Жизнь напрокат

– Нам что на три стороны разойтись?
– первым усек ошибку Жила и я ободряюще шлепнул его по спине.

– Что-то в этом роде. За водой я, так и быть, сам присмотрю.

Пристыженная троица рассыпалась и исчезла из вида, шурша крапивой. Послышался голос Бура.

– Стяр, подойди, будь добр!

Я сделал знак Сашке оставаться подле Праста с Шибаем и медленно, сохраняя независимое достоинство, побрел на аудиенцию к первому наследнику вировского боярина. Он сидел на корточках между дорогой и ветлой возле поклажи, держа правую руку на одном из мешков с серебряными монетами.

– Ты хорошо обучаешь своих людей, - Бур зыркнул на меня снизу вверх и одобрительно кивнул. Я заметил, что вид у него не ахти, замученный и сонный.

– Я их второй день вижу. Так же как и ты.

– Ну да, ну да. Я и забыл, что ты все забыл.

Если он кликнул меня, чтобы снять скуку пустой болтовней, то выбрал не лучшее время.

– Зачем звал?

Бур слегка прихлопнул ладонью мягкую кожу мешка.

– Этот - твой. Забирай и дели как знаешь.

Я поскреб щетинистый подбородок. Принимая во внимание немалую скорость роста волос на моем лице, можно с уверенностью заявить, что через пять-шесть дней я стану обладателем заметной бороды. Надо будет все же побриться. Или не надо...

Я тронул твердый бок мешка носком сапога. За комплексную помощь нам была обещана равная часть всего объема драгметаллов. Учитывая катастрофический падеж разбойничьего поголовья, этот мешочек можно считать достойной платой.

– Пусть пока у тебя побудет, я с дележкой не спешу. Гораздо охотнее я бы поел и выспался.

Бур убрал руку с серебра, неторопливо поднялся на ноги. Поморщился, согнув левую руку и ухватился за поврежденный локоть.

– Дойдем до Родимовой веси и я обо всем договорюсь.

Ничто так не сплачивает коллектив как совместная попойка или драка с общим противником. Бур дернул губами в подобии улыбки и полез в свою сумку.

– Держи, - на его ладони тускло блестела знакомая цепочка с резным распятием.
– Твой удар отвлек того урмана.

– Да ты и сам бы справился, - решил немного польстить я.

– Не уверен. Двое урманов на одну мою руку это слишком. Я бы предпочел ни одного.

Надевать голду на шею я не стал, сунул к трофейному перстню в свою сумку, тщательно завязав тесемки.

– Мне сказали, что ночью стоянку налетчиков навестили урманы и перебили почти всю их шайку.

– Люди Эмунда, больше некому. Шибай где-то снюхался с ними месяца три назад. Притащил эту стаю в Виров. Уговаривал отца взять их в дружину пока нас с Дивеем не было. Головач отказался. Он как и Рогволд северян не больно жалует.

– Сколько их всего?

– Точно не знаю. Должно быть с десяток. Половину мы положили.

С большим трудом, с помощью огнестрельного оружия и вовремя нарисовавшегося Сашки. Не будь из этого комплекта чего-то одного каюк нам всем. При желании остатки Эмундовой своры накинут нам таких проблем - мама не горюй. По всей видимости, Бур тоже додумался до столь неприглядной перспективы. Его кислый взгляд остановился на пустой кобуре бесполезном куском смятой кожи висящей у меня подмышкой.

– Как я понимаю, грома из руки больше не будет?

Вопрос прозвучал с нотками сожаления и я не стал разубеждать собеседника.

– Хорошего помаленьку.

– Никогда не считал колдовство чем-то хорошим.

– В этой штуковине и без колдовства хорошего мало. В любом случае больше его не случится. Забудь. Теперь у меня только мой меч.

Я бы не удивился, услышав издевательский смех из уст Бура. Ну какой к черту меч?! Я его три минуты в руке подержал и надеялся, что этим дело и ограничится до конца моих дней. Не знаю видел ли он мои потешные взмахи, но смеяться Бур не стал. Он вообще стал мало походить на того озлобленного волка, каким я успел его узнать. Уморился, наверно, корчить из себя крутого.

– Что с Завидом?

Бур покосился на безучастно сидящего брательника и стиснул зубы, вздыбив желваки.

– Горюет, что больше не сможет держать меч.

– Будто на свете мало других занятий, - резонно подсказал я.

– Завид - воин. Он никогда не станет мастерить колеса для телег или тачать сапоги. Славу можно завоевать только мечом, только мечом можно завоевать добычу. Завид мечтал о битвах и походах, мечтал снискать славу великого воина.

Славу убийцы и мародера, то бишь. Тоже мне рыцарь без страха и упрека... и без идеи в голове.

– Да что ты говоришь? Не всякие мечты доводят до добра и вот тебе тому живой пример. Ты уж меня прости, Бур, но, как мне кажется, в этих относительно мирных краях легко завоевать лишь славу охотника или разбойника, на худой конец.

– Князь полоцкий Рогволд следующим летом ждет нас в свою дружину, - глаза Бура сверкнули жадным огнем, будто им с братом предложили высокую должность и тут же погасли.

– Тогда просто напомни Завиду на каком боку у меня меч.

Произнося это слова, я внутренне содрогнулся, почти физически ощутив в руке тяжесть меча и отдачу от удара по твердому как камень плечу урмана. Никаких радостных чувств я, в отличии от Сашки, при этом не испытал.

– Шуйца с десницей у тебя, должно, с рождения перевернуты. Обоеруких бойцов мало. Чтобы переучиться нужно время, а в ином возрасте и начинать не стоит.

– Переучится, если захочет, до следующего лета полно времени и возраст позволяет.

– Он, вообще-то, настырный, - после недолгого молчания констатировал Бур и уже начал отворачиваться, чтобы закруглить разговор, но вдруг спросил: - А ты и впрямь сын Дряты?

Сказать ему, что отца своего я почти не знал? Что его груженый полуприцеп, подрезанный легковушкой, рухнул с моста когда мне было семь. Тело из кабины вырезали автогеном. Гнать тухлую околесицу про какого-то Дряту, коего я в глаза не видел? Ну уже нет. Нет способа вернее замылить тему, чем ответить вопросом на вопрос.

– Это имеет значение?

– Для кого как, - лицо Бура искривила волчья улыбка, придерживая при ходьбе локоть, он направился к Завиду, а я пошлепал перекинуться словцом с заскучавшим Сашкой. Прошел мимо понуро свесившего злокозненную головушку Шибая и Праста, положившего себе на колени копье и не сводящего глаз с пленника. Взмахом руки предложил Року уединиться.

Потихоньку вечерело. Блеск озера уже не так резал глаза, светило зависло над лесом, отдав наше расположение на откуп серым теням. В высокой траве истязали свои скрипки кузнечики, водичка о чем-то шепталась с лодочными боками и тростником, гуляющая рыба соревновалась кто громче всплеснет. Сказка, а не жизнь...

– Чего он тебе втирал?
– вкрадчиво спросил Сашка, размещаясь на дальнем от берега носу большой лодки. Я с кряхтением опустился на гребную доску, предварительно стерев рукавом свежий птичий помет с засаленной задницами деревяшки и подумал, что Бур едва ли перекинулся с Сашкой-Дивеем парой фраз с момента чудесного появления Рока у валуна. По ходу, ему Бур не доверяет больше чем мне.

– Мешок серебра всучил.

– Один?

– Конечно один. Их там всего два.

Сашка неопределенно шевельнул бровями.