Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Хотя Энге не умела врать, она могла представить происшедшие события в любом свете, как ей больше нравилось. Поэтому она почти до самого конца не раскрывала того, какое участие во всем она принимала сама.

– Итак, город умер. Огонь поглотил его, и все, кто был в горящем городе, погибли.

– Однако, Энге, ты здесь, не так ли? И твои последние слова означают, что ты рассказала не все. Но перед тем, как ты продолжишь, дай мне выпить из водяного фрукта, потому что у меня горло пересохло. Однажды, когда я была очень молодая, я увидела огонь и даже дотронулась до него. Посмотри.

Саагакел подняла правую руку, и со стороны окружавших их послышались бормочущие звуки, когда они увидели на одном из больших пальцев белые шрамы. А пока она показывала, остальные задавали Энге вопросы:

– Все мертвы?

– Город исчез?

– Устузоу, которые владеют огнем и говорят, и убивают?

Наступила полная тишина, когда Саагакел пожелала этого. Она отложила в сторону плод и знаками велела Энге продолжать рассказ. Все в жуткой тишине слушали то, что она говорила.

– Я уже сказала, что Вайнти была моей эфенселе, и я знаю обо всех этих событиях потому, что я была той, которая учила устузоу говорить. Я не учила его ненавидеть, однако он ненавидит Вайнти точно так же, как и она ненавидит его. Устузоу жив, жива и Вайнти. Она одна из тех, кому удалось скрыться на урукето. Если город умер, то как же будут жить без своего города йиланы, которых не поглотил огонь? – В знак согласия послышалось бормотание помощниц, но не от Саагакел, которая сидела неподвижно.

– Командир жива, потому что урукето – это ее город. Вайнти жива, возможно, потому, что она была эйстаа, а обязанности эйстаа – это ее город. Я тоже жива.

Саагакел поняла то, чего не поняли ее помощницы.

– Скажи, Энге, почему ты осталась в живых? – или я должна это сказать?

– Как хочешь, эйстаа. Ты – это город.

– Да, это действительно так. Ты не умерла, потому что ты Дочь Смерти.

– Дочь Жизни, эйстаа; вот почему я жива! Обе говорили, используя минимум движений. Помощницы в шоке и молчании смотрели на них.

– Ты слышала о наших фруктовых рощах? – Энге подала положительный знак в ответ. – Хорошо. Есть ли какая-нибудь причина, из-за которой я не должна отправить тебя туда сразу же?

– Есть все основания, эйстаа. Я знаю о Гендаши то, о чем никто из ныне живущих не знает. Я знаю об этих устузоу, которые там, и могу говорить с ними через устузоу, которого я учила – и он спас мне жизнь, хотя другие устузоу могли бы меня убить.

– Да, это представляет интерес. Но этого интереса недостаточно, чтобы тебя не оставлять в рощи. Разве ты не согласна со мной?

– Я согласна. Есть только одна причина, чтобы меня не посылать в рощи. Я знаю, что такое жизнь и смерть, и выжила там, где умерли остальные. Этим знанием и ты тоже должна овладеть, эйстаа. Я могу научить тебя этому. Сейчас ты можешь обречь на смерть любого йилана в этом амбеседе, даже твоего эфенселе. Стоит тебе только отдать распоряжение – и они умрут. Но это только половина того, что могло быть в твоей власти. Жизнь – это противовес неба. Я могу научить тебя, как овладеть властью над жизнью.

Тут Энге замолчала, ожидая ответа. Она, как и эйстаа, не обращала внимания на волнение и шум со стороны помощниц. Эйстаа молча посмотрела на Энге; ее мысли невозможно было угадать.

– Я хочу, чтобы все замолчали! – приказала Саагакел. – Я решила. Твои аргументы настолько же интересны, насколько и опасны. Ты сама об этом сказала. Существование Дочерей Смерти угрожает правлению эйстаа. Поэтому у эйстаа лишь один выбор. – Она сделала жест двоим, стоящим ближе к ней. – Схватите это дерзкое существо и проводите в рощи. В моем городе не должен распространяться мятежный дух.

Глава 16

Сильные пальцы глубоко впились в тело Энге, когда ее схватили и бросили на колени, держа так, пока одна из свиты эйстаа бегала за веревками. Саагакел с чувством собственного достоинства села на свое место, в то время как за ее спиной слышалась взволнованная болтовня. И вдруг, заглушая это бормотание, совершенно отчетливо прозвучал голос, приказывающий всем расступиться. Вслед за этим все услышали тяжелые шаги. И вот из толпы появилась йилан и направилась прямо к Энге.

– Я Амбаласи, – сказала она хриплым голосом. Теперь, когда она была совсем рядом, Энге могла видеть морщины на ее лице. Потом она повернулась к эйстаа и когтями одной ноги начала царапать землю, что означало сильное неодобрение. – Я думаю, что это не очень мудро с твоей стороны, Саагакел. Это очень важно, что говорит Энге; у нее можно многому поучиться.

– То, что она говорит, представляет слишком огромную важность, мудрая Амбаласи, чтобы оставить ее на свободе и позволить распространять ее яд повсюду. Я уважаю богатые знания в области науки, но это уже касается политики, и здесь я прислушиваюсь только своего собственного совета.

– Не будь слепой, эйстаа. Учение Дочерей имеет непосредственное отношение к нашей биологической сущности, которая, в свою очередь, связана с самим нашим существованием.

– А что ты вообще знаешь об их учении? – прервала ее удивленная Саагакел.

– Много чего – после того, как я, наконец, переговорила с Дочерьми. Проще говоря, они случайно натолкнулись на звено, соединяющее разум и тело, что представляет собой огромное значение в изучении природы долголетия и старения. Поэтому очень прошу тебя освободить Энге под мою опеку, чтобы изучать с ней эти вопросы в месте, отведенном для науки. Ты позволишь это?

Хотя обращение было очень вежливым, но это было лишь соблюдением внешних формальностей, что звучало почти как оскорбление, так как были намеки в адрес эйстаа, что у нее ограниченные познания в науке, а также демонстрация превосходства над всем, что касается науки.

Саагакел взревела от гнева, вскочив на ноги.

– Оскорбление оскорблений – и в моем собственном амбеседе! Я всегда уважала тебя, Амбаласи, за твои научные знания и за твой возраст, уважаю до сих пор. Вот почему я не требую твоей немедленной смерти, но вместо этого приказываю тебе, чтобы ты уходила с моих глаз и из моего амбеседа… И ты вернешься сюда тогда, когда я захочу этого. А еще лучше – уходи из моего города. Ты говорила о том, что хочешь уйти, много раз строила планы, чтобы уйти далеко отсюда. Теперь самое время сделать то, что ты собиралась сделать давно.

– Я не угрожала тебе. Я уйду, как и хотела. Но я освобожу тебя от бремени и возьму Энге с собой.

Саагакел затряслась от гнева. От злости она щелкала пальцами.

– Немедленно уходи отсюда и никогда больше не возвращайся. И уходи из города – не испытывай моего терпения.

– Ты такая же терпеливая, как эретрук, когда он убивает. Если ты считаешь свое абсолютное правление как жизненно необходимое для твоего существования, то почему бы это не подвергнуть испытанию? Выгони меня из этого города, прикажи мне умереть. Это будет очень интересный эксперимент…