям;
Или благое облако забвения пусть покроет мои мысли. [1280]
Большинство молитв Григория, адресованных Христу, проникнуты просительным, почти жалобным настроением. В них нет той праздничной торжественности, которая отличает многие Слова Григория. Вместе с тем, все эти молитвы написаны языком античной поэзии, в них немало экстравагантных слов, заимствованных из языка Гомера и вышедших из употребления задолго до появления Григория на свет. Изучая молитвы Григория, невольно задаешься вопросом: не считал ли он необходимым обращаться к Богу на некоем особом языке, отличающемся от языка повседневности? Может быть, в личной молитвенной практике он и использовал обычный греческий язык своего времени, но в молитвах, оставленных потомству, он всегда предпочитал пользоваться языком Гомера. Что же касается образного строя этих молитв, то он является по–преимуществу библейским: Григорий отождествляет себя то с Израилем, бегущим от фараона, то с апостолами в лодке во время бури, то с другими персонажами библейской истории.
1280
PG 37, 1281–1282 = 2.112.
Многие молитвы Григория, обращенные ко Христу, написаны в минуты богооставленности и скорби, душевного смятения или духовного упадка:
Наставник! Страшная волна объемлет
Ученика Твоего! Проснись, пока я не умер.
Только повели — и буря утихнет.
Дерзаю сказать Тебе нечто, Христос! Не подави
И не угаси меня тяжестью скорбей! [1281]
Новое, что это за новое, О Божие Слово,
Что за новое претерпеваю я? Глубина сердца моего
1281
PG 37, 1417 = 2.105.
Пуста, нет в ней ни мудрых слов, ни мудрых мыслей.
Да, лукавый дух стремительно бежит от меня,
Однако его место во мне не занято чем-либо лучшим.
Наполни меня Своими (благами), чтобы снова не пришла зависть
И не превратила меня в свою мастерскую, что еще хуже! [1282]
Обманулся я, Христос мой, слишком понадеявшись
На Тебя. Я вознесся — и ниспал весьма глубоко.
Но снова подними меня, ибо я сознаю,
Что сам посмеялся над собой. Если же опять превознесусь,
1282
PG 37, 1407–1408 = 2.105–106.
Пусть опять упаду, и падение мое пусть будет сокрушительным.
О, если бы Ты принял меня! Ибо если нет — я погиб!
Неужели для одного меня исчерпана Твоя благость? [1283]
Молитвы Григория проникнуты глубоко личным чувством любви ко Христу, Который, как он сам говорит, пронзает сердце человека" "оживляющей стрелой" ". [1284] Григорий молился Христу утром и вечером, [1285] в болезни, [1286] в путешествии. [1287] Заканчивая великопостный подвиг безмолвия при наступлении Пасхи, Григорий первым делом обращается с молитвой ко Христу:
1283
PG 37, 1408 = 2.111.
1284
PG 37, 1553 = 2.260.
1285
См."молитва утренняя" ","молитва вечерняя" "и" "молитва на следующее утро" "в PG 37, 1284–1286 = 2.106.
1286
См. PG 37, 1279–1280 = 2.107, и др.
1287
См. PG 37, 518–522 = 2.107–108.
Царь мой Христос! Тебя первого назову устами,
Поскольку отдаю воздуху слово, которое долго удерживал, —
Непорочное приношение чистой жертвы, если можно так сказать, —
Это слово изливаю из своего ума.
Свет Отца (patrophaes), Слово (loge) великого Ума, превосходящий всякое слово (mythou),
Высший Свет высочайшего Света, Единородный Сын,
Образ Бессмертного Отца и Печать Безначального,
Сияющий вместе с великим Духом, добрый Царь..,
Правитель мира, Податель жизни, Создатель