Жнец и Воробей

Возможно, если бы я тогда что-то сказала, сейчас бы не было так тяжело. Я бы не замирала бы в нерешительности, закрывая багажник и медленно направляясь к передней части машины. Я не хотела усложнять Фионну жизнь, не хотела, чтобы мне было больно, но я не жалею. Эта боль того стоила. Внутри всё болит, потому что это было реально. И это единственное, что имеет значение.

Я влюблена в Фионна Кейна.

Но уже слишком поздно, чтобы говорить ему об этом.

— Привет, — говорю я, садясь на пассажирское сиденье.

Чувствую, как Фионн смотрит на меня, пока я натягиваю ремень безопасности и защелкиваю его. Мы не двигаемся, поэтому я оборачиваюсь.

— Привет, — отвечает он, наконец.

Он отворачивается, чтобы посмотреть на дорогу, но я успеваю заметить. Под покрасневшими глазами — синяки. Лицо уставшее. Большинство людей, возможно, и не заметили бы, но я видела его со всех сторон, при любом освещении, издалека и так близко, что зрение расплывалось. Вижу, что он плохо спал.

Бросаю взгляд на кофейню, последний раз смотрю на Ларк, прежде чем мы выезжаем в пробку.

— Спасибо, что предложил подвезти, — говорю, проверяя сообщения от Хосе. Он пишет, что они подъезжают к городу. Будет последнее выступление в сезоне.

— Вот, — Фионн протягивает мне кожаный мешочек, и я с шумом выдыхаю сквозь сжатые губы. Достаю колоду просто чтобы почувствовать приятную текстуру картона между пальцами.

— Спасибо большое, — представляю, о чем он думал, когда вошёл в мою комнату и понял, что меня уже нет. Может быть, сначала он почувствовал облегчение, что остался один дома. А потом, наверное, расстроился, увидев колоду карт. Кто его знает? Он просто кивает, ничего не говоря.

Пробка просто адская. Из динамиков тихо играет музыка. Не знаю, что хуже: музыка или тишина. В воздухе снова нарастает напряжение. Фионн смотрит на часы, нетерпеливо барабанит по рулю.

— Может, я возьму такси до пирса? — предлагаю я, глядя на поток машин. Мне кажется, за сорок минут мы не продвинулись дальше нескольких кварталов. — Ты можешь поехать другой дорогой.

— Всё в порядке, — отвечает он, поглядывая в зеркало заднего вида.

Собираюсь возразить, но на приборной панели появляется звонок от Лаклана. Фионн отвечает.

— Привет, Лак…

— Где Роуз?! — орёт он. В его голосе паника. — Она с Ларк?

Мы с Фионном переглядываемся в замешательстве.

— Я здесь, — отвечаю я. — Ларк уже давно уехала домой.

— Блять. Сука!

— Что происходит?

— Она пропала. Что-то не так. Сейчас некогда объяснять. Еду домой.

— Мы недалеко, — говорит Фионн.

— Встретимся там.

— Чёрт, — шипит Фионн, когда Лаклан бросает трубку. Его взгляд мечется вокруг. Кажется, что в салоне нечем дышать. Словно мы вращаемся в пустоте, хотя стоим на месте. Паника душит, сдавливает. Если мы сейчас её не найдём, то живой уже не увидим. Не знаю, почему я уверена, но это так.

Прижимаюсь к стеклу.

— Там, — показываю на боковую улицу справа. Забито машинами, не проехать. — На тротуар, — Фионн уже крутит руль вправо. Едва не зацепив бампер, взлетаем на бордюр, нам сигналят со всех сторон.

— Что-то необычное заметила? Она говорила что-нибудь странное?

— Нет, — отвечаю, стирая слезу. — Она была счастлива.

Лицо Фионна мрачное. Мы несемся по улице, чтобы развернуться.

— Ты видела кого-нибудь подозрительного в кофейне?

— Нет. Ничего такого, — отвечаю я, Фионн бросает на меня быстрый взгляд. — А если мы её не найдём, Фионн? Если…

— Найдём, — резко обрывает он, вписываясь в поворот на безумной скорости. Чуть не сталкиваемся с машиной на встречке. Фионн бьёт по тормозам, нас кидает вперёд. Карты вылетают из рук, падают на пол. Мы вот-вот врежемся. Фионн инстинктивно выставляет руку, заслоняя меня.

Мы останавливаемся в сантиметрах от бампера чужой машины. За спиной оглушительно сигналят, но Фионн ничего не слышит. Он смотрит только на меня.

— Ты в порядке? — спрашивает, не убирая руку.

Я киваю, но вся дрожу.

— Точно?

— Да.

Он отводит свой измученный взгляд от меня, закидывает руку за сиденье, смотрит в окно и сдает назад. Выравнивает машину, включает первую передачу, давит на газ и срывается с места. Я хватаюсь за дверную ручку и набираю номер Слоан. Она берет трубку после второго гудка, её приветствие обрывается, как только я говорю, что Ларк пропала. Мне самой больно это говорить. Слышу, как она начинает плакать. Телефон у нее забирает Роуэн.

— Мы выезжаем. Будем как только сможем, — говорит он мрачным голосом. И связь обрывается.

Меньше чем через десять минут мы подъезжаем к дому Ларк и Лаклана, бывшей текстильной фабрике в тихом районе. Только выходим из машины, когда слышим рычание двигателя. Это «Чарджер» Лаклана несется к нам, визжа тормозами. Мы бежим к нему, когда он открывает дверь, звоня Ларк. Звонок остаётся без ответа и переключается на голосовую почту. На его лице паника.

— Мы позвонили Роуэну, они со Слоан уехали на выходные в Мартас-Виньярд. Но уже едут домой, — говорю я, пока он достает пистолет из бардачка. — Что происходит? Где, черт возьми, Ларк?

— Я не знаю, — говорит он, идя ко входу. — Она позвонила мне, сказала, что тётя умерла. Мы должны были встретиться в доме престарелых, но она так и не появилась. Конор нашел информацию о человеке, который преследовал её семью. И теперь Ларк не отвечает на мои звонки.

Обмениваемся мрачными взглядами, следуя за Лакланом. Он поднимается по лестнице, проклиная кого-то, кто побывал в его мастерской. У двери квартиры останавливается. Хватается за ручку, кивает нам, прося оставаться сзади. Затем открывает дверь.

Его колени подгибаются, Фионн подхватывает брата. Я дрожащей рукой закрываю рот.

Весь пол залит кровью.

Лаклан, шатаясь, заходит в комнату. Зовет Ларк. В его голосе боль и отчаяние. Но в ответ слышится только жалобный скулеж. Мы вбегаем следом и видим Бентли. Он лежит на полу, тяжело дышит. Белые пятна на его шерсти покрыты кровью. Пёс смотрит на нас молящими глазами.

— Спаси этого гребаного пса, — говорит Лаклан Фионну, направляясь на кухню за полотенцами.

— Я не ветеринар…