Зима близко

По уму, самое лучшее, что я мог сейчас сделать, это свалить домой и продолжить изучение документации к инопланетным воинам. Но после бурной ноченьки я имел риски вырубиться. Можно, конечно, кастануть Восстановление сил, но тогда меня спустя сутки вырубит наглухо. Стопудов, в самый неподходящий момент. Сейчас бы немного поразмяться, дать себе какое-нибудь достижение в виде родий, а то ведь ночь прошла жидковато…

С этой целью я и пришёл в оплот. Ну, не только с этой, конечно. Первым долгом заглянул к мастеру Сергию, где с удивлением обнаружил суетящуюся на предмет завтрака даму лет сорока.

— Это Антонина, — представил чуть смущённый Сергий и дальше объяснять не стал.

— Окей, — кивнул я. — Антонина так Антонина. Я что, против, что ли. Это. Мастер Сергий, дельце есть. Вот эту штуку тебе оставлю, посмотришь на досуге? Что сие есмь, что может, что делать можно этим незамысловатым предметом, помимо очевидного.

Я протянул Сергию трость. Тот немедленно вставил в глаз увеличительную штуку и потерял интерес к завтраку и Антонине. Которая робко предложила мне чаю.

— А, давайте, — весело согласился я. — Вот буквально недавно во дворце был императорском — так только разговоры разговаривали. Никакого понимания о нуждах простого люда.

— Так вы, может, перекусите?

— И это могу.

Пока я употреблял офигенные оладушки с мёдом и запивал их чаем, мастер Сергий досконально изучил трость.

— Страшная вещь, — вынес он вердикт.

Увеличивалку положил в ящичек с инструментами, трость с великой осторожностью прислонил к стене.

— Насколько страшная, чего умеет? — спросил я, проглотив оладушек, и потянулся за следующим.

Сергий ко мне присоединился.

— Набалдашник трости представляет собой композитный амулет. Это — великое и безумное искусство. Немногие мастера отважатся создать такое.

— А поподробнее?

— Подробнее — это один амулет, который заключает в себе силу нескольких. Здесь нужен серьёзный расчёт. Потому что некоторые Знаки, нанесённые рядом, могут вовсе отказаться служить, в лучшем случае. А другие, неверно подобранные, могут устроить, к примеру, взрыв. Или ещё чего похуже. Для создания такого амулета требуется долгий кропотливый труд.

— Ну, или требуется с молоком матери высосать понимание, что такое Знаки и как их правильно располагать…

— Чего? Это ты о чём?

— Да думаю, что, может, не люди этот набалдашник делали. Но вы продолжайте, мастер Сергий.

— «Продолжайте», — проворчал мастер. — Я даже не все Знаки понял, какие увидел! Эта трость может и огнём плеваться, и молниями, и Ударом бить, и Мечом полосовать. И ещё штук десять различных возможностей у неё имеется.

Я присвистнул.

— Вот это да. Агрегат-то полезный!

— Не вздумай его использовать!

— Это ещё почему? После такой мощной рекламы — такой облом?

— Да я самого главного не сказал! Набалдашник сделан из кости.

— Ну, по виду можно было догадаться.

— Человеческой.

Я молча обдумал услышанное.

— В смысле, это кость охотника?

— Нет. Обычная человеческая кость. Позолоченая.

— Та-а-ак. И что это даёт?

— Насколько я понял вязь — а я прошу заметить, что никогда раньше с подобным не сталкивался и могу лишь предполагать, — работает она не как обычный амулет. Обычный амулет наполняется силой охотника, ну, или у нас, мастеров, свои способы есть. Кроме того, правильный амулет сам постепенно наполняется. Это я тебе уже говорил.

— Помню, да. А трость?

— Трость — иным образом поступает. Там совершенно явно прочерчен канал. Именно на набалдашнике. Если точнее, то даже два канала, разнонаправленных. Я предполагаю, что она забирает, если можно так выразиться, человеческую энергию. А взамен её даёт тварную.

Я озадаченно смотрел на Сергия, и тот снизошёл до пояснений более конкретных:

— Чем чаще владелец её использует, тем скорее он превращается в тварь. В колдуна, полагаю. В него льётся Сила родий. Его кости меняются. Сама его природа меняется.

Вот теперь дошло. На трость я посмотрел с совершенно другим чувством. Экая гадость-то, оказывается! Хорошо, что поюзать не пытался, сразу к Сергию пришёл.

— Что ж, спасибо, мастер Сергий. В который раз выручаешь.

— Не стоит благодарности.

Покончив с делом, мастер Сергий включил свой обычный уровень дружелюбия. А именно, всей своей аурой так и транслировал вопрос: «Уже уходишь?». Я допил чай, поблагодарил хозяйку и даже поцеловал ей руку, заставив Антонину покраснеть, а Сергия нахмуриться. Ничего, нормально! Пусть не расслабляются мне тут.

Трость я забрал с собой. Суну дома в сейф, а там посмотрим. Министру такой артефакт уж точно нахрен не нужен, согласно моему разумению.

— Эге-гей! — крикнул я, постучав в дверь оплота. — Открывай, сова, медведь пришёл!

— Где медведь?! — вывалился наружу сонный Прохор, в ночной рубашке и кальсонах, но полностью готовый к труду и обороне. — Опять медведь?! Хрена ж они не спят-то, окаянные?!

— Да расслабься, шучу я. В дом-то пустишь? Или у тебя там опять важные дела?

Прохор, основательно поматерившись на меня за шутку, в оплот таки пустил. Женщины в помещении не наблюдалось, но присутствие женской руки чувствовалось. Холода близко, все в пары сбиваются…

— Чего припёрся? — буркнул Прохор. — Ты ж теперь глава собственного ордена. — Он зевнул и почесался.

— Да, думал, может, по старой памяти чего подгонишь.

— Чего ещё?

— Ну, может, тварь какая-нибудь где чудит. Может, сходить пристукнуть надо…

— Это не, — покачал головой Прохор. — Спокойно всё. И чего тебе-то на месте не сидится? Радуйся! Зиму поживём, отдохнём. С весны опять начнётся такое, что хоть святых выноси.

— Прохор, я двадцать лет отдыхал.

— Тоже верно…

— Так-таки и ничего нет?

— Ничего, — развёл руками одноглазый охотник. — Ты в городе поспрошай. Там-то всяко может быть. Бывает, что и средь зимы упыри налезают.

— А если, к примеру, найти берлогу медведя и потыкать его палочкой?..

— Кгхм! — возмутился Прохор и тоже стал смотреть на меня с выражением типа «что, даже чаю не попьёте?»

— Вот нет в вас авантюризма, блин, — расстроился я. — Ладно, пойду в город. Бывай, нашим привет.

И переместился уже в свой оплот. В выделенную комнату, где расположил свой якорь. Только вышел — столкнулся с Алексеем.