Жнец и Воробей

— Нападавший…

— Ликвидирован, — обрываю я. — Других пострадавших нет.

Я сообщаю ещё детали о месте происшествия, обстоятельствах и состоянии Роуз, пока Лаклан возвращается с аптечкой, открывает её, достает марлевые тампоны для раны и спасательное одеяло. Надавливаю тампонами на рану. Это всё, что я могу сделать, и чувствую себя чертовски беспомощным.

Взгляд Лаклана встречается с моим. В его глазах — сожаление и тревога.

— Позвони Лиандеру, — шепчу я, пока диспетчер говорит, что скорая и полиция уже в пути.

Он кивает один раз, смотря на Ларк. Я знаю, он беспокоится о том, что будет дальше. Хочет обезопасить её, когда приедет полиция и начнет задавать вопросы. Мгновение спустя он встает и отходит на несколько шагов, чтобы тихо и спокойно поговорить со своим боссом.

— Что мне сделать? — спрашивает Ларк.

Молиться, блять. Молиться какому-нибудь божеству, в которое я не верю.

Отмотать бы время назад. И быть сейчас на месте Роуз. Я бы всё на свете за это отдал.

— Возьми телефон и жди скорую.

— Хорошо, — говорит она, её голос — тихий шёпот, когда она поднимается.

— Ларк? — смотрю на неё, кристально-голубые глаза полны слёз. Её волосы, лицо и шея измазаны в крови. — Скажи, чтобы они поторопились. У нас мало времени.

Она сглатывает и кивает, а потом убегает, говоря с диспетчером, исчезая за углом.

Когда она уходит, Лаклан опускается на колени у ног Роуз, поднимая их.

— Прости, Фионн.

— Да насрать мне на твои извинения, — говорю я, пиная аптечку. Металл противно скребет по полу. У нас закончилось всё. Марля. Бинты. Даже испачкано. Я смог спасти пса, но не могу помочь девушке, которую люблю. Всё, что я могу — это надеяться. Смотрю на её бледное, безмятежное лицо. Давлю на эту проклятую рану, которая, наверное, причиняла ей адскую боль, пока она не потеряла сознание. В глазах щиплет от слез. — Этим ей не поможешь, — шепчу я.

Я чувствую взгляд брата, но не смотрю на него, когда он кладет мне руку на плечо. Мои слезы падают на Роуз, прямо ей на грудь, которая еле-еле поднимается от вдохов.

— Почему я не сказал ей? — спрашиваю я. — Я ведь люблю ее. Почему молчал всё это время?

Лаклан сжимает мое плечо. Я закрываю глаза и опускаю голову.

— Ты прав, я виноват. Не только в том, что случилось с Роуз. Это тянется ещё с тех пор. С того вечера, с отцом. А может, и ещё раньше началось.

— Ты ошибаешься, — отвечаю я. Слова, которые так долго хранил внутри, наконец, вырываются наружу. — Это я сделал. Я его убил.

Смотрю на него и вижу изумленный взгляд.

— В смысле?

— Я сдал его Мэйсам. В ту ночь, когда он вернулся, началась драка, и я не мог ему дать победить. Вы с Роуэном валялись на полу, почти без сознания, ничего не видели. Это я вонзил ему нож в спину, — роняю голову и смотрю на Роуз. Может, всё было бы иначе, если бы я всегда был честен. С ней, с братьями, с самим собой. — Это я его убил.

— Нет, — Лаклан наклоняется ближе. Его дыхание касается моего лица. — Может, ты и пырнул его, но поверь мне, брат. Это я его убил. Я чувствовал его последние вздохи в своих руках. И не жалею об этом. Ни капли, — чувствую, как он пристально смотрит на меня, но я всё ещё не могу поднять взгляд. — Почему ты не сказал мне раньше?

— Ты же мой старший брат. Я не хотел тебя разочаровать.

Когда я, наконец, поднимаю глаза на Лаклана, я вижу, что его глаза тоже полны слез. В них столько боли и сожаления, он словно заглядывает мне в душу.

— Я возложил на тебя слишком много надежд, и когда та жизнь, о которой мы мечтали, оказалась не такой уж и идеальной, ты начал отталкивать всех. Ты всё время убегал. От меня, от Роуэна, а теперь и от Роуз. Ты так долго бежал от любви, что уже не знаешь, как остановиться. И это моя вина.

— А если я опоздал?

Лаклан не спрашивает, что именно я имею в виду. Он просто наклоняется ближе.

— Я знаю тебя лучше остальных. Ты дотащишь её до скорой. И ты её спасешь, чего бы это ни стоило, — он обхватывает рукой мою шею и прижимается ко лбу. — Она всё ещё борется. Так что и ты продолжай бороться.

Когда он отстраняется, я поворачиваюсь к Роуз с новой решимостью.

Он прав. Я сделаю все, что потребуется, лишь бы её спасти.

Минуты тянутся медленно. Я говорю с Роуз, прошу её держаться, не сдаваться. Проснуться и просто посмотреть на меня. Но она проигрывает эту битву. Живот вздут, лицо теряет цвет, губы становятся бледными. Я как можно сильнее прижимаю марлю к ране и целую её в холодную щеку.

В комнату врывается Ларк с двумя парамедиками и тремя полицейскими. Колеса каталки скрипят по полу. Я быстро сообщаю им всю необходимую информацию. Осторожно поднимаю Роуз на носилки, пока её руки и ноги безвольно свисают. Парамедики закрепляют её ремнями и поднимают каталку. Мы бежим. Я держу её за руку и не отпускаю. Ни когда мы заталкиваем каталку в скорую, ни когда я забираюсь внутрь. Оборачиваюсь и вижу в дверях брата и Ларк, которых окружают полицейские.

Лаклан кивает мне, его губы сжаты в тонкую линию. Я вижу, как Ларк крепко сжимает его руку.

— Борись, брат, — говорит он. И двери закрываются.

Я поворачиваюсь к парамедику. Второй бежит к водительскому сиденью. Включаются сирены.

— Я доктор Кейн, — говорю я. Молодая темноволосая девушка смотрит на меня.

— Джессика, — представляется она.

— Это Роуз, и я её безумно люблю. Я не позволю ей умереть. Вот что мы будем делать. — Кислород. Пульс. Давление. Я убираю марлю, пока Джессика ставит капельницу с транексамовой кислотой. Накладываю свежую гемостатическую повязку на рану. Скорая мчится по проселочной дороге, а мы отчаянно боремся со временем. Роуз едва держится. Температура падает. Джессика достает одеяла и накрывает Роуз. Я беру её за руку.

— Давай же, Роуз. Держись.

И она старается. Где-то глубоко внутри, она продолжает бороться. За каждый вздох, за каждый удар сердца. Когда мы подъезжаем к больнице и скорая тормозит, я понимаю, что это была только одна битва. Настоящая война ждёт впереди. В операционной. И я не знаю, хватит ли ей сил, чтобы выдержать.

Двери скорой распахиваются. Я бегу рядом с каталкой, пока Роуз везут в приёмное отделение. Передаю врачам всю информацию, которую знаю. Проходит всего несколько мгновений, и её увозят в операционную. Её рука выскальзывает из моей, и всё, что я могу, — это смотреть, как она исчезает за двойными дверями.

Стою посреди коридора и продолжаю смотреть на двери, словно она сейчас вернётся. Звуки и запахи больницы постепенно проникают в моё сознание. Писк мониторов, запах хлорки, голоса пациентов, врачей и медсестёр… Но я замечаю лишь её отсутствие.

В кармане вибрирует телефон. Наконец, я выхожу из оцепенения и смотрю на экран: сообщение от Лиандера.

|Напоминаю: выживет твоя подружка или нет, наша сделка остаётся в силе. Ровно в 18:00 мой водитель будет ждать тебя у главного входа, чтобы отвезти в Бостон.