Журавлик - гордая птица

— Не хочешь поделиться?

— Не-а, — Изабелла покачала головой, хихикнув совсем по-девчоночьи. — И не проси — всё равно не скажу.

— Мама-мама-мама… — зачастил Даниэль. Он потянулся к Белле и положил свои маленькие ладошки ей на щёки.

— Даня, — назвав сына русским вариантом его имени, Белла состроила мальчику забавную рожицу. Он радостно улыбнулся, продемонстрировав крохотные белые зубки.

— Не верится, что с тех пор как Дэни появился на свет, прошёл почти год.

— Да, — Белла задумчиво кивнула, наблюдая, как сын играет с прядью её длинных волос, трепетавших от ветра. — В конце июня мы будем отмечать его первый день рождения. Казалось бы, ещё совсем недавно ты сидел в палате возле меня, а я сжимала твои пальцы, переживая очередную схватку.

Белла отлично помнила тот день в прошлом июне, когда их с Эдвардом третьему ребёнку вздумалось появиться на свет. Она и сегодня чувствовала благодарность своему доктору за предусмотрительность. Опасаясь осложнений из-за участившихся на последнем месяце беременности перепадов давления, та посоветовала Белле госпитализацию за пару недель до родов. Изабелла, внемля совету опытного гинеколога, так и поступила. Клиника, в которую она отправилась, была одной из лучших в Москве. Примерно за полгода до этого здесь появилась на свет дочка Эммета и Евгении. Женька была в восторге от атмосферы, царившей в этом заведении. С тем, что Эм выложил за отличный медицинский сервис кругленькую сумму, Евгения давно смирилась — желая обезопасить её и малыша, Эммет даже слышать не хотел о том, чтобы жена рожала в менее комфортных условиях. По примеру старшего брата, настоял на выборе этого медицинского центра и Эдвард. Белла только развела руками, приняв как факт, что упрямство — отличительная черта мужчин по фамилии Каллен. Расположившись в просторной палате, которая своим убранством больше напоминала номер в современной дорогой гостинице, перезнакомившись от нечего делать с целым взводом заботливого до приторности персонала, она приготовилась провести две недели под наблюдением докторов. Очень скоро Изабелла уже невольно ловила себя на мысли, что начинает привыкать ко всему. Она даже начала получать удовольствие от своего монотонного существования, убивая скуку за просмотром предоставленного ей телевизора и за чтением книг, захваченных из дома. Но на третий день пребывания Беллы в клинике её ребёнок решил, что время, отведённое ему для нахождения в маминой утробе, вышло. Каллен, примчавшийся по звонку, находился рядом с ней на протяжении всего времени, пока шли роды. Он то краснел, то бледнел, сидя рядом с Изабеллой и держа её за руку. Когда их сын наконец-то увидел свет, Эдвард на несколько мгновений замер, глядя на покрытый слизью и кровью комочек, извлечённый из тела жены, а потом, вместе с первым криком новорождённого, потрясение на его лице сменилось широченной улыбкой.

— Господи! — выдавил он. — Чувствую себя так, словно вот-вот лопну от накала собственных эмоций!

— Мальчик, как и предполагалось, — сообщила акушерка, укладывая малыша на грудь Изабеллы. — Хорошенький какой, пухленький, весь в перевязочках.

Белла повернула голову так, чтобы лучше разглядеть сына. Тот лежал на боку, приоткрыв маленький ротик. Его веки приподнялись, и Белла смогла разглядеть глазки сына. Они, как и у многих новорождённых, были серого цвета, но, приглядевшись, на радужке можно было заметить крошечные коричневые вкрапления. Это означало, что в будущем глаза мальчика имели все шансы поменять оттенок и стать карими, как у матери.

— Папа, не хотите перевязать пуповину? — поинтересовалась акушерка.

— Э-э… — замялся Каллен неожиданно.

— Ай-ай-ай, а я слышала, вы когда-то служили в полиции. Бравый коп, гроза бандитского мира чего-то боится? — женщина начала по-доброму подтрунивать над Эдвардом.

Каллен, гордо вскинув подбородок, посмотрел акушерке в глаза.

— Вы ошибаетесь, — с прохладой возразил он и, взяв из рук врача ножницы, рассёк тонкий жгутик.

После этого врач-неонатолог забрала ребёнка, чтобы проверить его жизненные показатели, но очень скоро вернула малыша, вложив тёплый свёрток в ладони Каллена. Осторожно держа сына, Эдвард присел на стул рядом с кроватью Изабеллы и пару минут оставался неподвижным, увлечённо разглядывая красное и сморщенное детское личико. Приподняв крошечную трикотажную шапочку на голове малыша, Эдвард увидел пушок тёмно-рыжего оттенка.

— У него твои волосы, — послышался хрипловатый от усталости голос жены. — Твои черты лица.

Эдвард молча кивнул, продолжая любоваться сыном. Наконец, он тряхнул головой, словно скидывая с себя оцепенение, и перевёл на жену затянутый влажной пеленой взгляд.

— Спасибо, родная, — выдавил Эдвард. — Ты не представляешь, что значит для меня сегодняшний день. Сколько раз, смотря на Сашу, я чувствовал сожаление. Я не видел его первых шагов, не слышал, как он засмеялся впервые. У меня не было возможности сидеть с ним, когда он болел. Когда думаю, сколько моментов его взросления пропустил, на меня накатывает отчаяние. Этот малыш… С ним всё будет по-другому.

— Прости, это моя вина.

— Не извиняйся — всё было, как было. Не будем оглядываться назад, ладно?

— Как скажешь, — сдалась Изабелла и поспешила сменить тему: — Назовём его так, как планировали?

— Конечно, — подтвердил Эдвард и вновь склонился над малышом. — Добро пожаловать в этот мир, Даниель Мэтью Каллен.

— Ты знаешь, что значение имени Мэтью — дар Бога? — устало прошелестела Белла, откинув голову на подушку. — Мне Эсме сказала.

— Тогда оно точно подходит в нашем случае — это действительно подарок свыше.

Из потока воспоминаний Беллу выдернула раздавшаяся неподалёку веселая болтовня. Она обернулась и увидела двигающуюся в их направлении разношёрстную компанию.

— Ну, наконец-то, — пробормотал Эдвард. — Что-то загостились наши дети у дяди с тётей.

Первыми, тараторя без умолку, неслись Аня с Алексом. За ними шёл Саша, ведя за руку светловолосого мальчика лет пяти. Замыкали шествие Евгения и Эммет, который толкал перед собой детский трёхколёсный велосипед, держась за длинный поручень, прикреплённый к спинке сиденья. На велосипеде сидела София, полуторагодовалая дочка Эммета и Евгении.

— Привет! — раздался звонкий Анин голосок, когда она оказалась рядом с родителями.

— И вам привет, — откликнулся Каллен. — Мы успели соскучиться вообще-то.

— Пап, — Аня покачала головой, — нас не было всего один день.

— Привет счастливому семейству! — гаркнул подошедший Эммет так громко, что спугнул расположившуюся неподалёку стайку воробьёв. София, увидев птичий переполох, захлопала в ладоши и издала ликующий вопль.

— Что-то долго вы собирались, — поддел брата Эдвард. — Хотя с такой оравой детей, наверное, пришлось повозиться. Как они себя вели? — поинтересовался он, поведя подбородком в сторону Ани и Саши.

— Вполне сносно, — заверил его Эм. — Всё прошло довольно мирно, если не считать единственной за сутки перепалки Ани и Алекса — никак не могли выбрать, какую игру запустить на приставке. В итоге Ал, как и полается истинному джентльмену, уступил и даже попытался загладить досадное недоразумение с помощью пакетика конфет. Правда, пока они отвлеклись, увлечённо манипулируя джойстиками, Ваня успел опустошить почти всю упаковку сладостей.

— Да, ладно, — Аня махнула рукой. — Не жалко.

— Ага, — Женька досадливо сморщилась. — Только теперь как бы мой ребёнок не покрылся диатезом от такого количества сахара.

— Прости, мам, — Ваня виновато опустил голову, — я больше не буду. Просто… они были такими вкусными.

Эммет хмыкнул и с нежностью потрепал мальчика по волосам.

Иван появился в семье Эммета и Евгении год назад при весьма необычных обстоятельствах. К тому времени спортклуб, которым Эм и Эдвард теперь владели на паях, процветал, и братья Каллен уже подумывали открыть ещё одно подобное заведение. Всё решил случай: Эммету позвонил Андрей, его старый знакомый из Питера, и сообщил, что в городе на Неве есть подходящий вариант. Недолго думая, братья собрались и отбыли в Санкт-Петербург, решив провести разведку боем. Прибыв на место и убедившись, что сдающееся в аренду помещение — это то, что им нужно, мужчины принялись за дело. Они провели в северной столице всего пару недель, успев за это время оформить все необходимые документы, чему немало поспособствовал тот самый Андрей, имевший в чиновничьих кругах немалые связи. Оставив пробивного до неприличия приятеля на правах будущего управляющего следить за ремонтными работами, братья Каллен отбыли в Москву. Сойдя с поезда на Ленинградском вокзале, Эдвард уже был готов отправиться ловить такси, которое, он надеялся, развезёт их с Эмметом по домам — за пару недель оба жутко соскучились по своим семьям. Но Эммет решил сделать остановку в ближайшей кофейне, пояснив, что порция кофе поможет ему не чувствовать себя дерьмово после нескольких часов дороги. Вздохнув, Эдвард последовал за братом, который уже пересекал Комсомольскую площадь, спеша попасть в маячивший неподалёку ресторанный дворик. Но внезапно Эммет замер как вкопанный и уставился на группу вокзальных попрошаек. Они громко ругались между собой, а между ними съёжившись, стоял мальчик лет четырёх и испуганно взирал на орущих во всю глотку взрослых. Забыв о кофейне, Эммет ринулся в ту сторону, где кипела перепалка. Эдвард поспешил за ним.

— Что здесь происходит? — рыкнул Эм, подойдя ближе.

— А тебе какое дело? — накинулся на него высокий детина в засаленной, испещрённой прорехами куртке. — Иди, куда шёл.

— Что это за мальчик? — настаивал Эм, не делая ни малейшей попытки убраться восвояси.

— Он с нами! Ясно тебе, красавчик? — раздался женский визг. Из-за спины громилы выглянула женщина с грязным, обветренным лицом и полоснула по Эммету враждебным взглядом из-под слипшихся от пота и грязи волос.

— Из ваших уст, мадам, «красавчик» звучит как ругательство, — недобро усмехнувшись, заметил Эммет.