Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

– Они только и ждали наш иккергак, чтобы он прибыл до того, как они отправятся на север за уларуаком. Некоторые мужчины и подростки не идут. Для них это очень важное дело, которым они занимаются.

Керрик посмотрел на ее угрюмое лицо и увидел страх в ее глазах.

– В чем дело?

– Они хотят, чтобы ты пошел с ними.

– Но я не хочу.

– Они уверены, что тебе будет приятно, если они тебя об этом попросят. Это великая честь, и они надеются, что ты согласишься. Но я не хочу, чтобы ты оставлял меня одну.

Он понимал ее чувства: перед этим у них была долгая разлука. Он попытался переубедить ее и в то же время самого себя.

– Это займет немного времена; это все равно, что пойти на охоту. Вот увидишь.

После недавнего путешествия у Керрика не было никакого желания снова выходить в море. Но он никак не мог этого избежать. Мальчишки смотрели на него с завистью, женщины похлопывали его, когда он проходил мимо, потому что считалось, что хороший знак – дотронуться до того, кто впервые выходит в море на охоту за уларуаком. Оставшаяся часть дня была посвящена подготовке иккергаков, а большая часть ночи прошла в радостном и праздничном поедании мяса, потому что все знали: скоро у них будут запасы свежего мяса, когда все вернутся с охоты.

Они ушли утром, а Армун стояла внутри паукарута не в состоянии видеть, как он уходил от нее снова. Она вышла, когда маленькая флотилия была уже едва видна на горизонте.

Они плыли на север, и Калалек счел необходимым сообщить Керрику, зачем они туда идут.

– Лед. Мы плывем по льдам, там есть уларуаки.

Керрик с трудом понимал, почему эти животные водятся именно на севере, во льдах, так как Калалек употреблял слова, которых он до сих пор никогда не слышал. Он знал, что надо дождаться, когда они прибудут туда, чтобы самому все понять.

Они пробыли в море много дней, когда наконец появилась белая линия льда. Было много шума и волнения, когда они приближались, и перед ними возвышалась ледяная стена. Волны разбивались о нее, а в волнах была видна темная масса, которая свешивалась со льда.

– Кункулек, – сказал Калалек и почесал живот. – Уларуак идет сюда, чтобы их съесть. А мы пойдем и съедим его. Как смешно!

Когда они повернули и пошли за ледником, Керрик мог видеть, что кункулеком были зеленые водоросли огромной длины. Одним концом они прикреплялись ко льду, а другой конец уходил в море. Ранее он ничего подобного не видел. И тут его осенило. Уларуак приходит сюда, чтобы поесть кункулек, а парамутаны следят за этим. Он посмотрел вперед в надежде увидеть это животное, которое пасется на этих холодных северных «пастбищах».

Керрик невольно поддался азарту охоты. Иккергаки повернули на запад и пошли вдоль ледяной стены. Когда они подплыли к айсбергу, который раскололся на отдельные куски, они растянулись в одну линию, чтобы обследовать все ледяные горы и каналы, образовавшиеся между ними. Но не поодиночке. Это были групповые усилия, и постоянно все иккергаки были на виду друг у друга. Иккергак Калалека был где-то посередине. Иккергак, который был слева, и иккергак, который был справа, хорошо просматривались, но других уже не было видно. Они были далеко или исследовали другие каналы.

С тех пор, как иккергак стал принадлежать Калалеку, он имел право первым бросать копье. У него были специальные приспособления, чтобы захватить животное и уже не выпускать его. Калалек сидел и жевал вяленое мясо. Все смотрели в оба.

Таким образом они пять дней продвигались на север. На рассвете каждого дня они были уже наготове. На шестой день раздался радостный крик того, кто стоял на вахте.

– Сигнал, посмотри туда!

Кто-то с иккергака, который был слева, размахивал чем-то темным над годовой. Калалек взял кусок кожи и передал, сигнал по цепочке. Стадо увидели; охота началась.

Первый иккергак повернул в то время, когда другие ждали, когда подойдут остальные, потом все вместе двинулись на запад.

– Они там! – кричал Калалек.

– Как красиво, я ничего подобного не видел!

Для Керрика они были лишь темной массой на фоне льда – но они были пищей и, вроде бы, кровлей для парамутан. Все их существование зависело от уларуака, и, чтобы найти его, им приходилось пересекать океан от континента к континенту. Теперь настало время, когда им должно было повезти.

Они подходили все ближе и ближе, пока Керрик не увидел огромные темные спины животных, когда они двигались вдоль ледяной стены. У них были тупые головы и толстые губы. С их помощью они хватали кункулек и расчищали от водорослей огромные пространства воды. Они напоминали ему урукето: они были такими же большими, только не имели высокого спинного плавника. Время от времени один из них поднимался над водой и снова с огромным плеском уходил в воду. Иккергаки приближались и выстраивались углом к дальней стороне стаи, и начали разделяться. Калалек кивнул рулевому:

– Заходи вперед, дай им увидеть, дай им подойти к нам. – Он указал на другой иккергак, который опустил паруса и неподвижно стоял на волнах.

Остальные торопились прочь, раздувая паруса, чтобы как можно быстрее окружить стадо. Огромные животные монотонно жевали, не обращая внимания на иккергаки, которые подходили все ближе и ближе. Напряжение возрастало, и Калалек взмахивал копьем, переступая с ноги на ногу.

– Они идут! – закричал кто-то.

Казалось, что все произошло в один момент. Керрик даже не успел опомниться. Парус был поднят, и рулевой направлял иккергак на приближавшуюся стаю, которую вспугнули другие иккергаки. Калалек стоял наготове, не обращая внимания на крики. Темные туши уларуака направлялись к ним.

– Все! – закричал Калалек. – Заходи!

Одним усилием рулевой развернул парус на мачте. Он захлопал и снова надулся. Через несколько мгновений они уже снова двигались на противоположную сторону. Прочь от уларуака, огибая его под углом.

Причина такого маневра скоро стала ясна. Иккергак совершенно не подходил для лобовой атаки. Но, когда животные поравнялись с ним, они замедлили ход, и Калалек мог выбрать свою жертву. Он все делал спокойно, делая руками знаки рулевому, в каком направлении он хотел двигаться, не обращая внимания на советы остальных. Теперь они уже были в самой середине стаи; гладкие мокрые туши двигались по обеим сторонам.

– Приготовиться! – закричал Калалек и воткнул свое копье в пузырь, подвешенный на ремне к борту иккергака, прямо за ним. Конец копья, когда он вытащил его, был черным, и вокруг пополз мерзкий запах из продырявленного пузыря. Иккергак приподняло, когда он наткнулся на спину уларуака.

Калалек со всей силой погрузил копье глубоко в бок животного, потом отскочил в сторону. Зловоние от поврежденного пузыря было невыносимым. Шатаясь, Калалек подошел к борту и перевесился через него. Сквозь слезы Керрик увидел, как Калалек перерезал ремень. Пузырь упал в воду и сразу же был унесен волнами.