Жизнь и учение св. Григория Богослова

2–е послание к Кледонию весьма сходно по содержанию с 1–м посланием, причем главным обвинением против аполлинариан остается обвинение в докетизме:

Они также искажают учение о Вочеловечении, толкуя, будто" "вочеловечился" "не означает" "был в человеке" ".., но означает, что Он беседовал с людьми и жил среди них… Отвергая человека и внутренний образ, они очищают одну лишь внешность нашу через вводимую ими новую и видимую личину (prosopeiou); они до такой степени противоречат сами себе, что иногда ради плоти и все остальное объясняют грубо и плотски.., а иногда вместо истинной плоти вводят скорее призрак (dokesin), то есть (такую плоть), которая не испытывает ничего свойственного нам, даже того, что свободно от греха. В доказательство этого они используют апостолькое изречение, не по–апостольки понимаемое и произносимое, а именно, что Спаситель наш сделался подобным человекам и по виду стал как человек, [1145] как будто это указывает не на человеческий вид, но на какой-то обманчивый фантом и призрак (phantasias de tinos apateles kai dokeseos). [1146]

1145

Фил. 2:7.

1146

Письмо 102; SC 208, 76–78 = 2.17.

Григорий подчеркивает, что аполлинарианство является новой ересью, существующей не более тридцати лет, и что оно противоречит четырехвековой христианской традиции. Аполлинарианскому докетизму противопоставляется православное учение о Христе как совершенном Боге и совершенном человеке:

Вот так нелепость! Сегодня возвещают нам мудрость, сокровенную со времен Христа: об этом следовало бы плакать! Ведь если вера началась только тридцать лет назад, а почти четыреста лет прошло с тех пор, как Христос явился, то столько времени тщетным было наше Евангелие, тщетна была и вера наша, [1147] напрасно и мученики приняли мученическую смерть, напрасно столь многие и столь великие предстоятели управляли народом… Но кто не удивится их учености (paideuseos), когда они сами ясно различают то, что относится ко Христу, и то, что Он родился, что был искушаем, что алкал, жаждал, уставал, спал приписывают человеческой природе, а то, что Он был прославлен ангелами, что победил искусителя, напитал народ, а также что ходил по морю — относят к Божеству… После этого они еще обвиняют нас в том, что мы вводим две совершенных или противоборствующих природы и что мы разделяем сверхъесественное и чудесное единство. [1148]

1147

Ср. 1 Кор. 15:14.

1148

Письмо 102; 80–82 = 2.18.

Таким образом, Григорий распознал в аполлинарианстве опасное уклонение от православной доктрины, несмотря на то, что некоторые пункты учения Аполлинария (вера в Божество Святого Духа, разграничение двух природ) соответствовали позиции Каппадокийцев. Отношение Григория к аполлинарианству менялось в худшую сторону: если вначале он называл его" "братской распрей" ", то в поздние годы он осознал, что речь идет о ереси, за которую следует отлучать от Церкви. В письме к Нектарию Константинопольскому Григорий выражает недоумение по поводу того, что его преемник по константинопольской кафедре позволяет аполлинарианам устраивать церковные собрания наравне с православными. Говоря о попавшем ему в руки сочинении Аполлинария, Григорий утверждает, что изложенное там" "превосходит всякое еретическое лукавство" ". В этой книжке, по свидетельству Григория, Аполлинарий утверждает не только то, что Христос не имеет человеческого ума, но и что Сын Божий изначально, до Своего человеческого рождения, обладал плотью, которую принес на землю. Более того, Аполлинарий учит, что сам Единородный Бог" "Своим собственным Божеством принял страдание" "и что" "во время того тридневного умерщвления тела вместе с телом соумерщвлялось и Божество, которое, таким образом, было затем воскрешено Отцом" ". [1149]

1149

Письмо 202; SC 208, 90–92 = 2.6–7.

Борьба, которую Григорий вел с аполлинарианством, еще раз подтверждает, что этот человек, достаточно толерантный к своим современникам, когда дело касалось отдельных богословских формулировок, и допускавший известную свободу в рамках" "почти одного и того же догмата" ", становился решительным и непримиримым, если речь заходила о спасении и обожении человека. Ересь Аполлинария, так же, как и ересь Ария, подрывает учение об обожении всецелой человеческой природы воплотившимся Словом: именно поэтому Григорий объявляет ее" "злом, направленным на ниспровержение здравой веры" ". [1150]

1150

Письмо 202; 94 = 2.7.

Догмат искупления

Учение Григория об искуплении неразрывно связано с его анти–арианской и анти–аполлинарианской полемикой. Как и другие богословские идеи Григория, оно также неотделимо от учения об обожении, вокруг которого построена вся богословская система Григория.

Термин" "искупление" "(lytrosis), встречающийся в Библии, буквально означает" "выкуп" ", то есть деньги, вносимые за освобождение раба. С понятием" "искупления" "в Ветхом Завете связано прежде всего освобождение Богом народа израильского из египетского рабства, а также из вавилонского плена; [1151] "Искупитель" " — одно из имен Ягве в Ветхом Завете, в частности у пророка Исаии. [1152] В Новом Завете понятие" "искупления" "указывает на спасение и оправдание человечества Иисусом Христом, пролившим Кровь и умершим на кресте ради искупления всех. [1153]

1151

Ср. Пс. 73:2; Мих. 6:4 и др.

1152

Ср. Ис. 41:14; 43:14; 47:4; 48:17; 49:26; 59:29; 63:16 (все ссылки относятся к тексту так называемого" "Второисаии" ").

1153

Ср. Мф. 20:28; Мр. 10:45; Рим. 3:24; Гал. 3:13; 4:5; Еф.1:7; 1 Тим. 2:6; Евр. 9:12, 15; Откр. 5:9 и др.

Буквальный смысл глагола lytroo ("искупить" ") заставлял раннехристианских богословов задумываться о том, кому именно Христос заплатил выкуп за человечество. Этот вопрос занимал многих предшественников и современников Григория. Ориген, в частности, утверждал, что в момент крестной смерти Спасителя Его дух был предан в руки Отца, а душа отдана диаволу в качестве выкупа за людей:"Кому Искупитель дал душу Свою во искупление многих? Не Богу, а… диаволу… В качестве выкупа за нас отдана душа Сына Божия, а не дух Его, ибо Он уже прежде предал его Отцу со словами: Отче, в руки Твои предаю дух Мой; [1154] также и не тело, потому что об этом мы ничего не находим в Писании" ". [1155] По учению Григория Нисского, человек в результате грехопадения оказался в рабстве у диавола; для того, чтобы искупить его, необходимо было заплатить диаволу компенсацию, выкуп; в качестве выкупа предложен был человек Иисус Христос; диавол принял Его в обмен на человечество, однако под" "приманкой" "человеческой природы Христа скрывалось Божество, Которое диавол не сумел удержать: так Бог" "обманул" "диавола. [1156] Василий Великий придерживался сходного взгляда относительно права диавола на компенсацию, однако теория его была несколько иной:"выкуп" ", необходимый для избавления человечества от рабства диаволу, не мог ограничиваться простым человеком, поскольку равный не может выкупить равного и человек не может искупить сам себя; нужно было нечто большее, чем человек, а именно Тот, Кто превосходит человеческую природу — Богочеловек Христос; пролив кровь за грехи людей, Он заплатил выкуп одновременно диаволу и Богу. [1157] По словам Кирилла Иерусалимского, Сын Божий, став искуплением за грехи людей, избавил человечество от гнева Божия. [1158]

1154

Лк. 23, 46.

1155

На Мф. 16, 8 (GCS 40, 498).

1156

Большое Огласительное Слово 22–24.

1157

Беседы на Пс. 7, 2 и 48, 3. О выкупе, принесенном Богу, см. также Беседу на Пс. 28, 5.

1158

Огласительное слово 13, 2.

Григорий Богослов подверг уничтожающей критике теорию выкупа, принесенного диаволу. Диавол не достоин никакого выкупа, — считает Григорий: говорить о смерти Сына Божия как жертве диаволу оскорбительно. Но нельзя говорить и о том, что Сын Божий принес Себя в выкуп Отцу и что Отец мог желать смерти Своего собственного Сына:

Ибо для кого и ради кого пролита кровь, (излиянная) за нас — великая и преславная кровь Бога, Архиерея и Жертвы? Мы были подчинены лукавому, проданные (в рабство) греху и в обмен на зло получившие наслаждение. Если же выкуп бывает не кому-либо другому, кроме держащего (нас в своей власти), то спрашиваю: кому и по какой причине принесен этот выкуп? Если лукавому, то — долой оскробление! Не только от Бога, но и самого Бога получает разбойник в качестве выкупа, и столь безмерную плату берет за свою тиранию, что за такую плату справедливо было пощадить нас. Если же Отцу, то, во–первых, как? Ведь не у Него были мы в плену! А во–вторых, по какой причине кровь Единородного будет приятна Отцу, Который даже Исаака не принял, приносимого его отцом, но заменил жертвоприношение, дав овна вместо разумной жертвы? [1159]

1159

Сл. 45, 22; PG 36, 653 = 1.675–676.

Семь столетий спустя на латинском западе возникнет теория искупления, согласно которой смерть Христа была удовлетворением оскорбленного правосудия Бога Отца. Поскольку Бог справедлив, а грехопадением человека Он был оскорблен, Его справедливость требует сатисфакции: Сын Божий приносит Себя в жертву Отцу и Своей кровью умиряет разгневанного Бога. [1160] Эта теория будет отвергнута христианским Востоком на поместных Соборах 1156–57 гг. в Константинополе, где восторжествует учение о том, что искупительная жертва Сына Божия была принесена Богу Троице: Христос как человек приносит Себя в жертву Богу и как Бог принимает жертву. [1161] Это учение было продолжением теории искупления Григория Богослова, который, отвергая идею выкупа, принесенного диаволу, а также идею удовлетворения правосудия Отца, говорил, тем не менее, о Христе, приносящем Самого Себя в жертву Богу:

1160

Изложенная теория сатисфакции принадлежит Ансельму Кентерберийскому.

1161

Соборы 1156–57 гг. были созваны в связи с ересью Сотириха Пантевгена, излагавшего теорию искупления в терминологии, близкой к учению Ансельма. Отцы Собора, в частности св. Николай Мефонский, в своем учении об искуплении основывались на молитве из Литургий свв. Василия Великого и св. Иоанна Златоуста, обращенной ко Христу:"Ты бо еси Приносяй и Приносимый" ". См. об этом Павел (Черемухин). Собор; Angelou. Nicholas; Meyendorff. Christ, 197–200.

Спрашиваю, для кого пролита кровь Бога?

Если для лукавого, то — прочь! — кровь Христа отдана злодею!

Если же для Бога, то как? Не другой ли владел нами?

А выкуп всегда дается владельцу.

Истинно то, что Он Сам Себя приносит Богу,

Чтобы Самому похитить нас у владевшего нами

И чтобы взамен падшего принят был Христос…

Так мыслим. Но уважаем и образы. [1162]

Как мы видим, Григорий не отказывается от традиционной терминологии" "выкупа" ", однако воспринимает ее лишь как" "образ" ", помогающий лучше понять таинство спасительного подвига Богочеловека: Христос назван" "избавлением" "(apolytrosis) как давший себя в" "искупление" "(lytron — выкуп) и в очистительную жертву за вселенную. [1163] Григорий также не отказывается говорить об Отце, Который принимает жертву: однако принимает не потому, чтобы имел нужду в такой жертве, а из снисхождения и ради того, чтобы человек освятился человеческой природой воплотившегося Бога. [1164] Иными словами, крестная жертва Спасителя была нужна не Богу Отцу, но нам, и была она следствием любви, а не гнева Отца:"так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" ". [1165]

1162

PG 37, 470 = 2.1313–132.

1163

Сл. 30, 20, 44–46=1.442.

1164

Сл. 45, 22; PG 36, 653 = 1.676.

1165

Ин. 3:16.

В соответствии с евангельским образом Христа, посланного Отцом по любви к людям, Григорий в своей трактовке догмата искупления делает акцент на любви Божией, которая была главной причиной Боговоплощения. Единородный Сын Божий был послан Отцом в мир для того, чтобы уврачевать поврежденную грехом человеческую природу. Грех вошел в жизнь человека после грехопадения: наказанием за грех стала смерть. Но и само это наказание было проявлением любви Божией, и в самой смерти содержалось скрытое благодеяние, так как она преграждала путь к распространению греха. В течение долгих веков Бог вразумлял человечество различными способами, однако грех продолжал распространяться. Тогда понадобилось более сильное" "лекарство" ", которым и стало Воплощение Бога Слова:

О новое смешение (o tes kaines mixeos)! О странное растворение (o tes paradoxou kraseos)! Существующий получает бытие и Несозданный создается, и Невместимый вмещается через посредство умной души, посредничествующей между Божеством и грубостью плоти! Обогащающий нищает — нищает до моей плоти, чтобы я обогатился Его Божеством. И Полный истощается — ибо лишается ненадолго Своей славы, чтобы я причастился полноты Его. Что за богатство благости? Что это за таинство по отношению ко мне? Я был причастен образу, но не сохранил его; Он причащается моей плоти, чтобы и образ спасти и плоть сделать бессмертной. Он вступает с нами во второе общение, которое гораздо необычайнее (paradoxoteran) первого, поскольку тогда даровал нам лучшее, а теперь принимает от нас худшее!.. [1166]

1166

Сл. 38, 13, 28–40; SC 358, 134 = 1.529.