Жизнь - веселая штука

– Я не знаю, куда поехать, чтобы остаться вдвоем, - объяснил Александр с нахмуренным лицом.
– Боюсь оскорбить тебя предложением поехать в мотель или же заняться любовью на заднем сиденье машины…

Польщенная его заботой и взбудораженная признанием, что он хочет заняться с ней любовью, Каролин с невинностью, присущей ранней юности, вручила ему свою добродетель и добрую репутацию.

– Как ты решишь.

Александр наградил ее такой улыбкой, что она поняла: риск не напрасен.

– Ах, Каро, - пробормотал он, сжимая ее руку и касаясь губами ее пальчиков.
– От твоего доверия я чувствую себя гигантом.

– Тут лицо его передернулось.
– Но если я приму твое предложение, то к утру или даже раньше буду чувствовать себя ниже, мельче последнего насекомого за то, что воспользовался преимуществом.

– Но… - попыталась запротестовать она, боясь, что он решил вернуться на свадебный прием.

– Ничего другого не остается, - прервал он ее глубокомысленным тоном, - мы должны пожениться.

– Пожениться?!
– Из груди Каролин от охватившей ее радости вырвался гортанный крик.

– Да.
– Голос его был тверд, он смотрел прямо на нее.
– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да! Да!
– закричала она, забыв тот факт, что они знакомы всего неделю.
– Когда?
– Каролин облизнула пересохшие от возбуждения губы.

– Как только это позволит закон, - решительно ответил он, распахивая дверцу автомобиля и приглашая ее сесть.
– Поехали.

Каролин села, в полном смятении озираясь вокруг. Ее голос прорезался, лишь когда он сел за руль и захлопнул дверцу.

– Куда?
– тихо спросила она.

– К Питерсонам, - произнес он, выезжая на дорогу.
– Собирать вещи.

– Собирать вещи?
– Она заморгала и встряхнула головой, пытаясь прояснить свои мысли.
– А дальше куда?

– Куда же еще?
– засмеялся он.
– В Мэриленд. Не туда ли бегут все влюбленные?

– Мы сбегаем?
– с восторгом воскликнула она.

– Да, если ты согласна.
– Александр окинул ее горящим взглядом.
– Ты согласна?

Согласна ли она? О Господи, всегда!

– Да, - срывающимся голосом ответила она. Руки ее дрожали, губы дрожали, и все внутри дрожало.
– То есть… если ты уверен, что хочешь именно этого.

Александр резко затормозил перед домом Питерсонов и заглушил двигатель, затем повернулся, опалив ее страстным взглядом.

– Господи, Каро, я более чем уверен, - произнес он, протягивая руки, чтобы коснуться пальцами ее горящих щек.
– Я хочу, чтобы ты была моей… навек.

Каролин вернулась в настоящее вся в слезах. И обнаружила себя сидящей на кровати в гостевой комнате, которую готовила для постояльцев.

Навек.

Тяжелый вздох разорвал тишину комнаты.

Как это ни грустно, но «навек» Александра продлилось недолго. Около года, если считать по месяцам, а по реальным отношениям - и того меньше.

По правде говоря, их брак рухнул, не успели они обменяться кольцами. Александр убил его - и оружием своим избрал пренебрежение. Подобно живому существу, их любовь зачахла от недостаточного питания.

Вспышка злости, смешанной со страхом, подбросила Каролин с кровати, злости на внезапное появление Александра, на вызванный им новый наплыв болезненных воспоминаний, с которыми она с таким трудом научилась справляться, и страха, что он узнает секреты, которые она совсем не хотела выдавать.

Подхлестнутая выделившимся от злости адреналином, Каролин схватила тряпку и атаковала ею столик у кровати. Ее взгляд скользнул по циферблату настенных часов начала века и двинулся дальше, но положение стрелок отпечаталось в сознании.

Четверть третьего! Каролин с недоверием посмотрела на часы и прислушалась. Ровное тиканье подтверждало, что часы не остановились.

Возможно ли такое?

Джесси обещала вернуться к половине второго. Джесси. Тревога поднималась к горлу Каролин. Не стряслось ли что с ней? Где она?…

– Мама, я дома, - прозвучал голос Джесси из прихожей.
– Прости, я опоздала. Сбилась со времени.

Каролин реагировала как большинство матерей, охваченных страхом за ребенка; лишь только выяснилось, что страх не имеет почвы, он тут же сменился гневом. Вертя в трясущихся руках тряпку, она выбежала из комнаты на лестницу.

Дочери видно не было.

– Джессика, - резко позвала Каролин, почти бегом спускаясь по лестнице.
– Где ты?

– Вот я, - ответила дочь, появляясь в дверях кухни.
– Со мной все в порядке, - добавила она, ожидая следующего вопроса матери.

Несколько успокоившись, Каролин уже неторопливо прошла на кухню.

– Я очень рассержена, Джесси!
– сказала она строгим голосом.
– Ты же сама понимаешь. Ты еще совсем девочка, а после тех ужасов, которые рассказывают каждый день, я волнуюсь о твоей безопасности.

– Прости, пожалуйста.
– Джесси виновато опустила голову.
– Я забыла надеть часики и…

– Но ты должна была чувствовать время, - прервала Каролин ее оправдания.

– Да, должна была, но…

– Но ты потеряла представление о времени, пока искала ракушки, - снова прервала ее Каролин, однако в голосе ее уже звучали нотки прощения.

– Нет, - ответила Джесси, качнув взъерошенной головой.
– Я потеряла представление о времени, пока разговаривала.

– Разговаривала?
– нахмурилась Каролин.
– Ты забегала к подружкам?

– Нет.
– Напряженное выражение на лице девочки сменилось широкой улыбкой.
– Я разговаривала с Алексом.

Страх снова овладел Каролин, на мгновение перехватив дыхание и остановив мысли.

– С Алексом?
– испуганно переспросила она, когда дыхание вернулось к ней.

– Ага, ты знаешь, - с человеком, который заходил сюда раньше. Которого ты назвала Александром.
– Прекрасно помня о маминой строгости относительно обращения ко взрослым по имени, Джесси быстро объяснила: - Я не знаю, как его фамилия, кроме того, он сказал, что я могу называть его просто Алекс.

Хоть за это спасибо, подумала Каролин, проглатывая подступивший к горлу комок.

– Понятно, - тупо сказала она, придавая губам жалкое подобие улыбки.
– Тот самыйАлекс.