Журавлик - гордая птица

— Белла, — Эдвард начал первым, — первый раз мы встретились много лет назад. Я полюбил тебя, и ты ответила мне взаимностью. Но человек иногда способен на абсолютно глупые поступки. То же самое произошло и со мной. Я прошёл путь ошибок, сомнений и осознания того, что без тебя я — никто, пустая оболочка, лишённая души. Я хочу, чтобы ты знала — все те годы, что мы были порознь, эта самая душа была с тобой. До конца жизни я не устану благодарить провидение, что оно послало мне возможность исправить то, что натворил когда-то. Произошло самое лучшее, что вообще могло случиться со мной в этом мире — мы теперь вместе. Спасибо, родная, за твоё доброе сердце, за умение прощать. Ты доверила мне воспитание не только сына, но и девочки, которую я считаю теперь своей дочерью. И это — бесценно. Я люблю тебя, я боготворю тебя. И, обещаю, сделаю всё, чтобы мы вчетвером были счастливы. Клянусь не оставлять тебя до конца своих дней и любить, пока бьётся моё сердце.

По щекам Беллы градом катились слёзы. Каллен осторожно вытер их подушечками больших пальцем, прошептав:

— Я надеюсь, это от счастья?

— И только от счастья, — заверила она его немного хриплым голосом. — Теперь моя очередь. Да, наша разлука была долгой, но за время, проведённое в разлуке, моя любовь к тебе не стала меньше ни на чуточку. Наоборот, она только возросла с течением лет. Я жила ожиданием момента нашей встречи. Так и было, пусть я и не всегда находила смелость признаться в этом обстоятельстве даже самой себе. А ещё рядом со мной был человечек, слишком похожий на своего отца, — Белла на секунду обернулась к рядам гостей и отыскала лицо сына. Тот во все глаза наблюдал за разворачивающимся у алтаря действом, главные роли в котором были отведены двум самым родным для Сани людям. — И всё это помогало мне не сдаваться. Были ошибки, были взлёты и падения. И каждый раз я поднималась, потому что перед глазами стоял ты. Твоя улыбка, твои глаза. Я вспоминала, как хорошо мне было в твоих сильных руках, и понимала, что должна существовать хотя бы ради собственной памяти, сохранившей так много прекрасных моментов, проведённых вместе с любимым человеком. У судьбы свои планы, — Белла прервалась и на губах её заиграла мягкая улыбка — на несколько коротких мгновений она позволила воспоминаниям о событиях, случившихся в этом декабре, завладеть её разумом. — И благодаря ей мы снова вместе. Ты стал всем для меня и детей — нашим светом, нашим воздухом. Ты стал нашим миром, Эдвард. Когда ты уходишь всего на пару часов, я с трудом переношу разлуку, когда возвращаешься и даришь свои объятия — сердце раздувается, словно воздушный шар, и наполняется теплом. Я люблю тебя. Люблю так крепко и безудержно, что это порой пугает меня. Клянусь быть рядом и быть тебе опорой и поддержкой каждую минуту собственной жизни. Пока кровь течёт по моим венам, пока дышу и мыслю, я не оставлю тебя.

С последним, произнесённым Изабеллой, словом в воздухе повисла тишина. Потом с переднего ряда раздался тоненький всхлип — Эсме, зажав рот ладонью, изо всех сил старалась не разрыдаться на глазах у многочисленных гостей. Другой рукой она цеплялась за локоть сидевшего рядом Карлайла, а тот нежно поглаживал пальцы жены, но взгляд его, полный благоговения, так же как и взгляды всех приглашённых, был устремлён на сына и невестку. Вслед за Эсме глаза начали слезиться и у Женьки. Но успокаивать её пришлось Элис, потому что в этот самый момент пастор Вебер предложил жениху и невесте обменяться кольцами, и Эм направился к алтарю, неся в вытянутых руках небольшую атласную подушечку со столь важными свадебными атрибутами.

— Наденьте их, наконец, обратно, — басовитым шёпотом произнёс Эм, ухмыляясь во весь рот. — И дело с концом.

Накануне Эдвард и Белла отдали кольца на хранение Эммету, и это был первый раз за четыре месяца, истекшие со дня регистрации брака в ЗАГСе маленького подмосковного городка, когда они сняли их. Но только для того, чтобы прямо сейчас, перед священником, вернуть столь дорогие для них золотые ободки на свои законные места. Эдвард медленно, словно смакую каждую секунду, отведённую под эту часть церемонии, надевал кольцо Беллы ей на палец. А затем пришла её очередь, и мужское обручальное кольцо, принадлежавшее её мужу, оказалось на его руке.

После того, как преподобный Вебер объявил их мужем и женой, Эдвард, не дожидаясь позволения священника, накрыл губы Изабеллы своими губами. Секунды сплетались в минуты, а их поцелуй всё длился и длился. Никто из этих двоих не желал первым разрывать его. Один за другим гости начали перешёптываться и издавать тихие смешки. А затем Эммет одобрительно заулюлюкал, не обращая внимания на локоть Жени, толкавшийся его в бок. Очень скоро к нему присоединился и Джаспер, подкрепляющий собственный громкий свист аплодисментами. Вслед за ним начали хлопать и остальные гости.

Эдвард немного отстранился от жены, но не убрал рук с её талии. Они смотрели друг другу в глаза и оба тяжело дышали, пытаясь восстановить запас кислорода в лёгких. На их лицах играли одинаковые, полные счастья, улыбки.

— Дамы и господа, — произнёс священник по-английски. — Позвольте представить вашему вниманию мистера и миссис Каллен.

Снова толпа зрителей взорвалась аплодисментами. Аня и Саша вскочили со скамьи, спеша поздравить родителей первыми. Пока Саня осторожно, словно опасаясь повредить её белоснежное платье, обнимал склонившуюся к нему Изабеллу и умиротворённо сопел ей в ухо, поглаживая тёплыми ладонями её искусно уложенные волосы, Аня проворно забралась на руки Эдварда.

— Вы с мамочкой сегодня такие красивые! — щебетала она, захлёбываясь от восторга.

— Спасибо, лисичка, — произнёс Каллен, употребив домашнее прозвище девочки, и потёрся кончиком носа о носик дочери. — И ты сегодня — красавица.

— И твои волосы, папочка, сегодня не топорщатся в разные стороны, — Аня запустила пальчики в шевелюру отца. Обуздать копну своих непослушных волос Эдвард смог, переведя на это приличное количество моделирующего геля. Но теперь, благодаря Аниным стараниям, его причёска выглядела растрёпанной, обретя свой привычный вид.

— Упс! — Аня хихикнула, ни на йоту не чувствуя себя виноватой в том, что сотворила. — Вот так мне даже больше нравится!

– Эй! Я так долго пытался справиться с беспорядком на своей голове! — наигранно — возмущённо воскликнул Каллен, но, не выдержав, расхохотался.

— Она права. Так даже лучше, — заметила Изабелла. Она протянула руки, и Аня тут перекочевала в её объятия. А Эдвард присел на корточки перед сыном, мордашка которого светилась от восторга, и притянул мальчика к себе.

— Я люблю тебя, — произнёс он, зарывшись лицом в волосы на макушке сына.

— И я тебя… — послышался голос Саши, слегка приглушённый от того, что лицо его было спрятано между лацканов отцовского смокинга, — папочка.

Эдвард сильнее сжал ладонями спину мальчика и сделал глубокий вдох, ощущая, как в ноздри проникает один из самых любимых и родных запахов — аромат его сына. Только за то, чтобы такие мгновения, вселяющие в его душу умиротворение и лёгкость, повторялись как можно чаще, Каллен был готов отдать несколько лет своей жизни.

Эдвард распрямился в полный рост и одной рукой обнял жену за талию, другой рукой он крепко сжимал Сашину ладонь. Аня всё ещё находилась у Беллы на руках и сосредоточенно разглядывала маленькие жемчужинки, вплетённые в материнские локоны. При этом выражение лица у неё было такое, будто она размышляла, каким образом ей удастся выудить из причёски Беллы хоть одну блестящую бусинку себе на память. Белла, догадавшись о планах дочери, хитро прищурилась и поставила девочку на землю, приподняв одну бровь и покачав головой.

Меж тем к ним уже выстроилась длинная очередь из желающих поздравить Калленов с бракосочетанием. И хоть народу было не много, Белла не могла похвастаться, что лично знакома с каждым из присутствующих. Сначала подошли Эсме и Карлайл, потом — Эммет с Евгенией, за руку которой крепко держался Алекс. Он не выпустил пальцев своей приёмной матери, даже когда та решила обнят подругу. Но Женя, нисколько не смущённая этим обстоятельством, просто закинула свободную руку на шею Беллы и звонко чмокнула её в порозовевшую от удовольствия щёку, а потом радостно хохотнула. Танечка обняла Эдварда и Изабеллу по очереди и даже всплакнула немного, поддавшись эмоциям. Когда подошёл Николай, люди, окружавшие молодожёнов, расступились перед его высокой, широкоплечей фигурой, давая возможность мужчине поздравить дочку и зятя. Журавлёв — старший сначала нерешительно топтался на месте, не торопясь делать последний шаг, разделявший его с Изабеллой. Глаза Николая были подёрнуты лёгкой дымкой грусти, создавая контраст с доброй улыбкой на его губах, а подбородок немного подрагивал под влиянием испытываемых им сейчас чувств. То, о чём думает отец, не было для женщины секретом — его мысли были о Маргарите, точнее, о том, что в такой важный для Беллы день её матери не было рядом. И уже никогда не будет… Руки Изабеллы безвольно опустились вдоль тела, а голова стала такой тяжёлой, что Изабелле с трудом удавалось держать её прямо. Предательские слёзы навернулись на глаза и никак не желали отступать, грозя вот-вот пролиться мокрыми дорожками по щекам. Заметив резкие перемены в настроении дочери, Николай быстро преодолел разделяющие их сантиметры и взял её лицо в свои большие мозолистые ладони.