Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Голос Амбаласи заглушил рев негодования Саагакел в то время, как она подалась вперед, возвысилась над своим мучителем, широко раскрыв рот и расставив больше пальцы, чтобы убить ее. Старая ученая стояла бесстрашно, делая только быстрое выражение уважения возраста, уважения знаний.

Саагакел снова взвыла от неподдельного гнева, брызгая слюной на Амбаласи, дрожа от напряжения, чтобы сохранить хоть какой-то контроль над собой. Наконец она повернулась и ушла в свое кресло. Вокруг царило жуткое молчание, и тишину нарушали лишь быстрые шаги фарги, которая выскочила из амбеседа, дрожа от страха. Три фарги лежали без сознания на песке: скорее всего, они умерли от страха – настолько был велик гнев эйстаа.

Когда наконец Саагакел заговорила, это был знак:

«Убрать обеих, стоящих передо мной».

– Мое желание – никогда не видеть ни одной из них. Обеих немедленно в сады.

Послушные пальцы схватили Энге и Амбаласи и быстро повели их из амбеседа. Когда они вышли из поля зрения эйстаа, охранники пошли медленнее, потому что день был очень жаркий, но продолжали держать своих пленниц за руки так же крепко. Энге надо было о многом подумать, и она молчала, пока они не подошли к входу в сад, куда их грубо втолкнули. Когда тяжелые ворота закрылись за ними, она повернулась к Амбаласи и выразила ей свою благодарность.

– Ты очень рисковала, сильная Амбаласи, и я благодарю тебя.

– Ничем я не рисковала. Слова Саагакел не могли убить меня, и не могла она физически напасть на меня.

– Да, теперь я это поняла. Я теперь также понимаю, что ты умышленно разозлила ее, чтобы тебя тоже сюда заключили.

Амбаласи сделала движение, выражающее удовольствие и иронию. Она слегка приоткрыла рот, обнажив свои пожелтевшие зубы:

– Я люблю тебя, Энге, и рада, что вижу тебя. Ты правильно поступаешь. Мне давно хотелось побывать в этом саду, а то, что тебя послали сюда, ускорило исполнение моих планов. Это город ужасной скуки и парализованных идей, и я сама удивляюсь, зачем я пришла сюда. Наверное, лишь из-за благоприятных условий для научных исследований. Я должна была продвинуться в своих исследованиях намного дальше, но тогда они начали бы арестовывать Дочерей Отчаяния.

– Дочерей Жизни, позволь заметить.

– Жизни, Смерти, Отчаяния – для меня это не имеет значения. Это не название и не философия, это результаты физиологии. Я называю их Дочерьми Отчаяния, потому что такой же была я, когда отчаялась проводить мои дальнейшие исследования. Очень давно, когда еще только начали выращивать стены для этого сада-тюрьмы, я пришла сюда, чтобы наблюдать за работой. Тогда я беседовала с некоторыми из дочерей, но их мышление привело меня в отчаяние. Они напомнили мне онетсенсастов, которые объедают листья с одного-единственного дерева. Сделав однажды прыжок в бездну этой философии, они теперь счастливы и дальше продвигаться не хотят. Я думаю, Энге, что ты сделаешь для меня шаг вперед. Я точно знаю, что ты сделаешь.

– Если ты скажешь мне, в чем заключаются твои изыскания, я постараюсь тебе помочь. Таким образом, я принимаю тебя как Дочь Жизни…

– Не делай этого. Я не имею к вам никакого отношения.

Теперь Энге была совсем сбита с толку.

– Но… ты сказала, что тебя смерть миновала бы, если бы эйстаа приказала казнить тебя. Значит, ты должна верить…

– Нет, я не верю. Я понимаю – а это совсем другое дело. Я создана для науки, а не для веры. Я представитель науки, а не веры. Ты видишь различие? Или ты считаешь, что это никак не гармонирует с твоей верой?

– Я совсем не нахожу здесь никакой дисгармонии, – сказала Энге, показывая радость мыслей. – Совсем напротив: я знаю, это проверка моего мужества и слов Угуненапсы, и я буду с тобой говорить об этом очень долго.

– Я тоже. Добро пожаловать во фруктовые рощи Йебейска. Теперь я задам тебе вопрос. Если ты и твои Дочери могли бы быть здесь свободными, все до одной, вы бы пошли со мной в город, где вы были бы желанны? Где бы вы были свободны, где бы вас не угнетали, где бы вы могли жить как вам пожелается?

– Мы больше ни о чем и не просим, мудрая Амбаласи. Это наше единственное желание, и мы хотели бы быть твоими фарги, если бы ты могла это сделать.

– Это возможно. Но прежде, чем помочь вам, я еще хочу кое о чем попросить, и ты должна хорошо подумать перед тем, как ответить. Когда вы будете свободны, я хочу сделать вас своими пленницами для моих научных исследований. Я хочу понять, как этот новый феномен действует, а острый нож моих исследований может проникнуть очень глубоко.

Когда Энге выказала страх боли, Амбаласи сделала в ответ отрицательный знак.

– Ты не поняла. Под острым ножом я имею в виду научную мысль, которую я хочу использовать; внедриться глубоко в вашу философию и увидеть, что побуждает ее существовать.

– Вот это я приветствую. Это то, что я делала сама. Если ты сможешь помочь мне в этом, я с удовольствием приму твою помощь.

– Больше, чем помощь, Энге. Я могу так глубоко внедряться, что могу повредить корни вашего дерева знаний и выдернуть их.

– Если ты это сделаешь, то это будет уже мертвое дерево, но это я тоже с радостью приму. Я откроюсь тебе. Охвати мои мысли – делай как ты этого пожелаешь.

Амбаласи быстро охватила руками Энге, выражая этим жестом огромное удовольствие:

– Значит, договорились. Теперь мне нужно заняться уходом из этого города. Так как я давно решила покинуть город, я уже сделала все необходимые приготовления со своими помощниками, и через день – самое большее, через два – будут результаты.

Энге выразила знаками благодарность, и напротив – почти полное непонимание.

– Ты все поймешь, когда наступит время. А теперь надо еще кое-что сделать. Я хотела бы поговорить еще с одной из Дочерей. Ее зовут Шакасас.

– Имя – которое – смущает, – сказала Энге. – Шакасас – «Быстрая – в – Смене – Движений», – это имя, которое среди нас не употребляется, имя, относящееся к существованию прежде понимания. Как знак нашей приверженности мудрости Угуненапсы, мы принимаем новые имена.

– Я знала об этом ритуале. Но я уверена, что ваша новообращенная вспомнит свое предыдущее существование до перехода. Пошли за ней под тем именем, а я буду обращаться к ней так, как она того захочет.

Энге выразила понимание и повернулась, чтобы пойти и отдать распоряжение. Только теперь она увидела, что они разговаривали среди молчаливых слушателей, которые окружали их со всех сторон.

Омал выступила вперед и приветствовала ее.

– За той, чье присутствие необходимо здесь, уже послали. Но я хочу выразить удовольствие, что вижу тебя, и горечь, что вижу тебя заключенной в тюрьму.

– Мы должны отказаться от несчастья. Эта огромной мудрости йилани, с которой я разговаривала, может стать нашим спасением. А теперь позволь мне познакомиться с нашими сестрами здесь. Я хочу знать их всех.

Амбаласи отошла в сторону, пока они приветствовали друг друга, и терпеливо ждала, пока они наконец не обратили внимания на йилани, которая предстала перед Ученой.