Жнец. Возрождение

Денис видел, как Белое Дерево наливается радужным сиянием. Как то там, то тут рождаются новые божества, с любовью и трепетом создающие миры. Одни были до полного подобия похожи на тот, в котором родился и вырос Денис. Другие же настолько отличались, что расскажи ему кто-нибудь другой о подобном, Денис ни за что не поверил бы. Одно объединяло все мира – гармония и любовь. Каждый Создатель старался вложить все самое лучшее, что получил от Космоса.

Но как Хаос не мог существовать без Космоса, так и Космос не мог перестать быть частью Хаоса. А потому каждый, кого создавал он по образу и подобию, нёс в себе частицу изначальной Тьмы. И когда эта тьма просыпалась, миры и их Создатели начинали пожирать сами себя, срываясь в пасть голодной бездны.

Денис вздрогнул, когда первая картина крушения какого-то мира пронеслась перед глазами. Крики боли и треск огня, пожирающего мир, звоном отдавались в ушах. Но картины сменялись так быстро, что времени на сочувствие какому-то чужому миру, который канул в небытие тысячи лет назад, не было.

– Наш мир был с-с-создан одним из первых, – продолжал Полоз, не обращая внимания на состояние Дениса. – И одним из первых он узнал, что такое дыхание Хаоса. Создатель, подобно отцу своему Космосу породил сыновей и дочерей, дабы правили они миром с любовью и заботой, и удалился на покой. Но один из сыновей почуял в себе проблеск тьмы и обратился к ней. Восстал он против братьев и сестер своих, желая обратить этот мир на службу Хаосу. Впустить его не только в свое сердце и душу, но и на эту сторону Белого Дерева.

Денис видел темные силуэты божеств, в одном из которых разворачивалась бездна. Маленькая черная точка пульсировала и росла с каждым ударом сердца, пока полностью не поглотила силуэт. И началось восстание. Слуги и приспешники темного божества пытались свергнуть его собратьев и воцариться в этом мире.

– Сильна была тьма. Но и боги были не слабы. Объединившись, они свергли темного, как его назовут позже Черного бога вниз, под самые корни Дерева. А границу отделили огненной рекой, через которую хода ему нет. Понимали боги, что рано или поздно Чернобог найдет лазейку и вырвется в верхний светлый мир, чтобы закончить начатое. И обратились они к Создателю, отцу своему. Долго он молчал, а после изрек, что есть у него одно средство. Сила, перед которой не властны даже они, всесильные божества. Сила, которая сможет управлять всем в этом мире – и добром, и злом. Сила, которая сделает их уязвимыми. Долго совещались всесильные. Долго думали. В мире дни сменялись ночами. Проливные дожди приходили на смену испепеляющему Солнцу. Мир стал заброшен и пуст – никто не следил за ним, никто не взращивал. А когда приняли боги решение, да согласились впустить эту Силу в мир, увидели, что на его месте осталась лишь выжженная пустыня.

Денис почувствовал жар суховея, коснувшийся лица. Услышал треск иссохшейся земли. Увидел бесконечную безжизненную пустыню от края до края мира.

– Принялись они восстанавливать мир. Привели в него людей, населили разными тварями, да гадами. Верхний мир был слишком светел для новых жителей, и остались они жить у основания Дерева. А боги помогали своим созданиям, своим детям и порождениям. И всё ждали великой Силы. Никто не понял, как и когда она вошла в этот мир. В один день у Белого Дерево появился дом с прялкой и тонким еловым веретенцем, с которого во все стороны растекались золотистые нити. А у прялки сидели две тихие девицы. Они молчали, печально глядя на блеск нитей, и никто не знал, кто же это. И тогда Гамаюн – птица вещая, которой были открыты все миры и дороги запела. И в песне ее слышался сказ о пряхах Судьбы – Доле и Недоле, которые по очереди будут отпускать нити в мир, поровну наделяя и людей, и богов и милостью, и немилостью. И никто не мог повлиять на Судьбу, обмануть ее, убежать или скрыться.

Денис расслышал плач вещей птицы, который вскоре заглушил скрип старой рассохшейся прялки.

– Шло время. Мир разрастался. И вскоре под собственной тяжестью нити стали путаться и обрываться. И решила Великая Мать Макошь отобрать лучших сыновей и дочерей и наделить их бременем и службой великой. А быть может, так было угодно самой Судьбе. Взмахнула Макошь правой рукой, и явился миру ткацкий станок. Обучила она людей, как нити правильно накладывать, да ткать полотно Судьбы, чтобы нити веретено не обрывали. И дала всем Ткачам строгий наказ – не вмешиваться в плетение нитей. Кому суждено оборваться – должен оборваться. А кому узлом скрутиться – должен скрутиться. И никто не вправе вмешиваться в ход станка, в бег челнока.

Денис, как завороженный, наблюдал за рождением первого клана. Темный силуэт высокой женщины в грубой широкой рубахе бережно склонился перед человеком, что-то показывая тому. В мягких движениях рук сквозил покой и уверенность. Как мать обучает своего ребенка какому-то ремеслу, так и Макошь терпеливо и верно обучала Ткачей нелегкой службе. Перед глазами проносились все ритуалы, обряды и таинства нового клана. Какие-то он даже не успевал заметить. На каких-то картинка задерживалась, словно специально давая ему возможность как можно подробнее рассмотреть увиденное. А Полоз все продолжал:

– Мудрый Велес, Отец стад, по звездам прочитал, что рано или поздно тьма вновь зашевелится и накинется на Ткачей. В тот же миг призвал он самых сильных, ловких и смелых из людей, ударил посохом оземь и наделил их силой звериною, мудростью и проворством. И стали люди оборачиваться, кто волком, кто лисицей, кто рысью ушастой. Но сохраняли при этом разум, не то, что волкодлаки, да перевертыши лесные. И собрал он Князей лесных, и повелел выучить, да воспитать первых оборотней мира этого. И забрали мы их в леса, и научили их всему, что сами знали.

Рождение клана Геро заставило Дениса затаить дыхание. Коренастый мужчина в широкой расписной рубахе и таки же штанах, перевязанных лентами потертых лаптей, насвистывал веселую песнь. Т удара резного посоха вздрогнула земля, поднялся ветер и откуда-то из глубин лесов отозвался звериный дух на призыв отца своего. Собственными глазами Денис видел, как звериный дух вселяется в человеческое тело. Как пытается ужиться там, не сломив человеческую суть. Как вереницей тянутся князья лесные – Кабан и Волк, Медведь и Лось, Полоз, Лиса, Рысь и прочие, прочие. Как отдают они поклон Велесу и уходят в сердце лесов, чтобы там обучить новых братьев мудрости лесной.

– Но знали боги, что дух человека бывает слаб в минуты искушений. И решил тогда Числобог обратился к вещей птице Гамаюн, и дала она ему свое перо. И вложил он это перо в руку самого мудрого и все ведающего из людей. И дал ему наказ вести летопись Судьбы, чтобы никто не мог изменить ход ее. И взял мудрый старец перо, поклонился богам и принес клятву великую – с честью и правдой писать все, что узрит глаз его, что познает разум его, что почует сердце его.

Первый Кармин, как две капли воды был похож на старого библиотекаря. А вот силуэта божества разглядеть не смог, как ни старался. Там, где он стоял сливались воедино лучи Солнца и Луны, полностью скрывая его от глаз посторонних. Денис попытался присмотреться получше, но внезапный порыв холода заставил его отшатнуться и съежиться. Откуда ни возьмись налетела буря, заметая колючим снегом все вокруг.

Денис почувствовал, как ресницы и челка покрываются самым настоящим инеем. Под завывания вьюжного ветра на землю ступила высокая женщина. Лица ее, как остальных богов, Денис не видел. Его скрывала глубокая тень. Но вот платье смог рассмотреть во всей красе. Казалось, будто само ночное небо любезно одолжило часть себя, чтобы сшить деве платье. Чернильно-синее, усыпанное россыпью звезд, оно искрилось всеми переливами снега под яркой луной.

– Когда первый станок заработал, оборотни выучили все, чем лес их мог научить, а летописец освоил перо, в мир из Ледяного Чертога пришла Марена. Холод и дыхание самой смерти бежали вереди нее, предупреждая мир о ее приходе. Все божества затаились, не желая встречаться с темной сестрой. Самая старшая и самая приближенная к Судьбе, Марена ступала по земле, оставляя за собой мерзлоту и печаль. Каждый знал, что смерть, как и Судьбу, нельзя обмануть. И каждый знал, что нить судьбы Мары первой была связана со смертью. Задолго до появления прялки в этом мире.

Денис вглядывался в темный, таинственный силуэт и не мог избавиться от ощущения, что где-то уже встречал его. Может быть в каком-то сне? Полоз замолчал. А в следующий миг заговорила сама Марена:

– Подобно тому, как вы наделили силой своих людей и создали свои кланы, стремясь противостоять Чернобогу, я тоже создам свой. Там, где вы со своими кланами потерпите неудачу и сполна выпьете чашу горечи и поражения, я пройду вперед и смогу сделать то, что не подвластно никому из вас.

В руках девы появился хрустальный посох, на конце которого ярким лучом блеснуло лезвие серпа. И Денис окончательно понял, убедился, узнал. Это она вела его к полудницам. Это она говорила с ним у Смородины.