Жизнь за жильё

Рядом сидящий здоровяк первым вынул сигаретку, разулся, встал на нары, подошёл вплотную к стене с окном у самого потолка и закурил, подняв голову и выдыхая дым в сторону решётки. Остальные спортсмены принялись терпеливо ждать своей очереди. Сева знал, что если сейчас закурить разом, значит соорудить для всех хорошую газовую камеру. Главный вор посмотрел на новичка.

— Правильно зашёл. Уже приходилось на крытке тосковать?

— Так по мелочи. Пару раз в КПЗ по малолетке, да в армии немного в дрезденском следственном изоляторе.

— Ни хрена себе, Тимур. Так ты у нас из «автоматчиков» будешь? Погоняло есть?

— Нет. И вообще-то я — оператор-наводчик БМП-2.

— Тимур, по нашим понятиям, всех, кто выполнял приказы власти и держал в руках автомат, так и называем — «автоматчики». А что такое БМП-2?

Бывший начальник войскового стрельбища Помсен задумался. Как объяснить не «автоматчику» особенности тяжелой боевой техники мотострелкового полка?

— Небольшой танк с автоматической вертолётной пушкой. В заднем отделении помещаются до восьми автоматчиков. И пулемётчиков.

— Ни хрена себе… — Сиделец покачал головой.

— И ты умеешь стрелять из этой самой вертолётной пушки?

— Сева, я из всего умею стрелять. Все шесть лет на полигоне прослужил. В Германии, под Дрезденом. Считай, каждый божий день стрелял. Кроме выходных.

Савелий замолчал и задумался. Белобрысый быстро докурил, освобождая место под свежим воздухом следующим курильщикам, вернулся на нары и похлопал новичка по плечу:

— От души, Тимур. Меня Боксёрчиком зовут.

Кантемиров кивнул и сделал вывод, что слово «от души» вполне заменяет «большое спасибо». Век живи — век учись… Особенно в камере… Если хочешь жить нормально…

Благодарить в изоляторе привычными слова-ми не всегда хорошо. И даже если кто-то в камере скажет «спасибо», то ничего плохого не случится, но сидельцы могут понять неправильно. Вполне для нас обычные слова, такие как «спасибо», «пожалуйста», «извините» и другие культурные пожелания и просьбы в местах лишения свободы воспринимаются как излишнее проявление вежливости вместе с желанием поставить себя выше других сокамерников, например, по уровню воспитания.

Это не одобряется, и зеки заменяют общепринятые на воле слова альтернативными выражениями. И одно из них звучит так, как сейчас сказал сокамерник Боксёрчик — «от души». Получилось сокращение от «благодарю от души». То есть «ты мне помог, я тебе очень благодарен, и благодарность моя искренняя». Вроде как идёт от чистого сердца. И видимо Боксёрчик действительно покурил от всей своей загадочной души… Хотя, курить вредно для здоровья… Тем более боксёру. Тимур посмотрел на спортсмена.

— Боксом занимался?

— Было дело. Я из Вырицы, посёлок под Питером, там у нас своя секция бокса была, — ответил спортсмен и замолчал. Боксёр с уральского посёлка сразу заинтересовался до боли знакомой темой и приготовился слушать. Рассказ коллеги по спорту оказался коротким. Боксёрчик вздохнул.

— Да уйти пришлось из бокса после одной драки на танцах у нас в клубе. Я там двум залётным челюсть сломал. — Здоровяк сверху посмотрел на новичка. Кантемиров понимающе кивнул. Бывший спортсмен продолжил: — По малолетке условно дали, а из секции попросили. Тогда нас менты контролировали жёстко. Не стал тренера подставлять.

— Дела…, — протянул Тимур и сообщил в ответ: — А я до армии КМС выполнил в весе до 48 кг.

— Иди ты! — Боксёрчик повернулся к родной душе.

— Серьёзно. Призвали в спортроту, думал «мастера» за два года службы сделаю, да вот в первую же ночь в армии подрался с одним каптёром. И в итоге то же самое — сломанная челюсть и — прощай спортзал…

— Ни хрена себе! Тимур, в Ленинграде боксировал?

— Да всё как-то мимо получалось. Москва, Липецк, Измаил, Казахстан, Узбекистан, Дагестан, весь Урал объехал…А вот с Ленинградом никак не получилось, — перечислил места своей спортивной славы уральский боксёр.

— А я краем уха слышал про вашу школу бокса, но ни разу в Копейске не был. Там же каждый год всесоюзный турнир проводили?

Копейчанин улыбнулся:

— Давно уже проводят, с 1968 года. Называется: «Имени танкиста дважды Героя Советского Союза Семёна Васильевича Хохрякова». По-простому — «Хохрячка». Я там и выполнил КМС.

— А я так и остался с первым разрядом, — печально улыбнулся в ответ ленинградский спортсмен и протянул ладонь. — Толик Тарасов.

Тимур кивнул и крепко пожал руку.

— Слышь, боксёр, а сам-то кто по жизни будешь? — в разговор неинтеллигентно вмешался самый главный сиделец. Ему положено…

— Недавно пожарным работал. Пока не сократили, — почти честно ответил новенький.

— Ни хрена себе! Пожарник что ли? — удивился Сева.

— Ну да, пожары тушил. Поселок Медвежий Стан, ВПЧ-23, — в этот раз бывший старший пожарный решил не вступать в дискуссию со старшим по поводу отличия пожарников от пожарных.

— Людей спасал? — решил поучаствовать в опросе Боксёрчик.

— Не пришлось. Один раз только кота вытащил из горящего подвала, — Тимур вспомнил свой подвиг на пожаре.

— Спас животину, — Савелий кивнул и задал вопрос с намёком. — Тоже при погонах был?

— Сева, а ты видел пожарных без погон?

— Понимаешь, Тимур, хотя и статьи у тебя серьёзные и заехал ты в мою хату правильно, но ни хрена ты не похож на братана. Ты, какой-то… — Главный сиделец замолчал, подбирая нужное выражение. В тюрьме очень ценится слово… Слово в тюрьме ценится чуть ли не больше всего. Старшему по камере, впрочем, как и всем остальным сидельцам, приходится постоянно фильтровать базар, чтобы потом, при любом раскладе, всегда оставаться при своём мнении.

— Какой? — новичок всё же решил утвердиться в этом непростом сообществе и начал сам задавать вопросы.

— Культурный, — Сева подобрал подходящее слово и оглядел Тимура с ног до головы.

— Братан, без обид, но и глаза у тебя какие-то не такие, — второй старший зек спокойно смотрел Тимуру в лицо.

— Ни хрена себе… И какие у меня глаза?

— Ментовские.

— Охренеть, — Кантемиров откинул руки назад, посмотрел на закрытую дверь камеры и задумался. В самом деле, а как он смотрит на своих сокамерников? Как опер или как дознаватель? Ни Мара, ни его дзюдоисты ни разу не сказали про милицейский взгляд земляка. Но, прошло уже месяцев восемь. Неужели так быстро меняются люди в милиции? Старшие по камере молчали и ждали ответа. В тюрьме ценится слово… Новичок вздохнул и посмотрел на самого главного.

— Сева, про прикид. Я сегодня вышел из общаги ещё днём. Думал поехать к подруге и заодно пообедать по дороге. Подружка всё по театрам прикалывается, вот так и оделся. На выходе из ворот оказался совсем другой спектакль. Меня уже ждали… Двое в форме с автоматами и два челябинских опера по гражданке. Взяли быстро и нежно. Не били… Потом наручники, обыск в комнате и допрос до самого приезда в твою хату.

— А что искали? — Видавшего виды блатного явно заинтересовал такая знакомая по жизни сцена. Браслеты, шмон, допросы…